Игорь Моляков - Моляков - Федоров: опыт противостояния Страница 6

Кстати, тому же Федорову, как и Росселю, Шаймиеву, Рахимову и т. д., и т. п. крайне невыгодно политическое, партийное усиление президента России как такового. Он ведь, Федоров, плоть от плоти местной, региональной бюрократии, они тут все свои — министры, главы, судьи, прокуроры, милиционеры. Они неплохо устроились за счет местного вялого и робкого «электората». Тихо стригут с него шерстку. И им совсем не выгодно, если бюрократ столичный, более прожорливый, за счет усиления своего лидера, отобьет их от кормушки, «приватизирует» ее к своей пользе и удовольствию.

Всевластность путиных-федоровых основана на всевластии аппарата. Они, кончено, могут для простачков время от времени устраивать представления, убирать министров, реорганизовывать ведомства. Занимается этим и Путин, и Федоров, и другие князья-ханы. Но тасуется-то одна и та же колода. Кем в Чувашии, например, только не был Петр Степанович Краснов — и главой президентской администрации (неоднократно), и министром различных министерств, и лидером местных «медведей», а все там же, «в системе».

Сложными (на первый взгляд) были взаимоотношения гр-на Федорова с ректором ЧГУ Л. П. Кураковым. По большому же счету долгие годы они вместе, идут рука об руку. Кураков был и ректором, и спикером, и вице-президентом, и председателем Кабинета Министров.

Сложен славный путь бывшего вице-президента, бывшего главы местного Кабинета Министров Энвера Азизовича Аблякимова. Недавно он как бы впал в немилость, но вот снова с нами, радует своим профессионализмом на посту главы президентской администрации.

А уж о бессменных антоновых, шелковых, смирновых и говорить не приходится. Не исключено, что скоро в Чувашии вновь «впадет в милость» Наталья Юрьевна Партасова, дама энергичная, хорошо ориентирующаяся в обстановке.

Выпадают «из обоймы» только люди, открыто пошедшие против этой камарильи, бросившие ей вызов, т. е. просто позволившие себе поступить нравственно, в соответствии с элементарными требованиями человеческой морали.

Например, мой родной брат, Олег Юрьевич Моляков, долгие годы проработавший в должности первого заместителя министра экономики Чувашской республики, был без объяснений, сразу же уволен со своего поста, как только отказался подписать письмо, в котором осуждалась моя деятельность. Грязное это сочинение власти намеревались опубликовать в средствах массовой информации, тем самым еще раз продемонстрировать всепобеждающую силу безнравственности, которой они живут, которой они служат, подавить этим волю к сопротивлению честных, порядочных людей. Мой брат поступил по совести. Стал опасен для камарильи. Она отвергла его. Теперь он несколько лет без работы. При этом федоровское чиновничество зорко следит за тем, чтобы он никуда не смог устроиться работать. Как только кто-то вознамерится принять Олега Юрьевича, то сразу следует соответствующее указание и потенциальный работодатель тут же ретируется.

В конце 2005 года мой брат, пройдя все согласования, мог занять важную должность в правительстве Чувашии. Окончательное решение должен был принимать президент республики. И он его принял — отказал.

Некоторые, поняв, с каким режимом имеют дело, уезжают из республики, не желая участвовать в играх местной бюрократии. У одних это получается (бывший министр финансов Арефьев), а у других нет (бывший глава самоуправления города Игумнов).

В последнее время и мне, вот уже несколько лет живущему непросто (прежде всего в материальном плане — семью-то кормить нужно), с разных сторон советуют — уезжай, устройся в другом городе, занимайся себе спокойно преподаванием, пиши докторскую диссертацию. Я, естественно, этого не сделаю. Сдаваться? Нет! Не Федорову (он-то фигура, в конце концов, номинальная), а той пагубной, больной, наглой системе бюрократии, породившей всех этих федоровых, позорно бежать, зная обо всех мерзостях, творимых в Чувашии, не намерен.

В самом деле, я уеду, а огромное предприятие — ОАО «Химпром», которое строили мой отец, моя мать, тысячи и тысячи родителей моих школьных друзей, на котором сегодня держится почти весь город Новочебоксарск, и дальше будет кормить каких-то малоизвестных личностей из московских адвокатских контор? И обираловка эта должна длиться годами только потому, что контору эту когда-то создавал в том числе и отставной министр юстиции РФ Федоров? Нельзя бежать с поля боя, испугавшись примостившихся за спиной Федорова Слуцкеров и Боровиков. Нельзя! Или мы — или они.

Когда-то в далеком детстве, в Новочебоксарске, у кинотеатра «Заря», меня остановил мелкий шпаненок, требовавший отдать ему двадцать копеек. Большие для 70-го года деньги для школьника. Я послал хулигана подальше и направился к кассе, покупать билет на киносеанс. Грабитель оказался обычным шнырем у более старших вымогателей, которые со стороны отслеживали ситуацию. Они-то на меня и навалились. Мне было страшно. Внутренний голос подсказывал: «Отдай ты эти деньги, и неприятностей не будет!»

Но другой голос, из глубины души, упорный, бил в сознание иное: «Если отдашь деньги, то могут избить еще сильнее. Ведь первоначальное сопротивление шныренку ты уже оказал. К тому же в кино ты идешь не последний раз. Да и город маленький. Пойдет слух, что ты слабый, так проходу и не дадут, будут отбирать деньги при каждом удобном случае».

Выходило: не отдашь деньги — побьют. Да и то вопрос — как драться будешь. Вдруг сумеешь вырваться. А вот деньги отдашь — гораздо хуже будет. И побьют, отняв деньги. И славу слабака обретешь надолго, может быть, навсегда. И вот этот второй минус — он тяжелый для души, для гордости. Драться до конца, может быть, до самого печального, для человека всегда, в конечном итоге, предпочтительнее.

К тому же облик моих обидчиков был мне чрезвычайно неприятен. Эти их словечки, эта их … приблатненность. У людей так — чувствуют, кто им по душе, а кто им противен. Так вот эти мне были противны. И зрела страшная ярость: «Чтобы я, да под это быдло уличное «лег»?»

Ярость и нежелание прослыть слабым, сложившись воедино, мгновенно толкнули меня в безнадежную драку. Били больно. Но я держался на ногах. Делать это нападавшим пришлось прямо у скамеек перед кинотеатром, завести за угол меня не успели, я отказался, драка завязалась тут же.

Тогда помог мне очень Юра Викторов, мой сосед по дому (а жили мы всем вместе на Винокурова, 1). Он был старше меня, здоровее и без колебаний ввязался в бой, когда увидел, что бьют пацана из его дома. Потом, как бывает, подключились в помощь еще какие-то знакомые (ходили-то, как правило, не в одиночку, а уличными, домовыми компаниями). Отбились. Еще с Юрой и в кино пошли. Смотрели шикарный по тем временам «блокбастер» «Миллион лет до нашей эры». Правда, у меня болела голова и ныла растянутая рука.

Опыт этот пригодился мне позже. Жизнь подростка в Новочебоксарске и тогда, а сегодня тем более, была сложна и порой непредсказуема. Да и потом в тюрьме все это сработало на уровне инстинкта.

Кстати, Юра Викторов впоследствии стал врачом, какое-то время возглавлял в Новочебоксарской городской администрации отдел здравоохранения. Думаю, он держит на меня обиду. Несколько лет назад, когда меня еще не лишили мандата депутата Госсовета ЧР, я занимался вопросами приватизации некоторых муниципальных аптек в Новочебоксарске. Были подозрения, что сделано это было незаконно. Был вопрос и по поставкам оборудования, мебели в Новочебоксарскую городскую больницу, по строительству дачных коттеджей. Были обращения ко мне, пришлось писать запросы, прокуратура работала, «задели» и Юрия Николаевича. Мне от этого до сих пор неудобно. В свое-то время, в важный момент, он без оглядки бросился мне на помощь.

Старший брат Юры, Валерьян, возглавлял до выборов 1993 года Кабинет Министров Чувашской Республики. Он боролся с Федоровым и Кураковым на выборах президента Чувашии в 1993 году, но Валерьян Николаевич проиграл.

Но одержал победу на выборах в Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, занимал пост заместителя председателя Совета Федерации Шумейко. Защитил докторскую диссертацию, получил в Москве квартиру и в Чувашию больше не вернулся. Руководит нынче аппаратом Совета Федерации, по-моему. Там же работает и бывший мэр Новочебоксарска Н. И. Иванов.

Вот еще примеры «невозвращенцев». Поняли люди, кто такой Федоров и что из себя представляет Чувашия при этом деятеле, и решили не возвращаться. А ведь Валерьяну Николаевичу предлагали поучаствовать в последующих выборах президента Чувашии, побороться с федоровским режимом. Он не согласился.

Считаю, что если бы в 1993 году Викторов одолел Федорова и возглавил республику, то это было бы для жителей Чувашии куда более предпочтительно. Уж во всяком случае, никто не додумался бы громоздить на склонах городских оврагов гигантских медных идолов. Да и крупнейшие предприятия республики москвичам бы не раздали. Село до такой степени упадка не довели бы.