Газета Завтра - Газета Завтра 814 (78 2009) Страница 6

     О какой "элите" мы тут говорим? Что за социально-культурный тип она из себя представляет? Это, как писал А.С. Панарин, "юноша Эдип", ненавидящий требовательного отца, отвергающий всякую ответственность, неспособный к тяжелому длительному труду и творческим усилиям. Никакой Путин, никакой Медведев не смогут на него опереться в трудное время!

     Историческая вина всей нашей властной верхушки, начиная с Горбачева, состоит в том, что они не только сломали и растоптали действующие механизмы — науку и армию, промышленность и сельское хозяйство, но и измордовали и загнали в болото тот тип человека-труженика, который эти механизмы создал, построил, содержал и обновлял. Тот человек и лямку этого кризиса смог бы вытянуть, а его сделали изгоем в собственной (последнее слово уже следовало бы писать в кавычках) стране.

     Тот человек представлял собой такой ресурс, такую ценность, что ради его сохранения все незападные цивилизации скинулись бы, чтобы поддержать Россию как уникальное на Земле "месторождение" этого культурно-исторического типа. Китай, Индия, арабский мир — все понимали, что этот тип человека всем им необходим, чтобы сдержать напор "золотого миллиарда", не дать сорваться в необратимое нарастание системного кризиса.

     Сейчас маховик раскручивается уже независимо от наших усилий. Тяжело видеть бессилие страны, превратившейся, по образному выражению Александра Андреевича, в большой черкизовский рынок, где "за дешевку продается Россия", где в народной душе выжигается стремление к духовному совершенству и культурным сокровищам и происходит ее наполнение "неутолимым потреблением и свирепым стяжательством". Фамилия и словарный запас директора рынка в таких обстоятельствах практически не играют роли. Нужны принципиально новые люди, не зараженные бациллами "эдиповой элиты", которые сумеют на месте "черкизовских рынков" построить космодромы.

     Александр ПРОХАНОВ.

     Благодарю коллег за оригинальные высказывания на столь деликатную тему, как русское двоевластие. Каждый из нас, стараясь быть объективным, тем не менее, внес в суждения свою страсть, свой индивидуальный опыт, свои предпочтения. И тем самым, пусть в малой степени, но повлиял на сам исторический процесс. Моя практика писателя подсказывает мне, что такое влияние может быть весьма существенным и даже определяющим. Так, много лет назад, работая над романом об атомной станции, я заложил в сюжет аварию на АЭС. Через месяц случился Чернобыль, и я писал последующие сцены романа уже с натуры, участвуя в ликвидации катастрофы. Мой нынешний роман "Виртуоз" дает свою версию в развитии кремлевского конфликта, и я опасаюсь, как бы эта версия не начала воплощаться в жизнь. Русская история чувствительна к подобным вторжениям, и нам следовало бы перед началом обсуждения хорошо помолиться.

Арина Фролова СПАСИБО ВАМ, РУССКИЕ ЛЮДИ!

В середине мая в одной из больниц Газы в мучительных спазмах умер восьмилетний мальчик. В январе он был, казалось, только слегка, по касательной, ранен осколком израильской фосфорной бомбы. Врачи пытались сделать всё, что могли. Но могли они не очень много. Нужны были особые препараты. А их не было. Из-за блокады. Сегодня в больницах Газы в достаточном количестве есть лишь 9 наименований самых простейших медикаментов. Маленький Фахд хорошо рисовал, и может быть, стал бы знаменитым художником. Вместо этого скорбный список увеличился еще на одну жертву: 428 палестинских детей, убитых Израилем в этом году, никогда уже больше не увидят рассвета солнца.

В феврале Российский комитет солидарности с народом Палестины обратился к нашим людям помочь детям Газы - самого большого в мире концлагеря.

В стране разворачивался экономический кризис, росла безработица, во многих регионах люди столкнулись с недоеданием и самым настоящим голодом. Но, тем не менее, на специально открытый счет "пожертвования детям сектора Газы" стали поступать деньги от тех, кому, может быть, самому трудно выживать сегодня. Из Орла и Ярославля, Вятки и Ивановской области, Тюмени и Красноярского края посылали, кто сколько мог - 30, 40, 50, 100 рублей. Это были сотни и тысячи наших людей, людей настоящей, живой России, чьи сердца сохранили человеческую отзывчивость и сострадание к самым беззащитным существам на земле - детям.

Мы вместе собрали 76 тысяч 425 рублей. Наверняка для миллионеров и миллиардеров это смешные деньги. Но именно на эти наши деньги будут закуплены очень нужные медикаменты и лекарства. Их переправят по нелегальным тоннелям в Газу, где их ждут раненые и больные дети. Спасибо вам, русские люди!

Сергей Кургинян КРИЗИС И ДРУГИЕ XIX Продолжение. Начало - в NN 7-25

ИМЕНА (МИН), не связанные с реальностью (ши), - губительны, утверждает школа Конфуция. Эти мин надо заново привязать к ши, или они погубят ши окончательно.

"Моя профессия мин от ши отрывать"… Заявку на создание такой новой профессии сделал и осуществил политический постмодернизм. Созданный им новый профессионализм оказался впервые востребован для разрушения СССР…

Ядерное оружие сделали на одних полигонах. Постмодернистское - на других. Но когда ядерное оружие применили против Японии, мир содрогнулся, поняв, что он попал в новую ядерную эру. А когда постмодернистское оружие применили против СССР, мир ничего не понял. Ни того, что изобретено и применено новое оружие массового поражения. Ни того, чем это чревато.

Перекусывание связи между мин и ши осуществляют особые социокультурные вирусы, выращиваемые в постмодернистских лабораториях. Перекусив связь между мин и ши, социокультурный вирус превращает мин в симулякр (постмодернистский термин, означающий, что форма освободилась от содержания и начала его истреблять). Социокультурные вирусы - это особые организмы, питающиеся связями между мин и ши. Совокупность связей между мин и ши - это культура. Будучи натравленными на культуру, социокультурные вирусы воспринимают ее как среду своего питания и обитания. В этом смысле - что эти вирусы, что клопы в рояле.

Герой рассказа Чехова сообщает аудитории, что он написал однажды трактат "О вреде некоторых насекомых". И что фрагмент трактата, посвященный клопам, очень понравился его дочерям. Далее герой признается, что трактат свой разорвал, ибо "как ни пиши, а без персидского порошка не обойтись". "У нас даже в рояле клопы", - говорит он, разъясняя слушателям причину отказа от писания трактатов.

Буквальное прочтение текста великого художника нас очевидным образом не устраивает. Отнесясь же к словам чеховского героя как к символу, мы сразу же оказываемся на рандеву с двумя политическими сценариями.

Сценарий N1 - "Писать". Выбрав его, мы делаем ставку на смысловую войну, предполагающую восстановление связи между мин и ши, перекушенной социокультурными вирусами. Так поступил Конфуций. Он долго шел путем "чжэн мин" к "да тун". Но в итоге достиг желанного.

Сценарий N2 - "Персидский порошок". Выбрав его, мы замираем в ожидании прихода политического лидера, который выведет клопов из нашего рояля. И сразу уподобляемся чеховскому герою, который, в отличие от китайского мудреца, все проиграл. В чем, кстати, не только символический, но и буквальный смысл чеховского рассказа.

Так выберем же сценарий N1 и (вслед за Конфуцием и его последователями) займемся обнаружением провалов между мин и ши в нашем политическом языке. Ибо не восстановишь связи, не обнаружив этих самых провалов. Обнаружив же, начнем строить мосты через провалы. И связывать тем самым мин с имеющейся реальностью ши.

Не надо бояться того, что ши при восстановлении ее связей с мин обнажит свои уродливые черты. Обнажение уродливых черт - первый шаг к их исправлению. Потому-то уродства и прячутся под масками пустых мин (симулякров), дабы не быть обнаруженными в своем естестве и, после обнаружения, исправленными.

Как популярное в нашем, насквозь постмодернистском, политическом языке мин "гражданское общество" соотносится с ши тотального отсутствия макросоциальной регулятивности?

Гражданское общество - это общество? Да, безусловно.

Общество - это макросоциум? Да.

Макросоциум требует регулятивности? Да.

Значит, гражданское общество предполагает наличие макросоциальной регулятивности? Безусловно.

А ее нет! И мы показали, почему нет.

Так что же это за общество-то без регулятивности?

Идем дальше. Гражданское общество должно что-то противопоставлять власти. На то оно и гражданское. Лишенный регуляторов макросоциум может что-то противопоставить власти? Не может. Вы, к примеру, видите хищника, пожирающего стадо овец, и думаете: "Сейчас я как заведу машину, да на этого хищника как наеду на большой скорости! Овцы спасутся". И тут вы обнаруживаете, что у машины вашей нет ни руля, ни двигателя, ни тормозов, ни газа. Да и бензина не достать. Как же вы на хищника-то наедете?