Надежда Крупская - Основы политико-просветительной работы Страница 6

Мы видим — и каждый это знает, особенно работающий в провинции, — как трудно в настоящее время проводить новые формы жизни именно потому, что не хватает работников, не хватает сознания, не хватает знания самых элементарных вещей. Конечно, когда победит в Европе социальная революция, положение России изменится. Сейчас строительство жизни трудно еще потому, что у нас внешние враги со всех сторон, потому, что у нас есть внутренние враги, белогвардейские восстания и восстания кулаков, которые наущаются белогвардейцами. Одна из причин, почему у нас так трудно строить новую жизнь, — это наша отсталость, отсутствие у нас самых элементарных знаний. Когда в Европе победит социальная революция, будет легче, потому что не будет этих внешних фронтов. А когда не будет внешних фронтов, тогда не будет и внутреннего, потому что этот внутренний фронт рассчитан на то, что будет побеждена Советская Россия и вновь установится старый порядок.

Но, несмотря на эту победу социализма в Европе, все же эта грядущая социальная революция не сможет сделать одного — извне перестроить заново весь наш внутренний уклад. Говорят, освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих, но и создание новых форм социалистической жизни должно происходить внутри той страны, где социальная революция происходит. Она не может извне прийти. При победе социализма будет общий обмен новыми достижениями, это будет подвигать дело вперед, но все же придется проделать определенную работу внутри самой страны; вне зависимости от того, когда и как произойдет социальная революция, надо строить новую жизнь в России. Тут внешкольное образование имеет огромное значение.

Вчера вечером один из товарищей говоривших сказал, что надо «воспитать» народ.

Я думаю, что не приходится говорить о воспитании народа. Кучка интеллигенции, которая до сих пор владела монополией знаний, не может воспитывать массы. Массы воспитывает тот строй, те формы политической жизни, в которых приходится им жить. Если посмотрим на то, что происходит теперь, то увидим, что за эти полтора года массы в значительной степени уже перевоспитались. Но перевоспитывала их не интеллигенция, а перевоспитывала их сама жизнь. Точно также и та работа, которую мы будем вести, не будет носить того характера, который она носила в 90-х годах. В 90-х годах старались развивать рабочих, старались их убеждать, что знание полезно. Мне приходилось работать в то время в воскресных школах — обыкновенно, там старались развивать рабочих: то прочитают рабочим про англичан, то про звездное небо или еще что-нибудь, — и это преследовало цель общего развития. Теперь война, переворот советский — все это в умах рабочих, в умах крестьян пробудило страшную жажду знаний, какой еще никогда не бывало. Если поговорите с рабочим, с крестьянином малограмотным, вы увидите, какая масса озлобления кроется в человеке на то, что у него нет тех знаний, какие ему нужны в жизни. В прежние времена приходилось слышать от рабочего, от крестьянина: «На что мне грамота?» Теперь вы этого не услышите. Теперь каждый хватает на лету каждый кусок знаний. И, значит, не то теперь нужно. Смешно было бы теперь жаждущему знаний крестьянину или рабочему толковать о пользе знания.

Теперь нужно давать знание, которое бы давало ответ на все запросы. Насколько можно было судить из разговоров с товарищами, приезжавшими к нам все это время с мест, спрос на знания существует в двух направлениях: одно требование — это выяснение политических вопросов, выяснение данного положения. Политические вопросы занимают теперь повсюду умы рабочих и крестьян и требуют ответа. Другое — это требование технических знаний. Теперь рабочий хочет быть не только рабочим, но он хочет быть и рабочим и хозяином производства в одно и то же время, а для того, чтобы ему быть и рабочим и хозяином производства, ему надо и технику освоить и усвоить общие основы экономики.

Вот в этих двух направлениях и приходится работать: с одной стороны, в области политпросветской, с другой — в области профессионально-технической. Политическую работу мы не думаем сводить к политической агитации. Если вы станете углублять, политическую работу, тут вам придется коснуться и развития рабочего движения во всех странах и структуры общества. И вы мало-помалу принуждены будете коснуться всех основных вопросов общественной жизни. Политическая и культурная работа сливаются воедино. Конечно, странно было бы вести в школах только агитацию по поводу злободневных вопросов. Это может быть в исключительных случаях; всякая внешкольная работа должна носить пропагандистский характер, но ее надо связывать с текущим моментом, потому что крестьяне, которым вы будете передавать отвлеченные знания, не связанные с вопросами текущего момента, не будут слушать, и часто наблюдается, что школа разбегается, в библиотеки не ходят. Это объясняется тем, что школа не отвечает потребностям, которые пробудились в массе. Поэтому нам нужно пересмотреть все те формы внешкольного образования, которые мы получили в наследство от старого режима. Многое у нас идет по-старому, и только мало-помалу создаются новые формы.

В деле внешкольного образования мы сделали еще слишком мало. Мы еще работаем в одиночку. Не вовлекли еще в нужной мере в работу массу. У нас по декрету, например, существуют советы народного образования. Но где на местах они существуют? Иногда даже принципиально не признается их необходимость. Между тем если серьезно хотим ставить внешкольное образование, если хотим выявлять потребность народных масс, то эти советы народного образования являются одним из необходимейших учреждений. Кроме того что надо пересмотреть все формы внешкольного образования, его надо направить в определенное русло. Нам необходимо наладить работу как можно скорее, потому что все существование Советской республики зависит от того, сумеем ли мы вовремя сорганизоваться.

Организация — это больное место России. Организация была слаба и при старом порядке. Если возьмете какие-нибудь буржуазные государства, то организационные навыки там развиты гораздо сильнее, чем в России. Нужно учиться организовываться всем нам, и организовываться в деле внешкольного образования еще больше, чем где-нибудь в другом. И так как нам надо спешить, так как нельзя массы оставлять неграмотными, так как нельзя массы оставлять без самых элементарных знаний, то необходимо распределить свои силы, сорганизовать свои силы. Одним из примеров того, как мы не умеем сорганизоваться, является тот параллелизм, который в работе на местах, может быть, не так сказывается, как у нас. А вот у нас на днях, например, говорили с Красной Армией о том, как снабжать эшелоны литературой. И вот выясняется, что каждая станция имеет для снабжения три рода организации: политический отдел, Центральный совет железнодорожных культурно-просветительных учреждений и еще какую-то профессиональную рабочую организацию с мудреным названием. И каждая из этих трех организаций ведет одну и ту же, параллельную работу.

Если посмотрим на работу Пролеткульта и нашу работу, то тут тоже разделения труда нет, а в большинстве мы видим параллельную работу. Затем отдельно ведет работу кооперация. Отдельно ведут работу профсоюзы. Между тем у нас очень мало внешкольников, мало людей, которые могли бы всецело отдавать себя работе по внешкольному образованию.

Теперь перед населением возникла такая масса запросов, везде нужны люди, люди нарасхват, и нельзя рассчитывать на громадные кадры внешкольников. Поэтому тем внешкольникам, которые есть, необходимо, как можно экономнее распределить силы, уничтожить тот параллелизм, который мешает работе, подрывает ее, мешает сплоченными силами двинуться вперед, действительно поставить внешкольное образование на ту высоту, которой требует современный момент.

1919 г.

К ИТОГАМ СЪЕЗДА

6 мая открылся I Всероссийский съезд по внешкольному образованию. Съехалось более 700 делегатов. Представительство должно было быть гораздо большим, но мобилизация коммунистов не дала возможности полностью его осуществить, да и среди съехавшихся коммунисты вместе с сочувствующими составляли две трети всего числа делегатов.

Вначале, когда только что стали образовываться отделы народного образования, в заведующие часто попадал совершенно неподходящий элемент из старых культурных работников или малосведущих людей. Довольно часто случалось, что губернский заведующий бывал совершенно отрезан от уездов. Пензенская губерния просила 200 тысяч только на обследование уездов; за такую сумму брались произвести обследование слушатели университета Шанявского. Представитель Рязанской губернии организовал в сентябре 1918 г. лекции о значении Учредительного собрания, а в Рязанском уезде в церквах производились сборы на внешкольное образование. Это, конечно, отдельные случаи, но в общем большинство заведующих не имело представления ни о том, как составлять сметы, ни о том, что делать; или же делали всё по старинке, и ничего у них не выходило.