Газета Завтра - Газета Завтра 763 (27 2008) Страница 6

Перестройка — и есть опухоль: подлейшая и тончайшая мимикрия отрицания под утверждение, смерти под жизнь. Мимикрия, имеющая под собой и политическую, и социально-метафизическую основу. Какую?

Продолжение следует

Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ

Консилиум констатировал: принятыми участниками консилиума мерами удалось профилактировать у пациента инсульт, инфаркт, холецистит, прободение язвенной болезни, гепатит, атеросклероз нижних конечностей; слаженными действиями удалось избавить пациента от хронической себореи, одномоментной диареи, болезни Паркинсона.

Благодаря принятым мерам всего этого и многого другого удалось избежать.

На что жаловался пациент? В полном смысле слова пациентом его назвать нельзя, потому что он не обращался с просьбой о помощи к этой группе лиц. Тем почётнее их роль и благороднее поведение. Что было проблемным в здоровье Станислава Семёновича Сергеева, рабочего? Начинающийся кариес верхнего резца, упомянутая перхоть (себорея, как научно заключили члены консилиума). Нет, они не врачи, а просто доброжелатели и попечители. Заметили доброжелатели и ципки на руках так успешно и самым надёжным образом профилактированного ими объекта. Они, движимые заботой и состраданием, поняли, что кариес — это первая ласточка надвигающегося вала болезней, многие из которых — смертельные. Что было делать в этой ситуации? Доброжелатели решили не медлить и приступить к предотвращению.

Не будучи специалистами, обратились к западным светилам. Те с готовностью откликнулись, взялись за дело-тело с расторопностью и энтузиазмом: и не рассчитывали, что получат такой выгодный заказ.

Поскольку сам облагодетельствованный западными светилами и местными гуманистами (humanus — человеческий, человечный) не осознавал надвигающейся опасности и считал, что он здоров, молод, любит и любим, сеял, пахал, рожал и воспитывал детей, заботился о родителях, то и дело чистил висевшее на стене ружьё, пристреливался по пенькам в задах огорода — так, на всякий случай — не соглашался на советы и увещевания (может, увещеватели не вызывали доверия, как знать) по улучшению самочувствия, то решено было… как с малым дитём. Да он и был дитём малым по сравнению с западными светилами. Сколько лет-то ему было? Спроси дитя-то, хочет ли, чтобы ему укол ставили, прививку делали, а то и операцию? То есть вопреки желанию — во благо.

Поэтому взяли, да и убили. И уже никаких ишемических болезней, себореи… Болезнь Альцгеймера тоже перехитрили. Нет, не то, пришли да кокнули. При его силёнке оказал бы сопротивление да и благодетелей пришиб бы. Потому его прежде усыпили, и уже тогда — обухом по голове. Затем расчленили.

Ну, а усыпительное подсыпал пришлый люд, в доме поселившийся. Пришли когда проситься на постой, зная о доброте и отзывчивости хозяина, слёзно так сетовали: мол, мочи нет. Один тут нас водил-водил, после него сами ходим-ходим. Нельзя ли нам какое местечко выделить, у вас поселиться, не слоняться чтобы в поисках лучшей доли. Правда, не намекнули даже, что как только лучшую долю у кого найдут, в каких краях, так сразу ее — хап! А потом с ней, с лучшей-то чужой долей, и опять куда глаза глядят А глаз у них — алмаз.

Ну а пожив, вопросили: да что же это? Почему же это с краешку-то мы? Действительно.

Осиротевшим детям, вдове, родителям объяснили: мы спасли от склероза, лейкоза, которые наверняка бы подкрались, поживи он подольше. Желали ему напастей и хворей? Зачем было ждать ухудшения, когда можно предотвратить? Известно, какое средство от перхоти — лучшее. К лучшему и прибегли. Оказывается, не только от перхоти есть верные средства.

Зачем мы ваш дом сожгли, трактор на металлолом отправили, отдав вырученные за него деньги за транспортировку его к свалке? Потому что в подвале дома плесень по углам появилась, на чердаке тенёта. Плохой был дом, нуждался в перестройке, вот мы его и спалили. Сейчас вы свободны, можете вольными ветрами гулять, можете новый дом построить, лучше прежнего. И трактор у вас со двора в переплавку угнали, по той же причине, что и станок столярный, на котором по хозяйству мастерили, на продажу изделия, что у трактора кабина не соответствует западным стандартам. Ни один механизатор из цивилизованного сообщества не сел бы за его руль. Мы считаем, что такое оборудование вам было не нужно. Вот станок в плавильную печь вслед за трактором и отправили. И это — правильно. Нам не доверяете, послушайте западных советников, они то же самое говорят.

Вы остались без крыши над головой и средств существования? А нужно ли вам такое существование? Вы ошибочно считали, что жили хорошо, в разумном достатке, уюте, учились, работали. Всё — не так, мы про вас лучше знаем. Жили вы плохо, учили вас не тому. Толстой, видишь ли, в программе, Наташа Ростова! Про Чмонкина надо читать!

Лечили вас хуже некуда, и мы вас избавили от всего плохого: отца семейства укокошили — от надвигающихся болезней избавили, от неправильного лечения уберегли. Дом спалили, и плесени в подвале — как ни бывало. Тенёта чердачная тоже в огне исчезла. Где плесень? Где тенёта? Нету! Разве плохо? Хорошо.

Подрастающим детям убитого (ох, что это я — профилактированного от хворей) ежедневно из всех рупоров: в школе, по радио, телевидению, — внушают, каким никчемным, уродливым, сиволапым был отец. И тут же, как пример, и идеал показывают: утончённых либералов, педерастов, дизайнеров. Впрочем, почему же через запятую?

Дети, внушаемые в силу возраста и отсутствия другого источника информации, первое время стыдились своего предка. Потом, глядя в зеркало, зная, что они на отца похожи, призадумались: какой же это урод? Если следовать определениям данного слова, то уроды — эти самые члены консилиума. Да и разве отец лентяй и пьяница, если вон домину какую, на фотографии оставшуюся, своими руками, без всяких гастарбайтеров, отгрохал, обихоженными были поля, скот держали. Подержи-ка корову лентяй! В 5 часов кажинный день на дойку повставай, сено покоси. И какой же он идиот, если в каких только науках ни преуспел, оставив чертежи, наработки.

Имелись у убитого немалые сбережения, но консилиум решил, что деньги были неправильными: на плохом станке изготовлялись изделия, за которые выручены, на плохом тракторе пахали, урожай собирали несовершенным комбайном. А посему деньги надо изъять как плохие в пользу тех, кто к ним отношения не имеет: на тех персонах (они же не пахали на неправильных тракторах и не работали на несовершенных станках), грех несовершенства не распространяется.

На освободившемся от плохого дома месте пришлые люди затеяли строить новый. Но поскольку навыков созидательной деятельности не имели и иметь не желали, а только танец зикр танцевали, виноградную лозу воспевали, юридические услуги оказывали, то погнали на строительные работы детей убитого (фу ты! ну, конечно, избавленного от болевых страданий), его вдову, стариков-родителей. Поняв, что и кушать надо, погнали сирот на поля. Поскольку трактора не было, то впрягли в плуг, дали лопату, вменив за норму выработку трактора, а сами при осиротевшей семье стали эффективными собственниками и топ-менеджерами: как топнут ногой на лентяев! Эффективней гнать на работу в 5 утра, рабочий день не как при папаше-оболтусе часов 7-8, а 12-15, выработка таким эффективным образом сравнивалась с тракторной. А трат на горючее, запчасти — никаких! Ну, не дурак ли был? Нет, тенёта у такого лоха не случаем завелись.

Консилиумы застрельщиков убиения (фу, опять я за своё — ну, поняли, чего) и перестройки его дома и уклада собираются на радио "Ухо Москвы". Не надо умничать, играть в конспирологию, искать в названии намёки на отношение радиостанции к Большому брату. Никакой конспирологии: это радио принадлежит не Большому брату, а малому народу — просто, ясно, конкретно. Осиротевшим, лишённым своего имущества детям, вдовице, предкам убитого Станислава Сергеевича Семенова, Работяги (коротко — СССР) рассказывают, каким благом для убитого и осиротевших было убиение. Какие напасти могли бы приключиться с ним, кабы жил. И как хорошо им, что они СССР убили, какое чувство удовлетворения от этого испытывают.

Денис Тукмаков НАРОД С БЛЕСКОМ В ГЛАЗАХ

Чемпионат Европы закончился, и пока официальная пресса захлебывается восторгом от выхода нашей сборной в полуфинал и строит планы на будущее, попробуем внимательно рассмотреть ту социальную кибернетику "боления за Россию", которая сопровождала игру команды здесь, на Родине. В конце концов, как ни крути, большой спорт действительно существует для болельщиков, ведь без их соучастия в таинстве игры невозможны ни высокие гонорары звездам, ни международные состязания, ни даже детские секции, из которых атлеты только и приходят в спорт.

Итак, что же показали эти три июньские недели, во время которых, без преувеличения, десятки миллионов россиян превратились в отъявленных болельщиков самого популярного в России вида спорта?