Станислав Говорухин - Страна воров на дороге в светлое будущее Страница 7

Как мы знаем о закулисных махинациях в Нью-Йорке, так американцы осведомлены о темных делишках в Москве. Вот как обстояли дела с авиабилетами на рейс Москва−Нью-Йорк по свидетельству самих американцев. Очередь на год-полтора вперед. Человеку без связей вообще не достать билета. Граждане из Закавказья, уезжающие за рубеж насовсем, покупают себе билет на каждую неделю. Если визы ко дню вылета еще нет, билет продается. Или пропадает. (Кстати, в самолете всегда есть свободные места). Взятка за один билет достигает десяти тысяч ($ 1000)!

За информацию не ручаюсь. Возможно — как мы врем про них, так они врут про нас.

Организованная преступность, конечно, опасна для общества. Но не менее страшна преступность, возникающая стихийно, когда не знаешь, чего ожидать, за каким углом тебя подстерегает опасность, когда все возможно.

Если мать волнуется, сходит с ума, когда ребенок задерживается из школы… Если муж не находит себе места, выглядывает в окно, спускается на улицу, когда жена запаздывает с работы… Если дочь, возвращаясь из театра, звонит матери, та берет соседку, такую же старушку, как она, и две старые женщины выходят на темную улицу встречать девушку… Вот это — и есть разгул преступности, или, выражаясь ученым языком, опасное состояние уличной среды.

Если молодую девушку среди бела дня тащат в кусты, насилуют и избивают там, и никто не слышит, не хочет слышать ее крика… Если большого писателя в подъезде собственного дома избивают до полусмерти, чтобы снять джинсы… Это и есть страшный лик уголовщины.

Если женщина носит в сумочке пузырек с серной кислотой, потому что знает — никто не заступится за нее… Если владельцы автомобилей, не надеясь на милицию, устанавливают в гаражах арбалеты и самострелы, а хозяева квартир расставляют силки и волчьи капканы на воров… Это все, крайняя точка. Предел. Или, как выражаются уголовники в зоне, — Беспредел.

Разве это не настоящая преступность?

В конце концов журналиста, литератора понять можно. Он акцентирует внимание на тяжком преступлении, скажем, на обдуманном убийстве, потому что в таком материале всегда есть, во-первых, элемент сенсационности, во-вторых, сильный характер (расчетливый и решительный убийца), в-третьих, вообще как бы не к лицу бойкому перу писать о мелочевке.

Труднее понять ученого, который движется подобным путем. К правоведу прислушиваются на самом верху, его слово может изменить всю политику войны с преступностью.

Как-то в «Неделе» было опубликовано интервью с ведущим криминологом страны доктором наук И. Карпецом. Среди прочего профессор указал: «Усиливая борьбу с преступностью, ни в коем случае нельзя… идти по легкому пути, вылавливая «мелкую рыбешку»».

«— Профессор! — сказал бы Маяковский. — Снимите очки-велосипед!». О чем вы говорите? Неужели вы не понимаете, что как раз «мелкая рыбешка» — вор, хулиган, пьяница — отравляют жизнь гражданам, делают ее невыносимой!

Я выхожу из гостиницы маленького провинциального городка и вижу такую картину. С нового, только что купленного «Москвича» снято лобовое стекло, изрезан уплотнитель. Рядом поник головой хозяин — из «бардачка» украдены деньги, документы на машину, права, нет и магнитофона.

Воры, обокравшие машину, по мнению профессионала-юриста — «мелкая рыбешка». А для пострадавшего — злейшие, ненавистные преступники. Ну что ему теперь делать? Парень — слесарь из Магнитогорска, два года вкалывал на Севере, заработал деньги на машину и право купить ее вне очереди. Еще вчера был счастлив. А сегодня… Лобовое стекло с уплотнителем стоит на черном рынке полторы тысячи рублей ($150). Еще попробуй достать…

Говорят, истории войн известно сражение, в котором был убит один-единственный солдат. Но для него, для погибшего, это была величайшая война в мире.

Нет, не бывает значительных и незначительных преступлений. Все они одинаково опасны для общества. Не бывает воров маленьких и больших, мелкой рыбешки и крупных хищников. Вор есть вор. «И он должен сидеть в тюрьме!» — говорил мой любимый Глеб Жеглов.

Какую статью, какое исследование о преступности ни возьмешь — везде цифры. Уголовную статистику наконец открыли и теперь ею охотно пользуются, делают научные выводы. Но можно ли пользоваться нашей статистикой? Тем более для научных целей?

Специалисты говорят, что официальную цифру они обычно умножают на четыре — таким образом учитывается латентная (скрытая) преступность. Не знаю, не знаю… Кабы так — жить бы еще можно было.

Как-то в еженедельнике «Новое время» была напечатана статья Александра Изюмова, где утверждалось, что уровень преступности у нас гораздо выше, чем в большинстве стран Запада. В вышедшем следом номере «Аргументов и фактов» сотрудник пресс-центра МВД в пух и прах разбил доводы Изюмова. Но «разбил» не очень убедительно.

То, что в Англии, Франции, не говоря уж о каком-нибудь Кувейте, уровень преступности значительно ниже, чем у нас, сотрудник МВД не стал отрицать. Что очевидно, то очевидно. Но зато в США…

Нужно сказать, что миф «Америка — страна преступности» у нас в стране долгое время был очень популярен. Он крайне вреден, этот миф. Мы так устроены: пока знаем, что где-то, тем более в стране прогресса и цивилизации, преступность выше нашей, сами и не почешемся.

Между тем поверхностного взгляда на эту заокеанскую страну достаточно, чтобы понять: от преступности она не задыхается. Во всяком случае она отнюдь не парализована. Все функционирует: работают кондиционеры, движется транспорт, магазины нараспашку, в парках целуются, в ресторанах едят, а не стреляют, счастливые дети гуляют по Диснейленду. Вряд ли какому-нибудь российскому туристу посчастливилось видеть не то чтобы драку, но хотя бы пьяного на улице. Бомжей — выражаясь по-нашенски — сколько угодно, но пьяных — нет. Коренное население вообще чуть ли не поголовно бросает пить и курить.

Существуют, правда, города (Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Вашингтон), где статистика удручающая. Есть кварталы, куда белым ходить не рекомендуется — например, Гарлем. Впрочем, автор этих строк там был (гулял, слушал уличный негритянский оркестр), и ничего с ним не случилось. Возможно, просто повезло. Один из самых страшных районов Нью-Йорка — это Южный Бронкс, печальная слава которого превзошла славу Гарлема. Грязь, мусор, запустение, наркобизнес… Неисчерпаемый кладезь, из которого черпали материал для своих репортажей поколения советских журналистов. Но при нас тоже никто ни в кого не стрелял.

Преступность в Нью-Йорке сосредоточена в двух районах, где живут негры и эмигранты из Латинской Америки. 90 % преступников в Америке — цветные. Как это случилось — отдельный разговор. Корни далеко-далеко в истории. Когда-то африканских рабов привезли сюда в кандалах. Теперь Белая Америка расплачивается за давние грехи.

Но вернемся к статистике и к статье Изюмова, в которой тот утверждает, что мы перегнали Запад. Разбивая доводы Изюмова, пресс-центр МВД приводит цифры, в итоге которых оказывается, что преступность у нас (из расчета на 100 000 человек) в семь раз выше, чем в США.

В семь раз выше! Не шутка. Далее приводятся такие данные. У нас отбывают наказание 800 тысяч осужденных. По этому показателю в расчете на сто тысяч человек населения мы примерно сравнялись с США.

Значит, в тюрьмах у них сидит столько же, сколько у нас. Но преступлений в семь раз больше. По логике, и преступников должно быть в семь раз больше. А сидит столько же.

Какой получается вывод?

Американская полиция работает в семь раз хуже нашей милиции. Чувствую, что читатель поперхнулся.

Сколько ни дурили ему голову, сколько ни рассказывали баек про плохую Америку, но что такое американский полицейский, он знает. Хотя бы по фильмам.

Рассказывать об американском капе можно долго (кап — от слова «капор», каска; раньше полицейские носили каски). Давайте, ради интереса, я опишу вам, что висит у него на поясе. На широком кожаном поясе, чуть пониже брючного ремня.

Итак: «Смит и Вессон». Элегантное, легкое, точное, надежное оружие. В открытой кобуре, чтобы вытащить пистолет за секунду. Если же за рукоятку дернет преступник, вытащить пистолет из гнезда ему не удастся — внутри есть замок с секретом. Полицейские специально тренируют это движение.

Пойдем дальше: две запасные обоймы с патронами, газовый пистолет или баллон с крепким газом, фонарик с узким сильным лучом, швейцарский перочинный нож в кожаном чехле, портативная рация, записная книжка в кожаной сумке, короткая (не как у наших) дубинка, наручники (кстати, страшный дефицит у наших милиционеров).

Экипирован американский кап неплохо. Если сюда добавить внушительный рост, отличную спортивную подготовку (найдите-ка курящего полицейского!), если добавить его машину, оборудованную современной техникой, включая компьютер, если учесть, как дорожит полицейский своей работой (зарплата 44 тысячи долларов в год, плюс всевозможные льготы, плюс бесплатное медицинское обслуживание), то трудно поверить, будто американская полиция хуже нашей.