Роман Ключник - Причина преображения Ф.М.Достоевского... Страница 6

На каторге в Сибири Достоевский впервые встретился и познакомился с простым народом, отличным от неистового Виссариона Белинского и от благополучной мещанской среды в которой он вырос. Он наконец-то хорошо познакомился с народом, который в молодости намеривался спасать и улучшать его жизнь Причём на каторге он познакомился с не самой лучшей его частью, с различными преступниками. В письме брату Достоевский объяснял: «…В каторге между разбойниками я, в четыре года, отличил наконец людей. Поверишь ли: есть характеры глубокие, сильные, прекрасные… Я сжился с ними и потому, кажется знаю их порядочно... Что за чудный народ. Вообще время для меня не потеряно. Если я узнал не Россию, так народ русский хорошо, как, может быть, не многие знают его…». 

И в «Дневнике писателя» Ф.М.Достоевский прямо объясняет ответ на главный вопрос: «…Нечто Другое изменило взгляд наш, наши  убеждения и сердца наши. Это нечто другое было непосредственное соприкосновение с народом, братское соединение с ним в общем несчастии, понятие, что сам стал таким же, как он, с ним сравнен и даже приравнен к самой низшей ступени его. Повторяю, это не так скоро произошло, а постепенно и после очень-очень долгого времени. Не гордость, не самолюбие мешали сознаться» - вот единственно верный ответ: слияние со своим народом, его понимание, любовь к нему, привели к переоценке ситуации и основательному  изменению мировоззренческой позиции Достоевского. 

Соответственно – те группы русской молодёжи из средних и высших слоёв общества и интеллигенции, которые не были тесно связаны со своим народом, не знали его – были наиболее  подвержены  агитации либералов, становились русскими либералами, западниками. 

Основную группу либералов составляли чиновники, связанные с масонством и оторванные от своего  народа баре типа А.Герцена и Н.Огарева. Ф. М. Достоевский объяснял: 

«Герцен… был продукт нашего барства, тип, явившийся  только в России и который нигде, кроме России, не мог явиться. Герцен  не эмигрировал, не полагал начало русской эмиграции; нет, он так уж и родился эмигрантом. Они все, ему подобные, так прямо и рождались у нас эмигрантами,  хотя большинство их не выезжало из России. В полтораста лет предыдущей жизни русского барства за весьма малыми исключениями истлели последние корни, расшатались последние связи его с русской почвой и с русской правдой. Герцену как будто сама история предназначила выразить собою в самом ярком типе этот разрыв с народом огромного большинства образованного  нашего сословия.

В этом смысле это тип исторический. Отделясь от народа, они естественно потеряли и Бога. Беспокойные  из них стали атеистами; вялые и спокойные - индифферентными.

К русскому народу они питали лишь одно презрение, воображая и веруя в то же время, что любят его и желают ему всего лучшего. Они любили его отрицательно, воображая вместо него какой-то идеальный народ, - каким бы должен быть, по их понятиям, русский народ…

"Рабство, без сомнения, ужасное зло, - соглашались они интимно между собой, - но если уже всё взять, то наш народ - разве это народ? Ну, похож он на парижский народ девяносто третьего года (1793г.)? Да он уж свыкся с рабством, его лицо, его фигура уже изображает собою раба, и, если хотите, розга, например, конечно, ужасная мерзость, говоря вообще,  но для русского человека, ей-богу, розочка еще необходима: "Русского мужичка надо посечь, русский мужичок стоскуется, если его не посечь, уж такая-де нация"", - вот что я слыхивал в свое время, клянусь, от  весьма даже просвещенных людей…

Это был хоть и русский, но уже и "европейский" русский, только начавший свой европеизм не с просвещения, а с разврата, как и многие, чрезвычайно многие начинали. Да-с, этот разврат не раз принимался у нас за самый верный способ переделать русских людей в европейцев». 

Вот это последнее меткое замечание Ф.М.Достоевского нам особо знакомо. Ещё одну актуальную сегодня группу русских западников из обеспеченных баринов, потерявших связь со своим народом  выделил Ф.М.Достоевский – «скитальцы», которые оставили Россию и уехали жить в различные европейские страны, тогда они были рьяными критиками России якобы по причине крепостного права. Ф.Достоевский: 

«Русские европейские"скитальцы" ненавидели крепостное право "по-своему, по-европейски", в том-то и вся суть. То-то вот и есть, что  ненавидели они крепостное право не ради русского мужика, на них  работавшего, их питавшего, а стало быть, ими же в числе других и  угнетенного.  Кто мешал им, если уж до того их одолевала гражданская скорбь, им просто-запросто освободить хоть своих крестьян с землей и снять таким образам гражданскую скорбь, по крайней мере, хотя со своей-то личной ответственности? Но о таких освобождениях что-то мало у нас было слышно, а гражданских воплей раздавалось довольно. "Среда, дескать, заедала, и как же де ему своего капиталу лишиться?"». 

Масон-декабрист Лунин предлагал освободить русских крестьян по европейскому образцу - без земли, то есть без источника пропитания. Когда же декабрист Якушин этим либеральным способом решил освободить крестьян, и радостно им об этом объявил, то недоуменные и озабоченные дальнейшим существованием  крестьяне ему дружно ответили: «Нет уж, батюшка, пусть мы будем ваши, а земля — наша». 

На эту особенность  революционеров-декабристов обратил внимание  в своих «Бесах» Ф. Достоевский: «…Бьюсь об заклад, что декабристы непременно освободили бы тотчас народ, но непременно без земли, за что им тотчас русский народ непременно свернул бы голову». 

Ещё больше отрывались от своего народа дети «скитальцев», которые росли и воспитывались вне Родины и своего народа, за границей, в чужой среде, и естественным образом становились убежденными западниками. Этот вопрос злободневный для русского народа и сегодня, только в одном Лондоне проживает около двести тысяч молодых людей покинувших Россию вместе с обеспеченными родителями. В 19-м веке о таких писал Иван Аксаков: 

«Половина общества так воспользовалась представленной ему правительством свободой, что живут за границей и воспитывают там своих детей; наших будущих русских деятелей готовят не только вдали от России, но в атмосфере ей чуждой и враждебной, под воздействием иных просветительных начал, с детства усваивают себе точку зрения, с которой менее всего понятна им Россия». 

Это же подчеркнул и Фёдор Михайлович  Достоевский: 

«Да, действительно  есть и всегда были такие русские (имена многих из них известны), которые не только не отрицали европейской   цивилизации, но, напротив, до того преклонялись  перед  нею, что уже теряли последнее  русское чутье свое, теряли русскую личность свою, теряли язык свой, меняли Родину  и если не переходили в иностранные подданства, то, по крайней мере, оставались в Европе целыми  поколениями…

Они становились  разрушителями России, врагами  России!  Итак, вот что значило перемолоться из русского в настоящего европейца, сделаться уже настоящим сыном цивилизации, — замечательный факт, полученный за двести лет опыта…

Прежде всего поставьте вопрос: если сами отцы этих юношей не лучше, не крепче и не здоровее их убеждениями… если слово “Отечество” произносилось перед ними не иначе как с насмешливой  складкой, если к делу России все воспитавшие их относились с презрением или равнодушием, если  великодушнейшие из отцов воспитателей их твердили им лишь об идеях “общечеловеческих”…» («Дневник писателя», 1873 г.). 

Эта проблема  сегодня  вырисовывается ещё масштабнее и трагичнее, если учесть, что, кроме наших богатых сограждан, Россию покидают, уезжая на Запад в поисках хорошей работы и высоких зарплат, ещё и ученые и специалисты разных отраслей. И за последние 20 лет около 5 миллионов человек покинуло Россию. Они с годами также теряют связь с Родиной, становятся общечеловеками-космополитами, западниками, и только формально иногда считают себя русскими. Это большая потеря для русского народа. 

В современной России стало правилом хорошего тона и статуса наших богатых сограждан, которые  и не покидают Отчизну, но обязательное отдают своих детей на обучение в заграничные заведения, и почему-то  в основном именно в Англии, и проблемы их разрыва с народом и потери национальной  идентичности те же… Ф.Достоевский: «За границей я тоже с горечью смотрел на наших абсентеистов; на детей их, не знающих родного языка или забывающих его. Мне ясно было, что половина их самою силою вещей обратится под конец в эмигрантов…».