Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6525 ( № 37 2015) Страница 6

– Беспокоиться о судьбе страны, где родился, вырос и собираешься проживать, – обязанность каждого. Нельзя быть импотентным претендентом на комфортный уровень жизни. Я не вижу ничего крамольного в том, о чём ведём речь. Мы взяли узкую сферу – сферу интеграции науки, образования, производства – с целью ещё раз подумать, что делать, чтобы процветала Россия, а не отдельный Урюпинск или Чесминский район, где я родился. Мы хотим, чтобы Россия, как система, не топталась на месте. Тем более – не деградировала, опускаясь всё ниже по уровню производства машиностроительной или промышленной продукции.

Наверное, не все знают, но после принятия закона об академической науке очень многие учёные получили приглашения на работу за рубежом. Меня радует, что уехали далеко не все. Посмотрите на молодёжь. Воспитать её можно только примером, что мы развиваемся, примером, что к делу привлекают не выскочек и «блатных», а настоящих специалистов-профессионалов, которые найдут выход из любой ситуации.

Беседу вёл Анатолий ЧУРГЕЛЬ, ЕКАТЕРИНБУРГ

Поздравление генеральному конструктору

Поздравление генеральному конструктору

Политика / Новейшая история / Научная среда

Фото: Николай ЧИЧЕНЁВ

Редакция «Литературной газеты» сердечно поздравляет своего давнего друга, известного российского учёного Сергея Федотовича Боева с днём рождения. Желаем новых свершений, успехов и здоровья!

«ЛГ»­-досье

Сергей Федотович Боев родился в 1953 году в Москве.

В 1978-м окончил Всесоюзный юридический заочный институт, в 1984-м – Московский институт управления имени С. Орджоникидзе.

В 1971–1999 годах работал в Радио­техническом институте им. академика А.Л. Минца; прошёл путь от ученика слесаря до генерального директора института.

В 2000–2008 годах – генеральный директор ОАО «Концерн «Радиотехнические и информационные системы».

В 2008–2011 годах – вице-президент, руководитель бизнес-единицы «Высокие технологии и промышленность» ОАО АФК «Система».

С 2011 года – генеральный директор ОАО «РТИ».

В 2012 году назначен Генеральным конструктором национальной системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН).

Доктор экономических наук, профессор, заслуженный экономист РФ. Лауреат Государственной премии 2012 года в области науки и технологий. Член Совета при Президенте РФ по модернизации экономики и инновационному развитию России и научного совета при Совете безопасности РФ; сопредседатель рабочей группы по инновациям Круглого стола промышленников России и ЕС; действительный член Академии военных наук; заведующий кафедрой «Интеллектуальные информационные радиофизические системы» в МФТИ.

Прозаик dglu

Прозаик dglu

Литература / Литература / Поющие в репейнике

Кузьменков Александр

Теги: литературный процесс

Очень прошу не убеждать меня в том, что литература и сетература суть сообщающиеся сосуды. Будь оно так, все 227 160 прозарушных аборигенов давным-давно поставили бы на полку полные собрания своих сочинений. Названные сферы очень мало подвержены диффузии, и всякий переход литератора из онлайна в офлайн есть издательский проект. Иногда откровенно нерентабельный, как Денежкина (zlobnaya_irka, помните такую?). Иногда – сверхприбыльный, как Глуховский (dglu). Несмотря на ощутимую разницу в издательских доходах, у всех интернет-выходцев есть не менее ощутимое сходство: печатного станка трагически мало, чтобы превратить аффтара в автора.

Жизнь – мастерица на аллегории. Английское net омонимично русскому отрицанию; воля ваша, но мне тут видится некий высший промысел. В сетературе воистину ничего нет – ни языка, ни характеров, ни оригинальных сюжетов. Сомневающийся да прочтёт Глуховского.

МЕТРО 5065 ½. ПРОЛОГ

Артём, едва переставляя до крови сбитые ноги, брёл по безлюдному перрону. Левое плечо оттягивал ржавый лепаж в порыжелой кобуре – кремневый, но с лазерным прицелом. В спину, словно подгоняя усталого скитальца, тупо толкался ППШ с двумя дисками, перемотанными засаленным лейкопластырем. Следом, прихрамывая, полз на верёвке длиннорылый горюновский станкач об одном колесе. Артём, сбросив снарягу, уселся на выщербленный кафельный пол, тронутый плесенью, свернул горькую самокрутку из сушёных тараканов пополам с травяной трухой и глубоко задумался.

На самом деле задумался Аффтар. Артёма уже вешали фашисты, расстреливали троцкисты, приносили в жертву сатанисты, плющили траками бульдозеристы и до смерти закармливали мацой сионисты. Но до конца оставалось добрых полторы сотни страниц, и требовалось срочно изобрести новые приключения на многострадальную филейную часть героя…

ТЫ ПОМНИШЬ, КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ?

Первый вариант «Метро-2033» издатели дружно отвергли. Мне удалось ознакомиться с внутренней рецензией «Эксмо», она проясняет кое-что из дальнейшего:

«Произведение не может быть опуб­ликовано в представленном виде, поскольку представляет собой лишь часть обширного полотна, которое сам автор, испугавшись собственного творения, оборвал фактически на полуслове, убив главного героя и не пожелав расставить всех (или хотя бы некоторых) точек над i. Автору можно было простить некоторые провалы в стилистике (вычурность некоторых метафор) и филологическую книжность некоторых диалогов (к примеру, уже начальный разговор Сухого и Хантера насквозь литературен – так даже преподаватели словесности не говорят). Но автор сам всё загубил: разбросав по тексту множество завлекательных манков (загадка «чёрных», истинные сущности Хантера и Хана, смысл талисмана, секрет смертельных туннелей, тайна «путеводителя» и т.п.), не выстрелил ни из одного ружья. Произведение в таком виде не рекомендуется к публикации».

Из всех перечисленных претензий дебютант принял к сведению лишь две: а) эпическое полотно должно быть обширным; б) герои не умирают. Остальное вам известно.

ВОСПОМИНАНИЯ О БУДУЩЕМ

Количество высокопарных пошлостей, сказанных о Д.Г., превысило всякую разумную меру. Особенно если речь о культовой трилогии «Метро»: книга-пророчество, книга-предупреждение и проч. Полноте, господа. Познакомимся лучше с историей вопроса.

Советская фантастика изо всех мыслимых сил рисовала читателю прекрасное далёко: солнечная позолота пополам с морской лазурью, седой атлет Был Пьян и жгучая блондинка Дала Всем увлечённо обсуждают искривление гиперпространства путём квазитурбулентной жёсткоспектральной дифлюкации. Картинка довольно-таки приторная, тем не менее показательная: у социума была стратегическая цель и была идея как инструмент достижения цели. В конце перестроечных 80-х стратегическая цель приказала долго жить, а идеологией стал отказ от любой идеологии. Само понятие долгосрочной перспективы было изъято из обращения. Фантастика отреагировала адекватно, подменив будущее утрированным настоящим.

В 1989-м был опубликован «Невозвращенец» Кабакова – вещь знаковая: первый опыт советской антиутопии, выросший на почве актуального медийного контента. Надеюсь, не забыли: голодная Москва, где люберецкая гопота мочит местных металлистов, черносотенцы охотятся на евреев и беспредельничает Революционный Комитет Северной Персии: «Кто будет кричать – будем резать!» Дело известное: утром в газете – вечером в куплете…

Этот нехитрый принцип пришёлся по душе российским прозаикам. Место комплексного прогнозирования заняла гиперболизация сложившихся социально-политических реалий. Наши предсказамусы от беллетристики ничего сверхъестественного не настрадали. «Мечеть Парижской Богоматери», «Щастье», «Укус ангела», «Теллурия» и т.п. – всего лишь каталоги обывательских фобий, растиражированных СМИ: от исламской экспансии до тоталитарного режима и распада России.

Ровно то же у Глуховского: ужасное далёко выглядит до боли родным. По земле прокатился ядерный армагеддец, уцелевшие москвичи поселились в метрополитене и устроили перманентную грызню: фашисты против нацменьшинств, коммунисты против буржуев, и так до бесконечности. Это ново? Так же ново, как фамилия Попова…

НЕ ВЕРЮ!

Рекомендация Стругацких гласит: писать надо о том, что хорошо знаешь, или о том, чего не знает никто. Но у Глуховского собственная гордость: написал о том, что знают все, кроме него.

Есть среди героев метростроевской трилогии один, не видимый глазу и не названный по имени, – призрак Станиславского. После каждой главы он скрежещет зубами и, отчаянно терзая седые космы, утробно завывает: «Не верю-уу-у!»