Анатолий Черняев - 1991 год - Дневник помощника президента СССР Страница 61

Накануне утром (такое редко бывает) он собрал помощников и советников. Распределил роли. Речь зашла и об информационной блокаде президента. И свелось к тому, что М. С. раздраженно заявил: ельцинское окружение "бегает" по микрофонам, а вы сидите по кабинетам, привыкли, как в ЦК, -- все, что "от нас исходит", печатается без разговоров!

Демонстрация бессилия... Хотя он все время себя "допингует" апелляцией к истории, которая "возьмет свое".

Завтра Госсовет... И боюсь, как бы там не нанесли "последний" удар, тем более что в Верховном Совете обнаружили, что госаппарату нечем платить зарплату: 30 миллиардов, которые М. С. запросил, можно сделать только на печатном станке.

Союзный договор, который будет на повестке дня в Н.-Огареве, -- не пройдет: прочел я новый вариант. Но Кравчук вообще не приедет... и никто не приедет от Украины. Ревенко каждого из президентов долго упрашивал явиться, но к вечеру еще было не ясно, явятся ли! Все это выглядит арьергардной затеей...

14 ноября

Сегодня "Правда" опубликовала второй опус Большакова с разоблачением г-на Черняева по поводу пассажа о Миттеране в книге Горбачева... С прямым подлогом: даны две фотокопии, наложенные косо одна на другую. На одной роспись Горбачева "А. С. Черняеву", Это на его статье, писанной в Форосе (виден текст!), и подпись относится к 15 августа, до путча... На другой воспроизведена фраза о Миттеране. Визуальное впечатление, что подпись авторизует текст брошюры "Августовский путч", в то время как она относится совсем к другому. Нравы! Товарищи советуют не ввязываться: не трогаешь -- не воняет!

Были звонки по вертушке: "Читали "Правду"? Во! врезали вам", "Хорошо вас стукнули, а?", "Не то еще будет!"... И бросали трубку... Это -- по правительственным телефонам! Народец!

Весь день готовил завтрашнюю встречу М. С. с мининдел Индии Соланки. Учел советы моего ученого друга -- Куценкова, переделывал мидовскую и брутенцевскую заготовки.

Встречался с Хьюиттом -- специальным помощником Буша. Виделись раньше, но поговорили впервые. Все о том же -- о судьбе Союза, о намерениях Горбачева, о национализме республик, о вооруженных силах и ядерном оружии!

15 ноября

Сегодня с утра Соланки. Скучный, серый человек. М. С. ему объяснил ситуацию, призвал к терпению и еще беречь накопленный при Радживе Ганди капитал отношений.

Потом тот пошел к Ельцину, который министра наставлял: не связывайтесь с Союзом, у него ничего нет, а у меня все -- и нефть, и машины, и оружие на экспорт. И у вас возьму, что России нужно. Заключайте с нами политический союз, и все у нас с вами будет хорошо... Нет? Не хотите? Ну и гуляйте со своим Горбачевым!

И это после Н.-Огарева, после договоренности о "конфедеративном демократическом государстве".

С утра Андрей Грачев мне "художественно" изобразил, как и что там было ("Ванька на деревне"...). А потом сам М. С. рассказывал еще более красочно... со своими жестами, выраженьицами... Надо бы это воспроизвести, но сейчас -- слишком устал.

17 ноября

О Ново-Огареве. М. С. задержал нас с Андреем у себя в комнате и, стоя за своим столом, стал картинно рассказывать, что было. А было так. М. С.: Ельцин начал с пошлого скандала еще до начала заседания -- "Вот вы вчера на презентации книги опять нападали на Россию, на ее президента". Я ему: откуда ты взял, наоборот, защищал тебя.

Е.: Мне рассказали. Опять вы начинаете конфронтацию. А без России вам все равно никуда.

М. С.: Да опомнись, все наоборот. Андрей, покажи ему стенограмму.

У Андрея под рукой ее не было, послал в Москву машину... Потом, уже на обеде, М. С. показал Ельцину. Тот поглядел, отвел лист на расстояние руки, вроде как полюбовался: "Ну, это совсем другое дело!" (Речь шла о месте, где М. С. говорил о Чечне.)

М. С. продолжал: "Я для себя решил (как на кон поставил) добиться главного: государство или что-то неопределенное, аморфное -- тогда ухожу! В проекте Союзного договора эта тема еще в преамбуле... И началось... Каждый предлагал какие-то "гибкие" термины... Ельцин (со слов своих бурбулисов): "Союз с некоторыми государственными функциями"...

Я ему: "Что это такое?"

Е.: "А вот такое -- чтоб не было Центра".

Я тоже против старого Центра, но я требую, чтобы было государство, то есть нечто с властными функциями. Исчерпал всю свою аргументацию. Никто из руководства республик, даже Назарбаев, активно не поддерживал. А спорили мы в основном с Ельциным".

Присутствовавшие Кудрявцев (академик) и Яковлев (его советник по праву) -- предложили вставить слово "конфедеративный".

Е.: "Ну и что! Где конфедерация, там и федерация, и опять к Центру!.. Не пойдет".

Кудрявцев: "Но это же демократическое образование!"

Е.: "Ну, раз демократия, тогда можно..."

М. С.: "Давайте и назовем: "конфедеративное демократическое государство"..."

Посудачили и согласились, на это ушло почти 4 часа -- все время до обеда.

Андрей откомментировал поведение Ельцина так: это, знаете, как большой Ванька на деревне. "Ну, Вань, ну, давай, это же тебе ничего, тебе же на пользу..." -- "А я не хочу, не хочу, и все, мне это не подходит!" -- "Ну, Вань, подумай, все тебя просим, смотри, вон, люди глядят, ждут, от тебя зависит!" -- "А я не хочу". -- "Да ты подумай, ну проспишься, сам пожалеешь, что не соглашался. Ну, перебрал немного... Завтра-то все яснее будет". -"Ладно. Согласен. Только смотрите у меня!"...

М. С.: "Дальше речь пошла о властных структурах, о президенте. Я им говорю: он должен избираться народом. В ответ все, как один: как же так? Ведь в каждом из наших государств будет президент, зачем еще? Ведь тогда двоевластие... Я им: "Не двоевластие, а четкое разделение полномочий и полное распоряжение делегированными правами и обязанностями". Они: "Ладно, только пусть президента назначают (или выбирают) парламенты суверенных государств". Я им: "Нет... Быть куклой, свадебным генералом или чтобы каждый ноги обтирал о президента -- на это нельзя идти. И дело не во мне. Кто бы ни был, раз договариваемся о государстве-- субъекте международных отношений, с едиными Вооруженными Силами, с согласованной внешней политикой, с общим рынком, финансовой системой и т. д., -- должен быть полномочный и властный глава государства, который имеет мандат народа".

Уломал в конце концов: избирается президент гражданами суверенных государств -- членов Союза, а гражданство тройное ("автономий", бывших союзных республик и общесоюзное)... Чтобы человек на всем пространстве чувствовал себя одинаково полноправным -- одно для всех "союзное" гражданство. Выборы -- "по закону", т. е. суверенные государства могут их проводить по-разному, возможно, через выборщиков. Но все равно -- мандат от самих граждан, а не от парламентов или каких-нибудь других властей.

Ельцин бросил реплику: это хорошо -- через выборщиков, как в Америке! М. С. на это заметил: не знает, что ли, что в США президент ого-го!

Потом в этом же духе (пошло-поехало): каким должен быть общий парламент. Ельцин настаивал, чтоб однопалатный -- из делегаций от парламентов государств. Я круто выступил против. Ибо это опять превратило бы президента в марионетку. Ельцин сопротивлялся, но я его "купил": говорю -тогда так ведь, Борис, получится: от Туркменистана 50 депутатов и от России -- 50!!

-- Что?! -- взревел Ельцин.

-- Ну, а как же, раз ты за такой парламент, тогда так... И знаете, -М. С. смеется, -- при всех я это сказал, при Ниязове (будущий президент Туркменистана -- "Туркмен-баши"). И быстро договорились: другая палата избирается всеми гражданами.

С положением о Министерстве внешних сношений, МВД, Министерстве обороны и о единых Вооруженных Силах справились без скандалов. Но уткнулись в бюджет -- в запрос М. С. о 30 миллиардах на квартал до конца года. Тут опять Ельцин начал ваньку валять: "Не дам включить печатный станок -- и все. И так деньги ничего не стоят..." Вызвали Геращенко и других финансовых экспертов. Один за одним Ельцину разъясняли, что государство, какое-никакое, ни дня не может существовать без денег. А денег в Госбанке нет. Ведь что-то от государственных органов остается: армия остается, Академия наук остается... Зарплату люди должны получать, а студенты -- стипендию...

-- Не дам, и все!.. -- реагировал Ельцин.

Препирались два часа... В том числе уговаривали не разгонять (15 ноября -- срок) Министерство финансов, потому что некому будет даже распределять деньги, если их дадут.

-- Ну ладно! До первого декабря пусть еще поживут! -облагодетельствовал Ельцин.

Финал: никто не захотел участвовать в пресс-конференции -- вы, мол, Михаил Сергеевич, и скажите все, о чем договорились. Нет уж, возражал Горбачев, давайте вместе, если действительно договорились...

Пошли все к выходу, но никакой уверенности, что они завернут к толпе журналистов. Однако Андрей выстроил журналистскую бригаду так, что увильнуть было некуда. Удалось "раствориться" только одному -- Муталибову. Остальные вынуждены были сказать, что "Союз будет".

Впрочем, на другой день Ельцин заявил, что не удовлетворен Ново-Огаревом: "Пришлось пойти на большие компромиссы, чем следовало бы".