Борис Рябинин - Помоги родной земле! Страница 6

Грустная повесть о Сердце-озере

Солнце, воздух и вода — наши лучшие друзья. Так поется в песне. Как чувствует себя в современных условиях наш второй (после воздуха) земной друг — вода?

Все выше, выше. Наш повидавший виды авторыдван, презентованный для этой поездки Челябинской студией телевидения, скрипит, качается…

724 метра над уровнем моря.

А места волшебные — Южный Урал. Одни названия чего стоят: Пугачев вал, Пугачева копань, рудник Салавата Юлаева, Венчальная дорога, Тещин язык (впрочем, тещиных языков вдоволь в Крыму, на Кавказе, везде, где крутится горная дорога-серпантин). Местный житель углядит и покажет валы, где, по преданиям, пугачево войско держало оборону против царских войск, посланных усмирять восстание. Сколько бывальщин-легенд, расцвеченных народной фантазией, в которых историческая правда причудливо перемешалась с выдумкой!

У подножия скал шумит речка Малая Сатка — наверное, о том, как пугачевские полководцы обрушили утес в реку и благополучно переправились по мелководью, ушли от настигавшего их Михельсона. А подоспел он — река поднялась и не пустила.

А как переправились через реку Ай, взорвали плотину, водяной вал смыл мосты — потонула часть войска Михельсонова, и вновь пугачевцы ушли от погони и жестокой царевой расправы.

Выходит, и природа на стороне свободного человека, борющегося за правду и справедливость, коль не раз выручала его!

Башкирская Яма. Тут другой сказ. Поймали башкиры конокрада. Увод лошади исстари считался страшным преступлением и карался жестоко. «Пей чай!» Из носика! Кипяток! Потом кончили и бросили в яму. После сами сообщили: «Мы его убили».

Законы в ту эпоху были суровы, спуску не давали.

Незаурядный знаток родного края, Коростелев начинен подобными историями и охотно делится ими. Убежденный в своей правоте, он не признает компромиссов. Мне он нравится. Люблю таких одержимых да непримиримых. На одержимых держится мир.

Просто удивительно, до чего же быстро люди, влюбленные в природу, находят друг друга! Мы заехали за ним в Сатку (он сам вызвался сопровождать нас), — и вот, кажется, уже век знакомы.

Он сухонький, в аккуратном ношеном костюме, в шляпе, надвинутой на голый череп. Семьдесят лет, энергии хоть отбавляй. Неугомонный. Его знают в Челябинске, в Москве. Уроженец Сатки. Пятнадцать лет проработал конструктором на магнезитовом заводе. В войну был начальником цеха. Часть жизни отдал Магнитогорску: послали туда после школы, жили в бараках, сперва в палатке. Был на монтажных работах.

Неистребимая страсть руководит всеми его поступками. Член бесконечного числа комиссий. Его выбирают, потому что знают: не будет сидеть сложа руки, не покривит душой. И про что ни спроси, все-то он знает; стреляный воробей — не проведешь. «Общественная работа меня затянула так, что редко дома бываю». Очень хорошо, дорогой Михаил Афанасьевич, значит, еще повоюем!

Сатка — искра («си́тка», по-башкирски). Не отсюда ль живой, с хитрецой огонек, который постоянно светится в его глазах и который не могут скрыть даже толстые бифокальные очки?

Мы едем на Зюраткуль — озеро, расположенное в горах. Говорят, красавица-башкирка, утратив любовь суженого, уронила в озеро свое сердце, и стал Зюраткуль (от башкирских слов «Юрак-куль») — Сердце-озеро. И на карте очертания его напоминают человеческое сердце. Но как раз настоящего-то, человеческого отношения и заботы больше всего и не хватает ему.

724 метра над уровнем моря — наивысшая отметка зеркала, а сейчас, по общему мнению, озеро мелеет. Причин тому несколько. Главная из них — странная атмосфера непротивления злу, которая давно окружает Зюраткуль. Постановлений, посвященных озеру, было принято много, но сделано мало. Хотя, если основываться на различных заявлениях, все обстоит преотлично и нет абсолютно никаких оснований для беспокойства.

Зюраткуль — памятник природы и истории культуры, уникальный для Урала, бесспорно, единственный. Две горные речки питают озеро — Черный Кыл и Девятый Кыл (есть еще Большой и Малый, всего четыре Кыла); в свою очередь, бассейн Зюраткуля дает начало Большой и Малой Сатке и поит Сатку, поселок и заводы. Казалось бы, беречь его как великолепную ценность! Черный Кыл и Девятый Кыл истощились: рубят усиленно лес. Нарушился водный режим. Вокруг Зюраткуля леса угнетенные — высоко! Ель — 150 лет, а диаметром 10 сантиметров; 200 лет — 16 сантиметров. Опустоши все леса, — а много ль кубометров? Зачем же рубить? Давно надо, засучив рукава, взяться за лесовосстановление. Вместо этого — странный план лесопосадок: в других лесничествах сотни гектаров за год, в Зюраткульском — 15… К августу 1973-го, например, вырубили 150 га, посадили — 10.

В тридцати километрах от Зюраткуля проходит водораздел Тайташ, берут начало пять рек: Ай, Уй, Миасс, Урал, Белая. Интересно отметить, что текут они в разные стороны — на юг, на север, на восток, на запад…

На Зюраткуле сделаны редчайшие археологические находки. Обнаруженные здесь изделия сходны с иранскими и иракскими и более поздними — уфимскими. На берегах озера раскопаны стоянки доисторических (мезолитических) людей. Но, однако, и это не пошло ему на пользу, озеро в опасности, таково единодушное мнение местных защитников и ревнителей родной природы.

В военные годы начали строить на Зюраткуле плотину — нужна была электроэнергия, позарез нужна; но пустили ГЭС уже в 1951 году — две ГЭС по две с половиной тысячи киловатт каждая. До устройства запруды озеро было мелкое; после стало до 11 метров глубины. Пройдя турбины ГЭС, вода струится по лоткам. Были деревянные, сооружали наспех, сейчас строятся бетонные.

В 1972 году Бакальское рудоуправление решило сделать на Малой Сатке водозабор. Сделали. Рассчитывали получать по 8—10 тысяч кубометров воды в сутки. Сколько было радости, торжественно перерезали ленточку. Теперь будем с водой! Народ радовался. А получилось: всю зиму цистернами возили из Бердяуша воду. А в чем дело? Вырубили лес в бассейне. Комиссия ученых подтвердила это. Лес кое-где подсадили; но сколько надо ждать, чтоб он начал работать — копить воду? Пятьдесят лет. Он только в зрелом возрасте подтягивает грунтовые воды. Теперь новый проект, тоже на Малой Сатке; в 1974-м начали задерживать все паводковые воды и т. д.

Обе Сатки идут из Зюраткуля! Предложено было ввести оборотную систему. А, надо сказать, Сатка с 1972 года очищает все хозстоки. Директор «Магнезита» каждый понедельник заслушивал сотрудника отдела главного энергетика: «Как вода?» (очистка и прочее). И ведь добились! На метзаводе сократили потребление на 50 000 кубометров воды в сутки.

Есть намерение Гологорский карьер превратить в резервное хранилище. Вместится 9 миллионов кубометров воды — заводам. Для подпитки будет давать необходимую воду.

Ну, и опять же, продолжает Коростелев, водооборот сделали, а большая и малая запань дают загрязнения. Моют машины прямо в пруду, там, где впадают в пруд Большая и Малая Сатки… Прежде в Сатках-то хариус был не в диковинку. А теперь?..

А вот и Зюраткуль. Озеро открылось во всей своей чарующей красоте как-то сразу, с последними оборотами колес нашего автомобиля. Обширная темно-свинцовая гладь его казалась совершенно неподвижной, отливая на солнце жидким холодным светом. Низкие тучи неслись по горизонту, прижимая невысокие горы, делая их еще ниже и одновременно суровее. Озеро оправлено в раму из фиолетовых пологих гор. Оно, словно в колыбели, лежит между гололобыми древними хребтами. Один из них называется по имени озера — Зюраткульским. Красота строгая и потому особенно запоминающаяся, волнующая, несущая в себе какую-то тайну.

Озеро и впрямь уникальное. 13 квадратных километров — площадь зеркала, 98 миллионов кубометров воды. Есть озера больше, но другого такого не встретишь. Со всех сторон горы. Свой микроклимат. На берегах елка и пихта, редкое разнотравье. Здесь много так называемых природных разностей. Одни берега лесистые и ровные, другие болотистые, на толстой торфяной подстилке (четыре с половиной метра слой торфа), третьи — каменистые, прерывистые… Целебные грязи (сильный камфарный запах). Вокруг, озера обитает всякое зверье. Медведей много. Там, где березовые аллеи, внизу, уже ходят медведи. Все это успевает в одну минуту выложить нам Коростелев. Стоим, любуемся.

Прямо против нас высится гора Зюраткуль, вся будто в сыпи — камни-глыбы скатились с вершины. И ели, ели, высокие, темно-зеленые, строгие, как стрелы, устремленные в небо.

Высокогорье дает себя знать повсюду. На отроги, окружившие озеро, часто спускаются туманы. По утрам на склонах лежит густая холодная роса. Прохладно, а днем печет.

Озеро надежно укрыто в глубокой котловине. Вокруг урема, топи. Впрочем, надежно ли?

Озеро Зюраткуль, пожалуй, единственное место в Челябинской области, наиболее полно отвечающее требованиям заказника наивысшего ранга. Однако невнимание к судьбе этой реликвии развязало руки охотникам поживиться за счет бесплатных даров природы. Они всячески противятся наведению порядка на озере. Из озера целый город пьет воду, а берега его засоряются кем и чем угодно. Нет даже намека на элементарный порядок.