Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Российской империи. От масонов до революционеров Страница 7

Что ж, в случае победы декабристов история России и впрямь пошла бы по совсем другому пути. Но вовсе не по пути блага и процветания. Она просто на сотню лет раньше рухнула бы в хаос. Несмотря на то что «история сослагательного наклонения не имеет», вычислить это совсем не трудно. Ведь незадолго до России Англия и Франция осуществили подобную операцию с Испанией. В начале XIX в. она оставалась обширнейшей мировой державой. Мало того, она являлась главным оплотом ортодоксальной католической церкви. Отнюдь не случайно Испания, наряду с Россией, была одной из двух стран, которых так и не смог одолеть Наполеон. Крестьяне там сохранили искреннюю веру в Бога, отчаянно шли на смерть, но истребляли захватчиков.

Величие Испании на международной арене и ее экономический фундамент обеспечивали владения в Америке. Они процветали, жили очень богато. Заморские провинции населяли разные народы, но администрация, аристократия, интеллигенция состояли из таких же испанцев, как в метрополии. У них были родственники в Испании, они ездили туда, получали образование в испанских университетах. Никакого ущемления прав и в помине не было. Однако среди офицеров, интеллигентов, помещиков, как и в России, множились масонские организации. Креолам, т. е. испанцам, родившимся в Америке, через эти структуры внедрялись убеждения, что они — другой народ, Испания подавляет их независимость. Надо бороться! В 1810—1820-х гг. по Америке прокатилась цепь национально-освободительных революций.

Но одновременно в самой Испании масонам внедрялись другие идеи — монархия стала тормозом прогресса, пора свергнуть ее. На Пиренейском полуострове тоже разгорелась революция. Причем испанские революционеры отнюдь не признавали отделения американских владений. Требовали восстановить державу, посылали за океан войска. Да уж куда там! В гражданской войне монархисты схлестывались с республиканцами, взрывались мятежи и перевороты, в Мадриде менялась власть. Подавить восстания в Америке Испания не смогла. Надорвалась, ослабла и вообще выбыла из числа «великих держав», надолго скатилась на уровень второстепенного государства. Ее политику стали регулировать Франция и Англия.

Ну а Латинская Америка под властью Мадрида была единой, разделяясь лишь на административные единицы — вице-королевства, губернаторства. Теперь жители различных провинций не только отпали от Испании, но и передрались между собой. Ссорились из-за персонального лидерства вождей, из-за различий в системах управления. Гражданские войны унесли 1,5 млн жизней. В итоге Латинская Америка обрела независимость, но осталась раздробленной, обескровленной, нищей. Попала в полную экономическую и политическую зависимость от той же Англии.

Позже ее сменили в роли «хозяев» США. И дальнейшая судьба латиноамериканских государств представляла собой почти два века колебаний. В одну сторону — к либерализму, демократии, «свободам», что оборачивалось коррупцией, воровством, разгулом преступности и анархией. Для спасения предпринимались перевороты, устанавливались диктатуры. А когда народу надоедал полицейский режим, снова разворачивалась борьба за демократию. «Хозяевам» же оставалось только регулировать этот процесс, поддерживая то диктаторов, то «свободы».

Ясное дело, латиноамериканские масоны, разворачивая борьбу за свободу, отнюдь не ставили целью превратить свои страны в «банановые республики». Среди них были герои, жертвовали жизнями, как считали, за светлое будущее. Да и испанские масоны, начиная революции, не желали развалить свою державу. Те и другие искренне верили, что под флагами «свободы, равенства, братства» достигнут прогресса и благоденствия. Но масонство лживо. Оно подталкивает своих адептов туда, куда нужно высшим иерархам. Поддерживает их, пока нужны, и запросто жертвует, когда это окажется целесообразным.

В данном случае действия обеих сторон координировали и направляли режиссеры из Лондона и Парижа. А они-то отлично представляли, чего хотят и что должно получиться в разыгранной комбинации. Кстати, еще одним результатом крушения Испанской мировой империи стал окончательный подрыв позиций католической церкви. Римом принялись помыкать французские, австрийские, итальянские политики, переплетенные с масонством, да и сам Ватикан утратил самостоятельность, превращаясь в инструмент западных закулисных кругов.

Россия была второй державой, оказавшейся не по зубам Наполеону. И первой, кто смог сокрушить его. Победа вознесла нашу страну на вершину мировой политики. Стоит ли удивляться, что у нас одновременно с Испанией активизировались сходные процессы? Один за другим рождались тайные кружки — «Союз спасения», «Союз благоденствия», «Общество первого согласия», «Общество соединенных славян», «Общество военных друзей». За накрытыми столами спорили, что строить после свержения самодержавия: конституционную монархию, как в Англии, Или республику, как было некоторое время во Франции? Убивать царя или просто низложить? О том, чтобы свергать и низлагать, споров не было, это воспринималось как аксиома. Красивые лозунги «свобод» пьянили еще круче, чем вино.

Но в реальном выступлении декабристов красивого и возвышенного оказалось мало. Когда дошло до дела, половина заговорщиков, взахлеб рассуждавшая на буйных пирушках о конституциях и цареубийствах, постаралась уклониться. Струсила, сидела по домам — в том числе Трубецкой, которого уже определили «диктатором», предводителем революции.

Солдат подло обманули — воспользовались тем, что после смерти Александра I войска поначалу приводили к присяге Константину Александровичу. Но он отрекся от престола, и повторную присягу, Николаю I, заговорщики объявили незаконной. Вывели колонны на Сенатскую площадь и бесцельно стояли. Это было вызвано не только растерянностью, но и другим важным обстоятельством. Против царя солдаты и матросы не пошли бы! День был морозным, нижние чины в строю отчаянно мерзли, стояли голодными. Хотя офицерам, понятно, денщики доставили шубы, нашли чем-нибудь подкрепиться.

Если и было в восстании что-либо героическое, то только смелость генерал-губернатора Петербурга Милорадовича, пытавшегося обойтись без крови и выехавшего уговаривать бунтовщиков. Солдаты любили его, стали поддаваться. Но Каховский выстрелил исподтишка, фактически во время переговоров, сразив заслуженного военачальника. Достойно проявил себя и царь Николай, решительно возглавивший подавление. Причем как только запахло жареным, большинство офицеров сбежало, бросив подчиненных на произвол судьбы.

Эхо мятежа откликнулось и в других местах. На Украине, узнав о провале и арестах в столице, Муравьев-Апостол бессмысленно поднял Черниговский полк. Был убит командир полка, Муравьев-Апостол повел солдат неведомо куда и неведомо зачем. Далеко не ушли. Их перехватили конница и артиллерия. Стреляли, опять лилась кровь, и полк сдался. В Литве пробовали взбунтовать войска Ингельстром и Вигелин, хотя успехов не добились.

Но сеть заговора ликвидировали очень быстро. Потому что пойманные декабристы сразу начинали закладывать всех друзей и знакомых. Многих оговорили невиновно, потом их отпускали. Преступления были совершены весьма тяжкие — вооруженный путч в армии, попытка переворота, повлекшая значительные человеческие жертвы. Наказание за такую вину никак нельзя назвать чрезмерно суровым. Казнили всего пятерых, главных зачинщиков. Нижних чинов и часть офицеров, вовлеченных в мятеж, даже не исключили из гвардии. Из них составили лейб-гвардии Сводный полк и отправили на Кавказ, искупать вину в боях.

Тех, кто очутился «во глубине сибирских руд», непосильной работой не замучивали, в рудниках они трудились по 3 часа в день. А большинство осужденных попало в ссылки. Или со временем переводились с каторги на поселение. Они могли получать в Сибири землю, трудиться — если было желание. Если не было, могли прожить и на пособие от казны. Некоторые, как братья Бестужевы, стали богатыми сибирскими предпринимателями. Другие писали прошения, чтобы их зачислили в армию солдатами. Но служить им доводилось не в таких условиях, как обычным рядовым. Среди офицеров у них имелись знакомые, другие командиры жалели их, предоставляли поблажки. А главное, давали возможность отличиться, чтобы можно было произвести в прапорщики. Получив хотя бы низший офицерский чин, декабрист приобретал право выйти в отставку и ехать домой.

Нет, конечно же, победа гипотетической революции принесла бы пользу отнюдь не России. Но для врагов нашей страны сгодилось даже поражение. Заработал пропагандистский аппарат, конструируя красивый миф о декабристах, окружая их блеском романтики и ореолом мучеников. На этом мифе стали воспитываться новые поколения. Причем созданные подобным образом яркие суррогаты оказались чрезвычайно стойкими. Ведь их хватило и на нашу с вами долю.