Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6416 ( № 20 2013) Страница 6

Дальнейшее, повторяю, зависит от нас самих. Китайцы будут играть там по нашим правилам, если мы будем сильными.

– Почти четыре года вы были в группе спич­райтеров Михаила Горбачёва. Какие уроки из его правления стоило бы учесть?

– Нельзя начинать реформаторских процессов, не имея над ними контроля и ясной цели. Во внешней политике надо исходить из того, что твои контрагенты преследуют прежде всего свои интересы. Любые обещания, декларации ничего не стоят. Горбачёв поверил обещаниям западных стран не расширять НАТО, не включать в альянс бывшие страны Восточного блока. Что из этого вышло? Москва слезам не верит, не должна верить и обещаниям. А Горбачёв верил или делал вид, что верит.

Внутри страны он начал реформы, слабо понимая, к чему они приведут. Похоже, жил в мире своих представлений и иллюзий. Бурный поток перемен, которые он затеял, его и унёс. В итоге он и власть отдал. И кому?! Ельцину.

– Наши лидеры, наш президент учитывают это?

– Думаю, да, уже хотя бы потому, что выводы, как говорится, бросаются в глаза. Смущает другое – часть нашей элиты по-прежнему пребывает на безответственно либеральных позициях. Они состоят в том, что, мол, хватит «ссориться с Западом» и усложнять отношения с США. А надо с ними во всём соглашаться и ни на что не обращать внимания – ни на Ливию, ни на Сирию, ни на «закон Магнитского», ни на планы создания европейской ПРО. Это безответственный подход. Элита, которая предлагает не обращать внимания на действия, направленные против интересов своей страны, неспособная их защитить, становится компрадорской. Она ищет пути, как подчинить страну другому центру силы. Предполагая, видимо, что потом ей, в качестве отступного, дадут возможность чуть-чуть страной порулить.

К сожалению, на ряде направлений мы ещё не вышли из ельцинской эпохи. Но обнадёживает, что в последние годы обозначилась тенденция к созданию нормального государства, которое в качестве национальных приоритетов видит интересы собственной страны и её жителей, а не интересы других государств.

Беседу вёл Владимир СУХОМЛИНОВ

Под скрежет зубовный

Большев А.О. Наука нена­висти. - СПб.: Союз писателей Санкт-Петербурга, 2013. – 192 с. – 500 экз.

Невротическая ненависть (её иногда ещё называют ненавистью "с пеной на губах") может носить ситуативный характер, но может длиться и очень долго. В бытовой сфере мы сплошь и рядом оказываемся во власти невротического гнева. Однако, увы, и в ключевые события мировой истории ненависть охватывает миллионы людей, становится регулятором их поведения, в результате происходят чудовищные революционные катаклизмы и ведутся истребительные войны.

Автор много лет изучает феномен невротической ненависти, особо пристально – её конфронтационно-невротический дискурс, важнейшим элементом которого является демонизированный образ врага.

Человек, которым овладевает аффективный гнев, оказывается во власти собственного бессознательного, объект ненависти превращается для него в средоточие зла. Почему? Такие объекты необходимы людям, чтобы возлагать на них ответственность как за собственные неудачи, так и за несовершенство жизни в целом. Ненавидящий одержим иллюзией, что если устранить ненавистное лицо (или явление), то сразу воссияет солнце благодати.

В книге объективно рассмотрен так называемый диссидентский дискурс, выраженный в яростной критике власти и носящий в известной степени фантазийный характер. Автор здесь выделяет две взаимообусловленные причины, заставляющие людей демонизировать политические режимы и правителей и являющиеся важными регуляторами деятельности диссидентов. 

Первая из таких причин связана с постижением на бессознательном уровне своей соприродности злу и яростно-агрессивным вытеснением этой неприятной истины.

Второй причиной, по которой люди демонизируют властителей, является стремление снять с себя всякую ответственность за происходящее.

Возьмём современных обличителей коррупции. Имя им легион. Стоит заглянуть в любую газету, включить любой телеканал, чтобы наткнуться на зубовный скрежет очередного громовержца, клеймящего позором продажных чиновников, которые разворовывают Россию. Да и в быту подобное можно услышать где угодно. Но, замечает автор, невротическая критика коррупции в большинстве случаев есть верный признак того, что сами обличители далеки от ангельской непорочности. Когда-то по этому поводу удачно высказался В. Розанов: «Я ещё не такой подлец, чтобы говорить о морали».

В книге также рассматривается вопрос о моральной оценке различных проявлений ненависти. При этом автор признаёт, что его оценки людей, демонстрирующих проявления ненависти, носят субъективный характер. И тем не менее он смеет утверждать, что объект ненависти зачастую оказывается зеркалом, в котором ненавидящий созерцает собственные изъяны.

Книга – спорная, но весьма своевременная, потому что конфронтационно-невротическое сознание захлёстывает наше общество всё сильнее. Чтобы убедиться в этом, достаточно хоть на какое-то время погрузиться в Интернет.

Владимир КРОТОВ

Наш автор - в парламенте Болгарии

В Болгарии состоялись досрочные парламентские выборы. Среди тех, кто избран в высший законодательный орган страны, многолетний автор и друг "Литературной газеты" - председатель Союза писателей Болгарии, руководитель агентства «София-пресс» Николай Петев. Поздравляем Николая Петева, желаем успехов на политическом поприще.

Литгазетовцы

Неприкасаемый

Каким должен быть настоящий критик? На мой взгляд, он должен походить на героя криминальной драмы, триллера, боевика. Во-первых, "работа такая", как ни крути, а руки всегда по локоть в литературе. Во-вторых, регулярно заглядывая в глаза чудовищ, сам претерпеваешь метаморфозы[?] В американском кинематографе чрезвычайно популярен сюжет, когда полицейский борется с преступниками не вполне законными методами. Во имя справедливости и торжества того же закона, разумеется. Одной из самых известных картин такого плана является фильм Брайана Де Пальмы «The Untouchables» («Неприкасаемые») с Кевином Костнером, Шоном Коннери и Робертом Де Ниро в главных ролях. История основана на реальных событиях и повествует о временах великой депрессии в США и падении самого знаменитого мафиози Аль Капоне.

Суть в следующем. В условиях тотальной коррупции в полиции борьба с прославленным гангстером являлась бессмысленной - он заранее узнавал обо всех операциях правоохранителей, с помощью подкупа и шантажа влиял на расследования дел, оставаясь неуязвимым. Однако агент ФБР Элиот Несс создал из «идейных» силовиков боеспособный отряд «неприкасаемых». Они действовали по неписаным правилам, частенько нарушая закон, но достаточно эффективно для того, чтобы мафиози потерял покой и сон. В итоге им удалось засадить Аль Капоне – не за убийства, вымогательства или подпольную торговлю спиртным, а всего лишь за неуплату налогов. Но дело сделано. Тактика оказалась правильной.

Я доступно излагаю? Тогда перейдём непосредственно к литературной критике. Почему-то считается, что критик обязан быть вежливым, приветливым, доброжелательно настроенным ко всем авторам без исключения. Вероятно, так и должно быть. В идеале. Но мир не идеален. И авторы – не сплошь гении. И критику приходится часто делать выбор – сказать правду о бездарности и нажить в её лице смертельного врага или же промолчать. А то и вовсе расхвалить эту бездарность. Увы, но критики – как правоохранители. Борцов за идею мало, а желающих «жить как люди» – хоть отбавляй. «Критический цех» так же коррумпирован и аморфен, как полиция Чикаго времён Аль Капоне. Редкие смельчаки, гнобящие голых королей, провозглашаются завистниками или даже экстремистами. А нередкие посредственности, носящие титулы титанов, традиционно выставляются жертвами некомпетентности.

Живёт в Одессе какой-нибудь врач-стоматолог Сёма Харьковский. И решает он однажды стать поэтом. И пишет «под Бродского»; много, каждый день выкладывает в своём ЖЖ новые тексты. Спрос на Бродского большой, а Сёма человек расчётливый. Он не только «под Бродского», он оказывается ещё и жертвой холокоста (хотя некоторые соплеменники и ловят его на подтасовках), и советской карательной психиатрии. И вот Одесса получает своего Бродского. О том, как он пишет, разговоров почти нет – «понятно же». А Сёма всё пестует и лелеет свою легенду: он и в диссидентах, оказывается, побывал, и от КГБ пострадал, а сейчас люто-бешено преследуется антисемитами (в число которых попадают и евреи, если сомневаются в его таланте). Как такому не дать премию имени кумира? И дают. И получает Сёма со временем премию Бродского, «коронуется» вроде как. Кто теперь скажет, что Сёма – не Бродский наших дней? О стихах его по-прежнему почти не говорят, да разве это важно при такой-то биографии?