Рой Медведев - Солженицын и Сахаров Страница 6

Но и Солженицын почти перестал в своих публичных выступлениях упоминать имя А. Д. Сахарова. В октябре 1975 года он опубликовал приветственное заявление в связи с присужде

21

нием Сахарову Нобелевской премии мира. В 1977 году в своем кратком приветствии "Сахаровским слушаниям" в Риме Солженицын написал об "осаде и травле гоевского масштаба", которой подвергается человек, давший имя этим Слушаниям. В мае 1981 года Солженицын отправил из Вермонта в США телеграмму в г. Горький ссыльному Сахарову по случаю его 60-летия. "Желаю Вам, - писал Александр Исаевич, - чтобы вопреки насилию ссылка оказалась бы для Вас духовно плодотворна и открыла бы Вам новые глубины в служении своему народу. Обнимаю Вас. А. Солженицын"22. Не знаю, получил ли эту телеграмму Сахаров; он находился тогда в полной почтовой изоляции, и сотни телеграмм, которые приходили в Советский Союз из многих стран на имя Сахарова, читали только в здании на Лубянке в Москве.

Сахаров и Солженицын в 80-е годы

В январе 1980 года А. Д. Сахаров был арестован прямо на улице и препровожден в Генеральную прокуратуру СССР. Здесь ему зачитали Указ Президиума Верховного Совета СССР о лишении его всех государственных наград и почетных званий. Одновременно Сахарову сообщили, что руководство страны приняло решение о высылке Сахарова А. Д. из Москвы в место, "исключающее его контакты с иностранными гражданами". Уже через несколько часов под охраной группы работников КГБ, возглавляемой генерал-полковником С. Цвигуном, Сахаров был отправлен на самолете в г. Горький, где ему предстояло жить в полной изоляции более 6 лет. Посещать его здесь могли только жена - Е. Г. Боннэр, дети от первого брака, а также некоторые из сотрудников Физического института Академии наук, где А. Д. Сахаров продолжал числиться научным сотрудником. Сахаров не переставал работать и в ссылке. Сферой его профессиональных интересов была теперь космогония, и специалисты оценивали гипотезы Сахарова в этой области очень высоко. Начал Сахаров писать и свои воспоминания. Иногда Сахарову удавалось прорвать блокаду и высказать свое мнение по общественно-политическим и международным проблемам. Взгляды Сахарова в этот период сильны радикализировались. Он уже не находил ничего хорошего в советском социализме и призывал Запад усиливать давление на СССР - и не только в торговле, но и в военной об

22

ласти. Сахаров даже упрекал США в прекращении их войны во Вьетнаме, которую можно было бы выиграть, приложив для этого более решительные военные и дипломатические усилия. В 1983 году Сахарову удалось передать письмо американскому физику Сиднею Дреллу, которое было опубликовано в летнем номере американского внешнеполитического журнала "Foreign Affairs". Возражая Дреллу, Сахаров писал, что США не должны замораживать даже свои ядерные вооружения, но, напротив, им надо расширять производство и установку новых крупных ракет "MX". По этому поводу не только газета "Известия", но и газета "Вашингтон пост" выразила недоумение, заметив, что позиции Сахарова "приближаются к позиции Солженицына", Солженицын прочел эту газетную и журнальную полемику и в своем литературном дневнике с некоторой долей злорадства записал: "Проявить такую смелость изнутри СССР, да из ссылки! - и получить оплеухи с обеих сторон"23.

А. И. Солженицын, оказавшись в Соединенных Штатах, мог излагать свои взгляды открыто и громко, и он объехал с разного рода выступлениями почти все западные страны. Он критиковал в этих выступлениях всех - и Запад, и Советский Союз, и нейтральные или неприсоединившиеся страны. Писатель крайне резко отзывался и о советских лидерах, и обо всех наиболее видных деятелях "третьей эмиграции", в том числе о своих недавних соратниках по лагерной жизни и по работе в Москве. Однако он воздерживался и от похвал, и от критики в адрес Сахарова. Только в Японии на "круглом столе" в редакции газеты "Йомури" Солженицын попытался объяснить своим собеседникам существо своих разногласий с Сахаровым. При этом взгляды Сахарова Солженицын изложил весьма неточно, назвав их при этом "бестолочью". Впрочем, и Организацию Объединенных Наций писатель назвал "балаганом". Один из родственников Елены Боннэр Ефим Янкелевич, которому А. Д. Сахаров поручил представлять его интересы в США, опубликовал по этому поводу в русской эмигрантской печати "Открытое письмо", указав не только на искажение взглядов Сахарова, но и на то обстоятельство, что Сахаров находится в ссылке и не может должным образом участвовать в этой полемике. Солженицын вынужден был ответить Е. Янкелевичу - без обычной своей резкости. "Вот ведь еще ж и хрупкость какая, - записал он в своем литературном дневнике: - Сахаров в ссылке, его и коснуться нельзя"24.

Литературный дневник Солженицына за 80-е годы под на

23

званием: "Угодило зернышко промеж двух жерновов" начал по частям публиковаться в журнале "Новый мир" в 1998 году, и эти публикации были продолжены в 2000 и в 2001 годах. Многие страницы этого дневника за 1981-1986 гг. полны откликов о Сахарове. Солженицын счел нужным изложить здесь даже свою версию биографии Сахарова и мотивов его поведения. Писателю, как мы видим, крайне не нравится атеизм Сахарова. "В атеизме же - он прочен, тут он - верный наследник дореволюционной интеллигенции". Не разделяет Солженицын и сахаровскую концепцию прав человека. Эту правозащитную идеологию Солженицын называет даже одной из форм анархизма: - "Надо же помнить и о целом, об обязанностях каждого, о правах государства". Но особенно возмущала Солженицына упорная защита Сахаровым права на эмиграцию, как главного из всех прав человека; это и многим из нас было непонятно. "Да, - писал Солженицын в своем литературном дневнике в 1982 году, сегодняшний Сахаров достаточно много видит в советской жизни, он не кабинетный удаленец. И - какую же вопиющую боль, какую страстную безотложную нужду он возносит правее и выше всех болей и нужд раздавленной, обескровленной, обеспамятенной и умирающей страны? Право дышать? Право есть? Право пить чистую воду, и не из колодцев прошлого века и не из отравленных рек? Право на здоровье? Рожать здоровых детей? Нет! Первейшим правом - он объявляет право на эмиграцию! Это - сотрясательно, поразительно, это можно было бы считать какой-то дурной оговоркой - если бы Сахаров не произнес и не написал бы этого многажды"25. Сахаров, по мнению Солженицына, идеализирует Запад и совершенно не понимает национальных проблем России. "Развиваясь душевно и выстраивая всечеловеческие проекты, Сахаров доконечно выполняет свой долг перед демократическим движением, перед "правами человека", перед еврейской эмиграцией, перед Западом - но не перед смертельно больной Россией. Многих истинных проблем России он не поднимает, не защищает так самозабвенно и горячо. Он показывает на высоком взносе возможности русской совести - но будущее наше он рисует безнационально, в атрофии сыновнего чувства. От нашего тела рожден замечательный, светлый человек, но весь порыв своей жертвы и подвига он ставит на службу - не собственно родине. Как и для всех февралистов: Сахарову достаточно свободы - а Россия там где-то поблекла"26. "Казалось бы, - заключает свои рассуждения о Сахарове автор мемуаров, - сколь

24

ко объединяет нас с Сахаровым: ровесники, в одной стране; одновременно и бескомпромиссно встали против господствующей системы, вели одновременные бои и одновременно поносились улюлюкающей прессой; и оба звали не к революции, а к реформам. А разделила нас - Россия"27.

В годы перестройки

Во второй половине 1985 года и в 1986 году положение А. Д. Сахарова в ссылке ухудшилось, и 10-летие присуждения Нобелевской премии мира он встретил в больнице, куда был помещен в связи с очередной голодовкой. Врачи предупредили и руководство Академии наук, и органы КГБ, что состояние здоровья ссыльного академика вызывает у них серьезные опасения. Между тем в западных странах усиливалось общественное движение в защиту Сахарова. Михаил Горбачев поручил своим помощникам разобраться в "деле Сахарова", но затем решил и сам вмешаться в ход событий. 14 декабря 1986 года в горьковской квартире Сахарова неожиданно установили телефон. 15 декабря исчезла постоянно находившаяся возле квартиры охрана, а 16 декабря опальному академику позвонил М. Горбачев, который сообщил Сахарову о прекращении его ссылки и о помиловании его жены Е. Боннэр, которая еще в 1984 году была осуждена на пять лет ссылки. "Возвращайтесь к патриотической работе", сказал Сахарову М. Горбачев.

А. Д. Сахаров вернулся в Москву 23 декабря 1986 года, и на Ярославском вокзале его встречали многие из правозащитников, представители Академии наук и более 200 иностранных корреспондентов. В коротком выступлении перед собравшимися Сахаров сказал, что он будет продолжать свою правозащитную деятельность и бороться за прекращение войны в Афганистане. Но Сахаров возобновил и свою научную деятельность, и его первое появление на одном из академических научных семинаров было встречено аплодисментами присутствующих.