Алексей Богомолов - Вожди СССР в откровениях соратников, охраны и обслуги Страница 6

Понятное дело, все слухи о плохом состоянии здоровья Брежнева после его визита в продовольственный магазин прекратились. И не нужно было никаких сообщений ТАСС, опровержений в газетах или сюжетов по телевидению…

Совершенно фантастический случай, который ветераны 9-го управления КГБ неоднократно описывали в своих воспоминаниях, произошёл годом раньше, когда Брежнев отдыхал в Крыму на даче в Ливадии. Тогда самая обычная женщина, причём не первой молодости, сумела преодолеть несколько уровней охраны и почти добраться до места отдыха генерального секретаря. Конечно, на столь рискованный и даже опасный для жизни шаг её толкнули исключительные жизненные обстоятельства. Жила она в Одессе, в военном городке, а когда развелась с мужем-военным, тот просто выгнал её с дочерью из служебной квартиры. И осталась она с дочкой, но без работы, без жилья, без документов и средств к существованию. Будучи учительницей русского языка и литературы, она работала то истопником, то дворником, чтобы где-то жить (такая работа даёт право на служебную жилплощадь. – Авт. ), ходила по всем инстанциям, но без особого успеха.

«Операцию» по проникновению на пляж дачи Брежнева в Ливадии она готовила почти профессио-нально. Ветеран ФСО генерал Титков вспоминал, что во время «разбора полётов» выяснилось, что дама под благовидным предлогом проникла на соседнюю с дачей Брежнева территорию санатория, относившегося к 9-му управлению КГБ, и изучила визуально всю систему безопасности, чтобы иметь возможность её обойти. Затем примерно в десять часов вечера, до заступления на дежурство пограничников, вошла в море в Ялте и проплыла больше двух километров, чтобы обойти стоявшие в виду берега сторожевые катера. И находилась в море до пяти часов утра, причём плавала в положении стоя и спиной к берегу, чтобы прожектора погранохраны не высветили её (тёмные волосы скрывали голову среди волн. – Авт. ).

А в пять часов утра она вышла из моря прямо на пост охраны, правда, не на пляж дачи Брежнева, а на дачу, где в то время отдыхал Черненко. О том, что было дальше, вспоминает сотрудник охраны Брежнева, бывший в своё время комендантом его дачи, Олег Сторонов:

В короткий период нахождения у власти не обладавшие уже сильным здоровьем и проводившие много времени в больницах Андропов и Черненко «в народ» не выходили. Зато Михаил Горбачёв, особенно в начале перестройки, когда отношение к нему большинства населения было позитивным и с его именем связывались надежды на улучшение жизни, устраивал незапланированные сеансы общения с населением СССР и других стран, создавая серьёзные сложности для охраны.

Руководитель протокола президентов Горбачёва и Ельцина Владимир Шевченко писал:

Спонтанные «выходы в народ» начались у нас с эпохи Горбачёва. Впервые это произошло в Ленинграде: Генерального секретаря ЦК КПСС приветствовала огромная толпа, все к нему тянулись, о чём-то спрашивали, кричали. Конечно, в таких случаях все сопровождающие выскакивали из машин и бежали за ним со всех ног. Там ещё и записывать надо было: какие вопросы задавали, что кому Михаил Сергеевич обещал. Люди пользовались случаем, кто письмо сунет, кто жалобу. Всё это необходимо было фиксировать. Помощники записывали разговор Горбачёва с людьми на магнитофон – для истории.

Когда Горбачёв, а потом и Ельцин говорили: «Останови машину!» – охрана всякий раз пыталась возражать. Мол, хотя бы не здесь, немного подальше, здесь могут задавить. Не потому, что боялись проявлений экстремизма, просто в таких случаях получается большой беспорядок, а толпа – страшная сила.

Владимир Медведев, долго работавший с Брежневым, со временем перешёл в охрану Михаила Горбачёва. И неоднократно рассказывал о своих впечатлениях от достаточно «вольного» поведения подопечного:

– Ежедневная работа телохранителя куда тоньше, она незаметна даже для очень внимательного постороннего взгляда. Прикрыть охраняемого, но так, чтобы не стеснить его в малейших движениях; не касаясь рук охраняемого, уберечь их от неожиданных наручников или от рук прокажённого…

Как-то в Железноводске (места Горбачёва – Ставрополье, здесь его знают, помнят) мы выходили из магазина, многие здороваются с ним, а один схватил за шею и крепко поцеловал. Люди вокруг свои, и Горбачёву объятие было, наверное, приятно, но по большому счёту – это наше упущение.

Владимир Шевченко вспоминает другую нештатную ситуацию, которая сложилась во время поездки Горбачёва в Прагу:

– Во время одного из таких выходов в толпу в апреле 1987 года в Праге на Вацлавской площади нас так со всех сторон прижали – не знаю, как остались целы. Каждый хотел прикоснуться к Горбачёву. У меня на пиджаке из трёх осталась одна пуговица. Потом надо мной подсмеивались: оригинальный у меня был вид для шефа протокола. Кстати, в таких случаях служба безопасности, и своя, и принимающей стороны, ничего не может поделать.

В первые годы перестройки Горбачёв, что очень любопытно, почти стал «копировать» Сталина конца 1920-х годов. Точно так же ходил пешком со Старой площади в свой кабинет в Кремле. Во всяком случае, часть пути по Ильинке президент СССР проделывал в сопровождении нескольких охранников. Иногда брал с собой «в дорогу» кого-то из помощников, Черняева или Шевченко. А потом он точно так же, как и «вождь народов», стал постепенно «закрываться». Особенно в те времена, когда дела в стране стали идти не лучшим образом. Владимир Медведев вспоминает:

– Из кабинета Горбачёва в ЦК на Старой площади мы направлялись в другой его кабинет – кремлёвский. Иногда часть пути шли пешком. Люди, узнав Генерального, перешёптывались, чаще всего слышалось за спиной наше российское: «О… Мать твою, смотри, Горбачёв пошёл!» Кто-то автоматически здоровается, как со знакомым: «Здрасте!» Он улыбается в ответ: «Здравствуйте!» Пытается заговорить, не получается: дежурные вопросы, такие же ответы. На Ивановской площади в Кремле встречаем группу людей. Горбачёв спрашивает: «Откуда?» «Из Красноярска», «Из Донецка», «Из Люберец». Стоят – заморенные, забитые, головы опущены. «Ну что вы хотите мне сказать?» – бодро спрашивает Горбачёв. Какая-нибудь одна посмелее всегда найдётся: «Желаем здоровья вам». Остальные молчат стеснительно и понуро…

Первый президент России Борис Ельцин довольно часто общался с народом, особенно в первые годы у власти. Владимир Шевченко, часто сопровождавший его во время поездок, вспоминал, что президент иногда сам регулировал ситуацию, особенно когда она становилась напряжённой:

– Ельцин в свой первый президентский срок тоже часто выходил к людям, особенно здесь, в России. Он прекрасно знал, что это небезопасно, и принимал свои меры: когда чувствовал, что начинают слишком сильно давить и охрана не справляется, обращался к толпе: «Мужики, или не толкайтесь, или мне придётся уйти!» Обычно помогало…

Атрибуты власти

По большому счёту, автовладельцы считают государственный регистрационный знак, установленный на их машине, её составной частью. Антон Павлович Чехов заметил, что «в человеке всё должно быть прекрасно». В автомобиле – тоже. Вот и стали наши граждане с определённых времён стремиться к тому, чтобы их «железные кони» получили «красивые» номера. И желательно не просто с симпатичным сочетанием букв и цифр, но и дающие какие-либо преимущества (официальные либо нет) перед другими, менее удачливыми участниками движения.