Жорес Алферов - Власть без мозгов. Отделение науки от государства Страница 6

В. ПОЗНЕР: Они есть?

Ж. АЛФЕРОВ: А пока они есть, пока мы умеем готовить кадры. Да, МГУ - это непростая вещь. Скажем, в 30 лучших университетах в мировом рейтинге европейских всего четыре. При этом, эти четыре - это Кембридж, Оксфорд, Сорбонна и Цюрих. И понятно, что они выбраны не только по нынешнему университетскому уровню, но и с учетом исторической части здесь. Но! Ведь европейцы не считают, что они отстали навсегда.

В. ПОЗНЕР: Это правда.

Ж. АЛФЕРОВ: Вот. И мы не отстали навсегда.

В. ПОЗНЕР: Хорошо. Вы сказали, что не очень хотите говорить о политике. Посмотрите на экран, пожалуйста.

ЗРИТЕЛЬ: У меня вопрос такой: почему Вы пошли в политику? Зачем это Вам надо? Ведь все знают, что политика - это грязное дело. Неужели Вы думаете, что своим появлением Вы сделаете что-то лучше?

Ж. АЛФЕРОВ: Значит, так. Я уже упоминал моего старого друга профессора Ника Холоньяка, и еще очень давно он как-то мне сказал такую фразу: "Жорес, (потому что мы и тогда обсуждали массу политических проблем) запомни: allpoliticiansaresonsofbitches - все политики - сукины дети, - сказал мой старый друг, - и политика, очень часто мы знаем, далеко не чистое дело". Значит, Вы считаете, я пошел в политику? Я был народным депутатом СССР, избранным от Академии наук СССР. И я пошел туда для того.. уже тогда начались нападки и на Академию наук, и на нашу систему образования, и поэтому я и пошел туда, для защиты. В 1995 году я не хотел идти в Государственную Думу. Не хотел, прямо вам скажу. Потому что я уже очень много переживал. Для меня лично, если скажем пару слов про политику, для меня лично самая большая моя личная трагедия - то, что я переживаю всегда - это коллапс, развал Советского Союза. Вот это ужасная трагедия. Трагедия, которая привела к огромным экономическим потерям. Я готов говорить, хотя я не специалист в экономике, что мы потеряли в экономике страны. Любая страна. Если бы США разделили на 15 независимых государств, это была бы тоже экономическая трагедия и там.

В. ПОЗНЕР: Последний вопрос из voxpopuli совсем из другой сферы, Светлана Тарута спрашивает: "Как Вы оцениваете свои результаты в "войне" против курса православной культуры в школах?"

Ж. АЛФЕРОВ: Я вам могу ответить на этот вопрос, об этом тоже можно очень долго говорить. Как-то меня пригласили на один из первых конгрессов в Венеции "Будущее науки". Это было в 2003 или в 2004 году. Первое пленарное заседание этого конгресса было посвящено науке и религии. Там было сделано несколько докладов представителями всех основных религий. А потом выступил профессор Оксфордского университета и прочитал прекрасный доклад о том, что наука и религия - разные вещи. Наука основана на знаниях, религия на вере. Это, в общем, ради Бога, ученый может верить и в Бога. Но наука - это наука, религия - это религия. Школа у нас и церковь должны быть отделены, и поэтому когда я подписывал известное письмо, я имел в виду прежде всего то, что не может быть теология специальностью научной высшей аттестационной комиссии. И не может быть преподавания основ православной культуры в школе. Можно преподавать историю религий. Но это уже напоминает то, что называлось "Закон божий" в дореволюционные времена...

В. ПОЗНЕР: Давайте поговорим о Жоресе Ивановиче Алферове как о человеке. Говорят, что вы всегда были любителем красивой, эффектной жизни - не богатой, я повторяю, а вот такой, красивой жизни. Например, работая в Физтехе, Вы обедали только в ресторане гостиницы "Москва" на углу Вознесенского и Невского проспекта. Что на первые премиальные Вы приобрели "Москвич", потом "Волгу", потом Volvo. Говорят, что еще на Вашем 60-летии в Физтехе устроили настоящий парад. Всех вывели на плац, а Вы выехали на белом коне как маршал Жуков на Параде Победы. Это правда или это сказки?

Ж.АЛФЕРОВ: Ну, понимаете, тут и правда, и не совсем правда. Первое, насчет обедов в ресторане "Москва" - я обедал, в основном, в нашей столовой физико-технического института или в студенческой столовой Политеха. Но поскольку я работал очень поздно, часто до 24:00, до 01:00, жил я на Пушкинской улице, доезжал трамваем от Физтеха до Невского проспекта. И в это время уже магазины закрыты, а ресторан "Москва" работает до двух часов ночи. Я туда заходил, и могу вам сказать, это был 1953, 1954 год, я брал на ужин салат оливье, ромштекс, бутылку "Боржоми", чашку кофе, давал 10 рублей - это рубль после 1961 года - и получал сдачу. Поэтому моей крайне небольшой зарплаты младшего научного сотрудника в 1050 рублей хватало для того, чтобы ужинать в ресторане, когда я не успел поужинать в столовой.

В. ПОЗНЕР: Вы, на самом деле, тут говорите о политике.

Ж. АЛФЕРОВ: Да, теперь дальше.

В. ПОЗНЕР: Пожалуйста, да.

Ж. АЛФЕРОВ: Volvo я купил на свою премию в 1989 году, на международную премию в ФРГ. "Москвич" я купил в 1969 году, а до этого я последовательно проходил: я ездил до 1958 года на велосипеде, в том числе и на работу через весь Ленинград. Потом 7 или 8 лет на мотоцикле "Ява-350". А потом уже, будучи заведующим сектора и всего прочего и так далее... Теперь Парад. В 1988 году мы отмечали 70 лет нашему Физтеху. При этом мы впервые отмечали его точно тогда, когда было подписано постановление о его рождении, 23 сентября. 22 сентября поздно вечером я вернулся из отпуска, и утром я знал, что мы будем отмечать, я не знал, как мы будем отмечать. Утром ко мне в квартиру постучал сотрудник мой, ныне он член-корреспондент Академии наук Семен Григорьевич Конников и сказал: "Жорес, лошадь подана". Они придумали без меня замечательный парад в честь юбилея Физтеха.

В. ПОЗНЕР: А-а-а. Вовсе не ваш выбор?

Ж. АЛФЕРОВ: Вовсе не мой. Замечательный парад в честь юбилея Физтеха, и Сеня командовал парадом, он прекрасно ездил на лошади. А я поехал от дома в институт - я жил недалеко - верхом, сзади, все-таки, ехал мой водитель на всякий случай. Ну а дальше, все-таки, я - сын кавалериста, гусара. В общем...

В. ПОЗНЕР: Умели хоть как-то.

Ж. АЛФЕРОВ: Да. А дальше я принимал парад. Ленинградское телевидение снимало это. И в это время телевидение ФРГ приехало снимать некоторые наши работы для немецкого телевидения. И спустя несколько лет, оказавшись в командировке в ФРГ, я в номере включил телевизор и увидел себя на лошади.

В. ПОЗНЕР: Скажите, Вы сколько себя помните, всегда исповедовали коммунистические взгляды?

Ж. АЛФЕРОВ: Я помню, как я удивился, когда приехал на полгода в США. И я, вообще говоря, не говорил, какие я исповедую политические взгляды. Я работал в лаборатории, у меня были аспиранты. И потом Ник, с которым мы были старые друзья, мне вдруг говорит: "А ты знаешь, Жорес, все тебя считают коммунистом". Ну и хорошо! Значит, я не говорил им, что я коммунист, все прочее. Но, просто в беседе мои взгляды на разные проблемы, на разные вопросы были такие, что они обязательно решили, что коммунист.

В. ПОЗНЕР: Вот, послушайте. Как-то Вас спросили, какая страна мира или город Вам больше всего нравится, и Вы ответили так: "Город Петербург, страна - Россия, а еще больше - Советский Союз". И Вы добавили: "Меня удивляет то, как мы своими руками пустили под откос собственную страну. Конечно, это сделал кто-то другой, но мы-то не протестовали, мы-то не сопротивлялись". И дальше Вы как-то сказали: "У меня настроение испортилось 19 августа 1991 года, и с тех пор не поправлялось". В связи с этим я хотел задать Вам два вопроса. Во-первых, 19 августа 1991 года был путч, который должен был все вернуть. Так что у вас не мог быть плохое настроение, как мне кажется, Вы должны были радоваться тому, что, наконец, избавились от этого Горбачева и всего, что он делает, что возвращается советское время. 21 числа вы могли уже огорчаться, потому что было понятно, что они провалились. Не так разве?

Ж. АЛФЕРОВ: Конечно, не так.

В. ПОЗНЕР: Ну-ка?

Ж. АЛФЕРОВ: Вообще-то, я очень хорошо относился все первые годы к Михаилу Сергеевичу Горбачеву. 19 августа у меня испортилось настроение - я был в это время в Финляндии. Меня пригласила в Хельсинки одна из компаний, университет и мы поехали вместе с женой и сыном. Я узнал о путче, позвонила моя дочь из США - она работала там в это время в Стэнфорде, она биолог - и сказала: вы спите, а там происходит то-то, то-то и то-то. После этого я только включил телевизор, увидел CNN и прочие вещи. И я не мог поверить, что происходит у нас. У меня испортилось настроение 19 августа, потому что я почувствовал, что да, пропадает Советский Союз. И не важно, кто там победил, что и как -это был уже первый звонок, а, может быть, уже и не первый звонок.

Теперь, когда я говорю - я уже начал говорить - о том, что это помимо всего прочего огромная экономическая трагедия.

В. ПОЗНЕР: Это понятно.

Ж. АЛФЕРОВ: Это экономическая трагедия, из которой мы не можем выйти до сих пор. Ну а потом для меня лично - я не могу воспринимать моих друзей, моих знакомых из разных республик Союза как мигрантов, как чужих людей. Я могу сказать, после Октябрьской революции - это тоже трагедия, для народа революция всегда трагедия - появилось 2,5 миллиона эмиграции, 2,5 миллиона русских людей, живущих заграницей. А в 1991 году 25 миллионов русских оказались за рубежом. А вообще говоря, просто даже больше, наверное, 100 миллионов людей оказалось в чужих, других странах. Разделились семьи. Это гигантская трагедия.