Арсен Мартиросян - Конец глобальной фальшивки Страница 7

Во-вторых, с какой стати этот пресловутый «протокол» помимо того, что он, видите ли, секретный, так еще и дополнительный?! По отношению к какому документу он дополнительный?! К примеру, 10 октября 1939 г. был подписан «Договор о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой». Так вот у этого договора есть и Конфиденциальный Протокол, числящийся как Приложение 1, и Дополнительный Протокол, числящийся как Приложение 2. Причем преамбула последнего четко показывает, во исполнение какой конкретно статьи договора (ст. 1) составлен дополнительный протокол. Проще говоря, в случае с договором с Литвой все понятно, почему был составлен именно дополнительный протокол и почему он дополнительный. А вот с пресловутым «секретным дополнительным протоколом», мягко выражаясь, не ясно, почему он дополнительный. К слову сказать, возвращаясь непосредственно к идентификации архивного фонда, если конфиденциальный протокол к упомянутому договору хранится в Ф. 03а-Литва, Д. 05, то дополнительный протокол - поскольку он открытый - в Ф. 3а-Литва, Д. 61.

Не нравится такой пример, возьмем сугубо советско-германский пример. Вот содержание статьи 1 Германо-советского договора о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 г.: «Статья 1. Правительство СССР и Германское Правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства линию, которая нанесена на прилагаемую при сем карту и более подробно будет описана в дополнительном протоколе». Как видите, прямо в первой же статье договора четко оговаривается, что к основному документу существует дополнительный протокол. Только вот почему-то в архивах он фигурирует уже как «секретный дополнительный протокол» к указанному договору, который гласил (если, конечно, верить официально опубликованным архивным документам):

СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ

28 сентября 1939 г

Нижеподписавшиеся Уполномоченные констатируют согласие Германского Правительства и Правительства СССР в следующем:

Подписанный 23 августа 1939 г. секретный дополнительный протокол изменяется в п. 1 таким образом, что территория литовского государства включается в сферу интересов СССР, так как с другой стороны Люблинское воеводство и части Варшавского воеводства включаются в сферу интересов Германии (см. карту к подписанному сегодня Договору о дружбе и границе между СССР и Германией). Как только Правительство СССР предпримет на литовской территории особые меры для охраны своих интересов, то с целью естественного и простого проведения границы настоящая германо-литовская граница исправляется так, что литовская территория, которая лежит к юго-западу от линии, указанной на карте, отходит к Германии.

Далее констатируется, что находящиеся в силе хозяйственные соглашения между Германией и Литвой не должны быть нарушены вышеуказанными мероприятиями Советского Союза.

По уполномочию

Правительства СССР

В. Молотов

28 сентября 1939 года

За Правительство

Германии

И. Риббентроп

28.IX.39[16]

Если начало этого протокола с грехом пополам еще укладывается в существовавшие тогда правила дипломатического делопроизводства, то концовка - категорически нет. Во-первых, странный публицистический оборот - «далее констатируется» - характерный для текста не дипломатического документа, а для изложения документа. В документе такого рода должно было быть написано примерно так: «Обе стороны также констатировали, что…». Или же так: «Обе стороны признали также, что …». Но ведь и этого тоже нет! Во-вторых, не указано, что договор составлен в стольких-то оригиналах на русском и немецком языках, не указан характер их юридической силы - как правило, указывается, что каждый из них имеет одинаковую силу. Не указано, что протокол составлен Москве. Не указан даже момент вступления в силу этого протокола. К слову сказать, последние два обстоятельства относятся и к приводимым ниже доверительному протоколу и другому секретному дополнительному протоколу (см. п. 1 и 2). В-третьих, очень подозрительно выглядит размещение места и даты подписания протоколов, ибо сие приведено после подписей, что уже нонсенс. НКИД-МИД СССР никогда так не делал. Тем более непонятно, каким же образом в текст якобы официально подписанного документа умудрились трижды втиснуть дату подписания - первый раз в самом начале, и две после подписей соответственно Молотова и Риббентропа! Это что за «чудеса» в дипломатическом делопроизводстве?! За такие фокусы можно было в мгновение ока вылететь с работы в НКИД, не говоря уже о более худшем варианте. Как же так запросто была допущена вопиющая неграмотность при составлении особо важного дипломатического документа межгосударственного характера?! Протокол-то подписывался отнюдь не безграмотными лицами, вокруг которых, к тому же, была целая армия профессиональных дипломатов, прекрасно знавших, как надо оформлять официальные документы. Ведь не Молотов же со Сталиным и Риббентропом готовили эти документы к подписанию….

Кстати говоря, несуразица и разнобой заметны невооруженным глазом и на других дополнительных протоколах, подписанных 28 сентября 1939 г.:

1. ДОВЕРИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ

28 сентября 1939 г.

Правительство СССР не будет препятствовать немецким гражданам и другим лицам германского происхождения, проживающим в сферах его интересов, если они будут иметь желание переселиться в Германию или в сферы германских интересов. Оно согласно, что это переселение будет проводиться уполномоченными Германского Правительства в согласии с компетентными местными властями и что при этом не будут затронуты имущественные права переселенцев.

Соответствующее обязательство принимает на себя Германское Правительство относительно лиц украинского или белорусского происхождения, проживающих в сферах его интересов.

Москва, 28 сентября 1939 года.

По уполномочию

Правительства СССР

В. МОЛОТОВ

За Правительство

Германии

И. РИББЕНТРОП[17]

2. секретный дополнительный протокол

28 сентября 1939 г.

Нижеподписавшиеся Уполномоченные при заключении советско-германского договора о границе и дружбе констатировали свое согласие в следующем:

Обе стороны не допустят на своих территориях никакой польской агитации, которая действует на территорию другой страны. Они ликвидируют зародыши подобной агитации на своих территориях и будут информировать друг друга о целесообразных для этого мероприятиях.

По уполномочию

Правительства СССР

В. МОЛОТОВ

За Правительство

Германии

И. РИББЕНТРОП

Москва, 28 сентября 1939 года. [18]

Почему столь странный разнобой в атрибутическом оформлении однотипных документов, вся принципиальная разница между которыми всего лишь в одном слове - «секретный»?! Ведь место и дата подписания, подчеркиваю, указываются до подписей - к примеру, так: «Составлено в Москве, «___» ______ 19___ года» или просто: «Москва, «___» ___ 19___г.». В доверительном протоколе - все вроде бы верно, но отсутствует указание на то, в скольких оригиналах и на каких языках он составлен, одинаковы ли они по своей силе. В секретном протоколе (№ 2) место и дата подписания опять вынесены за подписи и также не указано, в скольких оригиналах он составлен и на каких языках, одинаковы ли они по своей силе. Не говоря уже о том, что дважды повторена дата подписания - вначале и после подписей. Нигде не указан момент вступления в силу якобы подписанных документов. Еще раз обращаю внимание на то, что даже после всех чисток НИКД СССР, там по-прежнему работали высококлассные дипломаты-профессионалы, которые прекрасно знали, как надо оформлять дипломатические документы. Они ни при каких обстоятельствах не допустили бы такой разнобой. Ибо единый стиль оформления документов, тем более в атрибутических мелочах - фирменный знак нашего дипломатического ведомства.

Более того. Очень сильные подозрения вызывает тот факт, что на последующих - по отношению к самому первому «секретному дополнительному протоколу» якобы от 23 августа 1939 г. - так называемых «секретных дополнительных протоколах» с маниакальной настойчивостью повторяется одна и та же фраза. Это та самая фраза, что стоит в самом начале основного текста выше процитированного протокола: «Подписанный 23 августа 1939 г. секретный дополнительный протокол изменяется в п. 1 таким образом…». Либо ее разновидность. В чем цель этой фразы?! В том, чтобы намертво привязать последующие протоколы к самому первому, то есть к «секретному дополнительному протоколу к Договору от 23 августа 1939 года?! Мол, все последующие протоколы как бы «естественным образом» являются якобы логически взаимосвязанным производным от основного протокола, так, что ли?!