Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы Страница 6

достоверную историческую правду этого описания, потому что

источник, передающий подробности этой битвы, нередко является

неверным. Других описаний этой битвы ни в русских, ни в польских

источниках мы пока не нашли, но что битва эта действительно

происходила - указывает царская грамота в 1665 году, по которой

пожаловано Бруховецкому боярство: там говорится, что Бруховецкий

в совокупности с князем Ромодановским бился против короля.

Битва эта была неудачна для поляков, так как они, по ее окончании, с

наступлением сумерок отступили к Новгород-Северску. Они

боялись, чтоб на них не пришли с разных сторон свежие

великорусские войска под начальством разных воевод.

Когда поляки двинулись к Новгород-Северску, Ромодановский

догнал их у Пироговки, на переправе через Десну. Лед стал уже

хрупок; тогда, как надобно предполагать, был уже конец февраля.

Полякам переходить реку было небезопасно под неприятельским

натиском. Но поляки хоть и много своего войска потеряли, отбиваясь от Ромодановского, однако переправились через Десну. Мы

не знаем подробностей дела, происходившего на переправе, но, по замечанию украинского летописца, стоявшие в Брянске и Пу-

тивле царские воеводы не прибыли в пору к Ромодановскому на

помощь, а если бы так сделалось, то русские не только побили

бы польское войско, но и самого короля живьем могли бы взять

в плен. Русским воеводам помешало то, что они тогда вели между

собою местнические споры.

Король с войском благополучно добрался до Новгород-Север-

ска; этот город не впустил к себе поляков. Здесь в военном совете

польских предводителей решено было так: королю идти с частью

войска в Литву и на пути соединиться с литовским войском; другой же части коронного войска под командой Чарнецкого и

Собеского идти на правый берег Днепра, в Украину, для

усмирения народных волнений, которые, как доходили вести, опять

возникли в правобережной Украине, едва только король и гетман

Тетеря переправились на левый берег Днепра.

23

Тогда для поляков открылось, что во время стоянки их войска

под Глуховом наказный гетман, начальствовавший несколькими

тысячами Козаков, прикомандированными к королевскому войску, полковник Богун, передавал тайно глуховцам известия о движениях

и намерениях поляков, а предводимые им козаки, по его

приказанию, стреляли не на свою братию глуховцев, а на воздух.

Дознались поляки, что Богун тайно снесся с Бруховецким и условился с

ним: как только поляки станут переправляться через Десну, а

московские войска будут им мешать, козаки, находившиеся в

польском войске, содействуя москвитянам, ударят с тыла на ляхов и

таким образом довершится поражение последних. По оплошности

московских военачальников не состоялся план козацкого

полковника, еще во времена Богдана прославившего себя военными

хитростями над ляхами. Полевой военный суд, состоявшийся под Новго-

род-Северском, приговорил его к смертной казни, и Богун был

расстрелян с несколькими соучастниками своего замысла.

Украинцы, сбитые с толку смутными обстоятельствами своей

родины, сами не знали, чего им держаться, и хватались то за

то, то за другое, за что схватиться в данную минуту считали

возможным; оттого у них происходили беспрестанные измены и

приставали они то к той, то к другой из воюющих между4 собою

сторон. Ничего не значило для многих из них сегодня служить

царю, завтра присягнуть королю, то перейти из-под власти Бру-

ховецкого под власть Тетери, то опять из-под власти Тетери

поступить под власть Бруховецкого.

Когда в королевском войске Богун, предводитель верных

королю Козаков, соглашался тайно с врагами короля подвергнуть

истреблению королевское войско,’в Глухове, державшемся царя, во время прихода короля возникла измена царю в видах оказать

содействие королю. Из грамоты, данной протопопу Шматковскому, видно, что как только король с войском вступил в Северскую

землю, в Глухове у Козаков составился заговор сдать город.

Начальствовавшего ратными людьми Авраама Лопухина посадили в

тюрьму и мучили; тридцать человек великороссиян засыпали в

землю; но протопоп Шматковский успел остановить дальнейшее

волнение; он бранился с глуховским полковником Кириллом Гу-

ляницким (вероятно, тогда выбранным мятежниками в звание

полковника) и проклинал его за бесчеловечие; он успел освободить

и укрыть у себя в доме двух попов да шесть человек детей

боярских, и не допустил побить остальных государевых ратных

людей. Не знаем подробностей, как была окончательно усмирена

затея изменников, но по уходе короля тотчас вошел в Глухов

гетман Бруховецкий и, казнивши изменников, назначил там

полковником Василия Черкашеницу. Тогда глуховцы отправили к

царю сначала войта и сотника, потом протопопа, усмирившего бунт, 24

просить вспомоществования, так как весь Глуховской уезд был

очень разорен. Протопоп выпросил у царя за свое раденье пустошь

и дозволение построить церковь во имя Успения Богородицы на

том месте, где ратные царские люди были засыпаны землею от

изменников. Вслед затем архиепископ Лазарь Баранович просил

царя о милостях и о пособии для отстройки Новгород-Северского

монастыря, сильно пострадавшего от пушечной пальбы во время

прихода к городу поляков.

III

Поворот гетмана Тетери. - Кара над передавшимися

полякам малороссиянами. - Восстание в

правобережной Украине. - Серко. - Сулимка. -

Маховский и Тетеря в Белой-Церкви. - Смерть

Сулимки. - Выговский. - Трагическая судьба его.

Когда король подвигался к Глухову, гетман Тетеря с козаками

правой стороны Днепра и с поляками, бывшими под командой

коронного хорунжего, сообразно королевскому приказу, шел другою

дорогою на восток, по левой стороне Днепра. Он доносил от 8-го

декабря, что ему сдавались городки с охотными или дейнецкими

полками: иные от страха отворяли ворота добровольно, другие после

принуждения оружием; Лохвица упорно не сдавалась и взята была

приступом. Тетеря дошел до Гадяча: гарнизон в нем был большой

и орудий немало. Тетеря не решался брать Гадяча приступом, но

повернул по течению реки Пела к королю, под Глухов.

Тетеря опоздал: прибыл к Глухову, когда уже король отходил

от этого города.

Вести о волнениях в правобережной Украине побудили Тетерю

быстро повернуть назад к Днепру.

Надежда поляков на возвращение всей Малороссии под

польскую власть выказывалась тогда суетною: ничего не значило, если

какой-нибудь малороссийский городок, увидя под стенами своими

польские силы, сдастся и жители его признают польского короля

своим законным, исконным государем. В одни ворота они готовы

были пустить к себе поляков, в другие - москвитян, как только

поляки от них удалятся. <Король, говорит украинский летописец>, своим походом на левую сторону Днепра не сделал себе много

добра, а немало причинил зла украинцам. Последним приходилась

беда с двух сторон: тут поляки да правобережные козаки разоряли

их, требуя покорности польскому королю, а там свои

малороссийские власти именем царя наказывали их за то, что они покорялись

полякам, хотя бы в крайней нужде. Еще не успел Ян Казимир

отойти от Глухова, как уже позади него началась расправа над теми, которые временно ему покорились. Из Переяслава вышли в числе

четырех тысяч московские ратные люди в Воронков наказывать та-

25

мошних жителей за покорность королю. Не сделавши там на

первых порах ничего, они двинулись к Барышполю, где Собеским

поставлено было 150 гайдуков: эти гайдуки погибли в сече, исключая

тридцати человек. Барышпольцы сдались; московские люди только

ограбили их, потом воротились к Воронкову, взяли его и поступили

там суровее за то, что жители сразу не сдались им; они сожгли

городок, перебили жителей и воротились в Переяслав, но там

застали они волнение: переяславские жители поднялись против

московских ратных людей, перебили многих из них, оставшихся в

городе, и встречали пушечными и ружейными выстрелами

возвращавшихся от Барышполя и Воронкова. Царские ратные люди

не сладили тогда с переяславцами и ушли в Киев. Над другими

городками, северскими, покорявшимися королю и Тетере, вел