Юрий Мухин - К барьеру! Беседы с Юрием Мухиным Страница 7

Почему до кризиса так бодро росли акции российских компаний? Потому что владельцы акций российских компаний надеялись на резкий рост дивидендов после того, как эти компании введут в строй новые, строящиеся предприятия и производственные мощности, которые и дадут добавочную прибыльную продукцию. А теперь, когда выяснилось, что строительство прекращено, новой продукции не будет, а на оставшуюся продукцию падет бремя выплат убытков по незавершенному строительству, стало ясно, что глупо ожидать роста дивидендов, и соответственно акции российских компаний обесценились.

Совершенно не собираюсь оправдывать банкирских спекулянтов. Да, и я тоже считаю их паразитами в нашей жизни, но, правда, я не считаю их идиотами. Они ведь того, что получилось, искренне не хотели.

— Тогда в чем первопричина кризиса?

— Это видно из приведенной вами листовки: банкиры ожидали, что дома будут стоить 200 долларов, и если бы их ожидания сбылись, то и кризиса бы не было. Но дома стали стоить 50 долларов. Почему? В листовке эта причина указана, но безо всякого осуждения, как само собой разумеющаяся — «домов построили слишком много». Так вот — это ключевая фраза и ключевая причина кризиса. Все валят все на банкиров, и у меня по ним вопросов тоже нет — если их надо пересадить с кресла на стул, я не против, на электрический стул — тоже хорошо.

Но почему никто не спрашивает: а какого хрена строили дома, если они не нужны? Или если у людей нет денег на их покупку? Кто сказал, что нужна та продукция строившихся российских предприятий, в ожидании которой росли котировки российских акций? Кто это в России считал?

Не умеете это подсчитать? Так какого хрена вы сидите в Думе и Правительстве?

Таким образом, если говорить о кризисе, то начинать надо не со спекулянтов.

Есть у нас в России одна маленькая должность, называется «Президент Российской Федерации». Интересна она тем, что никаким здравым смыслом нельзя объяснить, на кой черт эта должность нужна России. Но, предположим, что на этом месте у России появится хозяин… Поскольку русский язык сейчас мало кто знает, особенно в интеллигентных кругах, то, чтобы было понятнее, напишу по-иностранному — предположим, что на этом месте у России появится «экономист».

Чтобы понять, нужен ли России на месте президента хозяин, зачем он нужен и мог бы хозяин предотвратить сегодняшний кризис, приведу пример: давайте мысленно уменьшим Россию до размеров старозаветного средневекового крестьянского двора. Тогда на этом дворе много чего не было, что есть сегодня, но, безусловно, был хозяин. Причем не то что не кандидат экономических наук, но даже и не выпускник школы менеджеров. И, прямо скажем, совсем не интеллигент.

Представим себе: конец зимы, долгий вечер, хозяин на своем подворье сидит и думает: «Детей у меня пока четверо, жена, да я сам — шестой. Чтобы не голодать, надо в год 20 пудов хлеба на рот, итого 120 пудов. Да на одежду, инвентарь, то, другое потребуется рублей 60. Если Бог даст, то цена на хлеб не упадет ниже 1,5 рубля за пуд, а значит, чтобы выручить 60 рублей, надо еще 40 пудов, да на еду 120, итого 160 пудов. Если Бог дождичка пошлет (а судя по зиме, то может и послать, наверное, пошлет), то урожай надо ожидать, пожалуй, «сам-десять», т. е. по 60 пудов с десятины. На семена 6 пудов, тогда на еду и товарное зерно на продажу с десятины останется 54 пуда, а мне надо 160. Это значит, что три десятины под хлебом надо иметь. Да, пожалуй, хоть половину десятины, а овсом надо засеять. Будет овес, следующей зимой схожу с лошадью в извоз, все лишняя копейка… Зима снежная, пожалуй, луга хорошо зальет, сена пудов 300 возьму, да солома будет, телку, видимо, резать не придется, пусть на следующий год простоит, корова старая, менять надо… Три с половиной десятины я и сам вспашу и засею за две недели, старшому 12, пособит. Так что людей в помощь нанимать не придется…» И так далее и тому подобное.

Как назвать то, чем занимается этот крестьянин? Что он делает? Думает? Мечтает? Фантазирует?

— Я понял — он планирует!

— Правда, если уж быть точным, то по-русски планирование называлось «замыслом». Никакое хозяйство невозможно без планирования, если во главе хозяйства не стоит идиот!

Тогда в чем же был смысл тех «рыночных отношений», которые у нас сегодня? В безмозглости — в ликвидации планирования! В тупой, административной, насильственной ликвидации осмысленности народного хозяйства! Если продолжить приведенное мною сравнение, то нынешняя хозяйственная ситуация в России будет иметь такой вид.

Хозяин умер, и бедная вдова крестьянина, которую уже некому и кнутом отстегать, сварила себе порцию щей, сидит и ожидает «спроса на рынке». Прибегает один ребенок: «Мама, кушать хочу». «Ага, — размышляет вдова крестьянина, — появился спрос на рынке. Надо еще порцию варить». А потом следующий ребенок бежит, потом еще один. Жена каждый раз радуется: спрос на «свободном рынке растет»! Естественен вопрос: что, эта вдова баллотируется в академики РАН или у нее от горя «крыша поехала»? Почему она не пересчитает свою семью и сразу не сварит пять порций? Кому в данном случае нужны этот «спрос на рынке» и эти «свободные рыночные отношения»?

У нас непопулярен Ли Якокка — у нас сейчас совсем другие герои.

— Да он и в США, по-моему, уже непопулярен.

— А между тем в 1986 году он по опросам общественного мнения занимал в США второе место по популярности после президента Рональда Рейгана и был его яростным критиком. Это, впрочем, никак не помешало Якокке и в 1987 году опять войти вместе с Папой Римским в десятку самых почитаемых в Америке людей. Ли Якокка — реальный хозяин реальной экономики — автомобилестроения. Сначала он возглавлял «Форд Моторз Компани», а затем поставил на ноги обанкротившуюся корпорацию «Крайслер». Это человек, который не учил других, как управлять экономикой, а сам успешно управлял промышленными империями, от благосостояния которых зависела жизнь нескольких миллионов граждан США.

Сам себя он считает убежденным капиталистом и принципиальным поборником свободного предпринимательства. «И я вовсе не хочу, чтобы правительство вмешивалось в деятельность моей компании, а если на то пошло, и всякой другой компании , — писал он. Но тут же добавлял: — Почти все восхищаются японцами, их ясным видением будущего, налаженным у них сотрудничеством между правительством, банками и профсоюзами, их способностью использовать свои преимущества для неуклонного движения вперед. Но как только кто-нибудь предлагает следовать их примеру, в воображении возникает образ Советского Союза с его пятилетними планами.

Между тем государственное планирование отнюдь не должно означать социализм. Оно означает лишь наличие продуманной стратегии, сформулированных целей. Оно означает согласование всех аспектов экономической политики вместо разрозненного их выдвижения по частям вместо их негласной разработки людьми, преследующими лишь свои узкогрупповые интересы.

Можно ли считать планирование антиамериканским понятием? Мы у себя в корпорации «Крайслер» ведем большую плановую работу. И так же действует любая другая преуспевающая корпорация. Футбольные команды планируют. Университеты планируют. Банки планируют. Правительства во всем мире планируют. Исключение составляет лишь правительство США.

У нас не будет прогресса, если мы не откажемся от нелепой идеи, будто всякое планирование в масштабе страны представляет собой наступление на капиталистическую систему. Эта идея внушает нам такой страх, что мы остаемся единственной развитой страной в мире, не имеющей своей промышленной политики».

— И ведь о планировании говорил не он один.

— Вот именно! Осенью 1991 года в Москве, в Академии труда и социальных отношений, состоялся советско-американский симпозиум, на котором были и японцы. Японский миллиардер Хероси Теравама в ответ на разглагольствования о тогдашнем «японском чуде» сказал: «Вы не говорите об основном. О вашей первенствующей роли в мире. В 1939 году вы, русские, были умными, а мы, японцы, дураками, а в 1955 году мы поумнели, и вы превратились в пятилетних детей. Вся наша экономическая система практически полностью скопирована с вашей, с той лишь разницей, что у нас капитализм, частные производители, и мы более 15 процентов роста никогда не достигали, вы же, при общественной собственности на средства производства достигали 30 процентов и более. Во всех наших фирмах висят лозунги сталинской поры».

А вот интересный пример для меня. В условиях кризисной экономики Бразилии производство компании «Semco», принадлежащей Рикардо Семлеру, выросло с 4 до 35 миллионов долларов без единого цента кредитов! Производительность труда на фирме по общей выручке подскочила почти в 9 раз, а по добавленной стоимости — в 6,5 раза. Впечатляет? В 1990 году Рикардо Семлер был дважды назван «бразильским бизнесменом года». Сейчас он переехал в США и преподает в Гарвардском университете, читает лекции в бизнес-школах мастер-класса, а его фирма «Semco» за это время увеличила свой доход до 160 миллионов долларов! Неплохо? В своей книге он пишет: