Константин Пензев - Праотец Мосох Страница 6

13. Не вари козленка в молоке матери его.

И сказал Господь Моисею: напиши себе слова сии, ибо в сих словах Я заключаю завет с тобою и с Израилем. (Исх. 34:10–27).

Различия между двумя вариантами Завета разительны. Первый вариант, без всяких сомнений, принадлежит Творцу и Вседержителю. Второй же вариант явно добавлен почитателями какого-то племенного божества, что, несомненно, обнаруживается многими его этнографическими деталями. К примеру, что такое опресноки и праздник опресноков? Опресноки — это не что иное, как маца (евр. mazzot — чистый), т. е. пресный хлеб, приготовляемый без закваски. По словам крупнейшего российского библеиста А. П. Лопухина («Толковая Библия», кн. Исход) «праздник опресноков, первым днем которого было 15-е авива, совпадал с началом жатвы, и потому в благодарность за новопоспевший хлеб и для снискания благоволения Божия на второй день его совершалось возношение пред Господом снопа из начатков жатвы и с этого же времени разрешалось вкушение нового хлеба». Дело еще в том, что началом семидневного праздника опресноков является следующий за Пасхой день, т. е. 15-е число авива. В ночь на это число евреи покинули Египет. Таким образом, старому племенному празднику было придано еще и новое содержание. То же, т. е. этнографическое значение, имеет и праздник жатвы и праздник собирания плодов в конце года или праздник кущей и проч.

Между тем, мы должны признать, что Господа вряд ли может заинтересовать маца и праздники жатвы, и, что наглядно следует из чтения первого варианта божественных установлений, они Господа и не интересуют.

Еще один вопрос, который может привлечь внимательного читателя Библии. Дело в том, что самым распространенным мнением о происхождении еврейского народа считается то, что евреи произошли от какого-то кочевого семитского племени, однажды забредшего в Египет со своим скотом в поисках лучших пастбищ, поскольку передвижения кочевых скотоводов объясняются именно этими мотивами. Однако, вся этнографическая информация, которую мы можем извлечь из Библии свидетельствует в пользу того, что евреи являлись оседлыми земледельцами и не практиковали отгонное животноводство в качестве основного источника пропитания. Откуда бы иначе взялись во втором варианте установлений праздники начала жатвы и собирания плодов?

Как свидетельствует Библия, евреи берут свое начало от вошедшей в Египет в количестве семидесяти душ (Исх. 1:5) большой семьи патриарха Иакова. Род Иосифа тогда же, кстати, прекратил свое существование (Исх. 1:5). Всего евреи пробыли в Египте 430 лет (Исх. 12:40). Положим, что сыновья Иакова, от которых, согласно Библии, произошли колена израильские, были женаты и с детьми. Таким образом, начиная уже с третьего поколения семьи Иакова, его отпрыски брали себе жен и мужей из среды египтян и, что естественно, не роднились между собой во избежание вырождения потомства. Следовательно, евреи не могли составить какого-то совершенно отдельного народа в Египте, а представляли из себя одно из египетских же племен, возможно говорящее на одном из египетских диалектов. Данное предположение подтверждается тем, что евреи обрезывались, равно как и египтяне, и от египтян же переняли данный обычай.

Геродот в «Истории» утверждает, что «только три народа на земле искони подвергают себя обрезанию: колхи, египтяне и эфиопы. Финикияне же и сирийцы, что в Палестине, сами признают, что заимствовали этот обычай у египтян» (кн. II, п. 104). Палестинские сирийцы это евреи, что подтверждает Иосиф Флавий в сочинении «О древности иудейского народа»: «Геродот замечает, что сирийцы, живущие в Палестине, практикуют обрезание. Но из всех народов, населяющих Палестину, одни только иудеи совершают его — следовательно, он, зная об этом господствующем в Палестине обычае, о них говорил» (кн. I, п. 22).

Дело в том, что обрезание в иудаизме означает то же, что и крещение в христианстве, т. е. заключение завета с Господом и, как писал 3. Фрейд в книге «Моисей и монотеизм»: «Если допустить, что обрезание было египетским обычаем, введенным Моисеем, то это было почти равнозначно признанию, что религия, переданная Моисеем, также была египетской»{26}.

Тем не менее, евреи этнографически выделялись из общей египетской массы. Если Библия и Геродот пишут об одном и том же предмете, то у евреев был праздник жатвы пшеницы, а египтяне, по словам Геродота, пшеничный хлеб не употребляли, а готовили хлеб из полбы: «Другие питаются пшеницей и ячменем, в Египте же считается величайшим позором употреблять в пищу эти злаки. Хлеб там выпекают из полбы, которую некоторые называют зеей» (кн. II, п. 36). Во всяком случае, в Библии пшеница и полба различаются: «пшеница и полба не были побиты, потому что они были поздние» (Исх. 9:31–32).

Кроме того, евреи поклонялись своему собственному племенному божку, которого очевидно и называли YHWH (Яхве или же Яху). И здесь любопытно замечание все того же З. Фрейда: «Я, конечно же, не первый, кому бросается в глаза сходство звучания имени «Yahweh» [Яхве] и корня другого божественного имени «Jupiter/Jove» [Юпитер]. [Буква «j» в немецком произносится как английское «у»]. Имя «Jochanan» состоит из сокращенного древнееврейского «Yahwer [Яхве] точно так же как [немецкое] «Gotthold» [ «господь милостив»] и карфагенский эквивалент «Hannibal». Это имя («Jochanan») в формах «Johann» [Иоганн], «John» [Джон], «Jean» [Жан], «Juan» [Хуан] стало излюбленным именем в европейском христианстве»{27}.

Вряд ли евреи изначально являлись монотеистами, поскольку во втором варианте Завета написано: «ты не должен поклоняться богу иному», т. е. народу Израиля запрещалось поклоняться чужим богам, но их существование признавалось. Речь здесь идет, очевидно, о так называемом генотеизме, т. е. о форме религии, в которой при почитании одного божества признается реальность других богов.

Первый вариант Завета, который, что очевидно, следует признать установлениями Творца, гласит: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх. 20:1). Здесь, как следует понимать, существование иных богов отрицается, наподобие известной формулировки «нет Бога, кроме Аллаха». Это подтверждается также, к примеру, фразой из Второзакония: «Видите ныне, что это Я, Я — и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей» (Втор. 32:39).

Стоит отметить еще один важный нюанс. Авторство книги «Исход» принадлежит Моисею, и любопытно, что автор одной из важнейших для всего человечества книг не проявляет к еврейскому народу не только почтения, но и хоть какой-то элементарной симпатии. Практически через весь «Исход», «Второзаконие» и др. от лица Моисея идут обвинения, и, даже не то чтобы ругательства, но чуть ли не проклятия в адрес «жестоковыйного» народа, перемежающиеся с предложениями Творца об окончательном решении еврейского вопроса. Тем не менее, работа с евреями, хотя и шатко и валко, продолжается. Но почему? Чем еврейский народ оказался, я бы выразился так, удобен Моисею?

Как уже было отмечено выше, после завоевания Перу испанцами католические миссионеры усиленно разыскивали у индейцев верования, сходные с христианскими, для облегчения проповеди. Христианские проповедники доказывали индейцам, что не навязывают им новую веру, а только восстанавливают древнюю истинную религию. Заметьте, что нечто подобное впоследствии утверждал Христос: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Матф. 5:17). Так вот, на мой взгляд, еврейский народ оказался удобен для миссионерской работы Моисея и левитов, тем, что его генотеистические религиозные представления позволяли с большей легкостью перейти к монотеистическим представлениям, нежели мировоззренческие установки классических политеистов с их Зевсами, Афродитами и Аресами.

Однако, Моисей не зря ругался на «жестоковыйность» (т. е. упрямство) евреев не желавших расставаться с привычными представлениями о почти семейном племенном божестве. Очевидно, что после резни, устроенной левитами по приказу Моисея, уже после того, как страсти улеглись, состоялся обстоятельный разговор великого учителя с еврейским простонародьем на предмет опроса общественного мнения. Вопрос заключался вот в чем. Поскольку подавляющее большинство евреев являлось неграмотным мужичьем, то очевидно, что Моисей задал простой вопрос: «Чего вам надобно?». На этот простой вопрос последовал ряд столь же незамысловатых ответов: «А как быть с праздником собирания плодов и с праздником начатков жатвы пшеницы? Опять же неясен вопрос с козленком…» и т. д. На что Моисей, скрепя сердце, вынужден был согласиться: «Хорошо, будет вам и праздник жатвы и маца и козленок, только не варите его в молоке матери, деревенщина вы этакая…». Таким образом, второй вариант Завета оказывается вовсе не альтернативой первому, но дополнением к первому варианту, который и есть истинный Завет. Второй вариант является как бы поправкой на местные условия.