Михаил Ахманов - Искусительный титул Страница 7

Изучая элитарные списки, я нашел упоминание о А.Г.Харитоне, сотруднике Мосгорсправки и верном соратнике И.И.Юзвишина. В данный момент он занял место своего учителя и возглавил МАИ, с сайта которой по неизвестным причинам убраны все упоминания о г-не Юзвишине. Что его связывает с Юлием Борисовичем Харитоном я не знаю, но у А.Г.Харитона научных заслуг не меньше: в частности, некогда он разработал и внедрил информационно-справочную систему трудоустройства населения Москвы и еще одну систему – по вопросам индивидуально-трудовой и кооперативной деятельности.

Заканчивая с "элитой мира", скажу слово о товаре качественном и не поддельном. На стр. 176 я обнаружил знакомую персону – А.Н.Чилингарова, известного полярного исследователя, депутата Госдумы, героя Советского Союза, награжденного премиями, медалями и орденами. Но не в наградах суть; хотя я лично не знаком с Чилингаровым, кто-то мне о нем рассказывал – возможно, мой приятель-полярник Владимир Софронов. Не помню, где они вместе зимовали, но помню, что говорилось о Чилингарове как о человеке редкого мужества, самобладания и здравомыслия. Я согласен с этой оценкой. Я видел (конечно, по телевизору), как Чилингаров разнимает драчунов в Государственной Думе и слышал некоторые его выступления. Я уважаю этого человека, а потому с горечью спрашиваю: Артур Николаевич, что Вы делаете среди МАИ-академиков? И там ли Вам место?

7

Все хотят стать мушкетерами короля, но число вакансий ограничено.

У Портоса, героя «Трех мушкетеров» Александра Дюма, была роскошная, шитая золотом перевязь. Она красовалась и сверкала на его могучей груди, а тыловую часть Портос предусмотрительно прятал под плащом, в котором, убегая из дома де Тревиля, запутался д'Артаньян. Надеюсь, читатель, вы помните, что обнаружил юный гасконец, упершись носом в перевязь (цитирую Дюма): «Увы, как и многое на этом свете, что блестит только снаружи, перевязь Портоса сверкала золотым шитьем лишь спереди, а сзади была из простой буйволовой кожи».

Это присказка, а сказка будет впереди.

Российская академия естественных наук (РАЕН) была создана на учредительном съезде в 1990 г. и зарегистрирована министерством юстиции России в апреле 1991 г. В течение последующих лет РАЕН расширилась, окрепла и стала безусловным лидером среди других общественных академий. В ее составе – секции физики, химии, математики, наук о Земле, биомедицины и еще семнадцать секций (включая секцию ноосферных знаний и технологий), а также двадцать отделений и более семидесяти центров в российских городах и ближнем зарубежье; количество же академиков и членов-корреспондентов – более двух с половиной тысяч. Хотя по многолюдству РАЕН уступает МАИ, однако превосходит последнюю в качественном отношении, так как в составе РАЕН большей частью ученые, и многие из них – крупные специалисты в различных отраслях знаний. Согласно /3/, в РАЕН входят (или входили) два десятка нобелевских лауреатов (в том числе – А.И.Солженицын, поэт Иосиф Бродский, А.М.Прохоров и Н.Г.Басов, создатели квантовой электроники), сто сорок иностранных членов из тридцати шести стран мира (от США до Японии), и более ста семидесяти действительных членов и членов-корреспондентов РАН и трех других государственных академий. Остальные персоны чаще профессора и доктора наук; кандидаты встречаются редко, а личности неостепененные – еще реже. Впрочем, можно сделаться членом РАЕН и без научной степени, если за соискателем числятся заслуги в политической или культурной сферах.

Эдуард Кругляков поведал мне любопытный факт, который можно считать посылкой к созданию РАЕН и других общественных академий. Те читатели, которым за сорок, вероятно помнят, что в конце восьмидесятых годов возникла парадоксальная ситуация: вдруг выяснилось, что Россия (точнее, РФ) обделена многими властными, научными и культурными структурами. В самом деле, в каждой республике СССР имелся свой совет министров, депутатский корпус, национальная академия наук, писательский и иные союзы, а у России – ровным счетом ничего, поскольку все органы власти, науки и культуры относились к Советскому Союзу. Обиженная Россия стала в срочном порядке творить свое правительство, и нам известно, чем это закончилось – распадом великой державы и хаосом на "постсоветском пространстве". В этот судьбоносный час политиканов естественно возникла идея о создании Российской академии наук, отдельной от АН СССР. Фактически это привело бы к расколу с самыми неприятными последствиями – ведь АН СССР, существующая многие десятилетия, и так на девять десятых состояла из российских ученых. Этой беды удалось избежать, расширив прием в академию более чем на сотню вакансий; в тот момент академиками сделались многие вполне достойные ученые, но также губернаторы, политики и другие лица, стремившиеся к заветному титулу.

Однако то была вершина айсберга, ниже которой располагались "научные массы" из сотен и сотен недовольных, обиженных и обойденных. Массы, особенно столичные, жаждали академических званий, и я полагаю, что многие из этих персон стали организаторами общественных академий. После к этому ядру добавились другие лица, отпетые жулики, ловкие бизнесмены, тщеславные политики, но также и серьезные ученые, которых инкорпорировали для солидности и блеска, как золотое шитье на перевязи Портоса. Но первой, надо полагать, была научно-чиновничья столичная "почти номенклатура", жадная до титулов, званий и постов.

Вернемся, однако, к РАЕН. Чтобы определить типичный состав этой академии, я произвел срез по фамилии «Иванов», фиксируя следующие данные: ученая степень, звание, должность. Предлагаю вам ознакомиться с результатами (на момент публикации /3/):

Иванов А.Г.: д.т.н., проф., директор Гос. ЦНИИ судостроит. пром-ти; Иванов А.И.: д.б.н., проф., зав. каф. Пензенской гос. сельхоз. академии;

Иванов А.И.: д.м.н., проф., зав. каф. Московской медицинской академии;

Иванов Б.В.: д. г-м.н., директор Ин-та вулканич. геологии ДО РАН;

Иванов В.В.: д. г-м.н., проф., г.н.с. Ин-та минералогии и геохимии Роскомнедр;

Иванов В.В.: д.ф.н., проф., директор Гос. библиотеки иностр. лит-ры;

Иванов В.И.: д. ф-м.н., проф., г.н.с. Ин-та молекулярной биологии РАН;

Иванов В.Н.: д.и.н., проф., директор Ин-та гуманитарных исследований;

Иванов В.Н.: генерал-майор мед. службы, нач. 6-го Центр. госпиталя МО РФ;

Иванов В.Н.: д. ф-м.н., проф., зав. отд. Ин-та экспериментальной метрологии;

Иванов В.Т.: д.х.н., проф., академик РАН, директор Ин-та биоорг. химии РАН;

Иванов Л.Б.: д.э.н., проф., декан инж. – экон. ф-та СПб лесотехнич. академии;

Иванов П.М.: д.т.н., проф., председ. Комитета по науке Кабардино-Балкарии;

Иванов Р.Ф.: д.и.н., проф., рук. группы Ин-та всеобщей истории РАН;

Иванов Ю.А.: д. ф-м.н., проф., зав. отделом Ин-та океанологии РАН;

Иванов Ю.Л.: д. ф-м.н., г.н.с. Физико-технического ин-та РАН, СПб

Если сделать другие срезы по любой из распространенных фамилий (Александровы, Поповы, Соколовы, Федоровы, Яковлевы) либо выбрать информацию о десяти-двадцати членах РАЕН случайным образом, результат будет примерно одинаков: большей частью мы обнаружим людей, чей жизненный путь определяется формулой:

НАУЧНЫЙ СОТРУДНИК – ЗАВ.ЛАБ. – ПРОФЕССОР – ЗАВ.КАФЕДРОЙ – (ДИРЕКТОР, РЕКТОР, ПРОРЕКТОР)

Скобки в данном случае означают, что далеко не все достигли директорских постов, остановившись в верхней точке карьеры в должности начальника отдела, заведующего кафедрой или главного/ведущего научного сотрудника. Но большинство имеет профессорские звания и докторские степени, что позволяет сделать вывод: РАЕН – сообщество докторов наук, чьи шансы попасть в одну из четырех государственных академий были невелики. В этом выводе нет ничего обидного: все же докторов на порядок больше, чем вакансий в РАН, РАМН, РАО и РАСХН. Стоит ли порицать их за учреждение более доступной структуры, обеспечивающей некую толику почета? Полагаю, не стоит, если члены этого союза будут именоваться академиками Общественной российской академии естественных наук. На мой взгляд, определение «общественная» необходимо как гарантия, предохраняющая истинное академическое звание от девальвации.

Трудно не согласиться с тем, что РАЕН серьезная организация – ведь в нее входят 10–15 % докторского корпуса России, специалисты высшего и среднего звена, занимающие ряд ключевых постов в отечественной науке. Если в этой структуре все-таки присутствует "паранормальный элемент", то он гораздо ниже, чем в МАИ; во всяком случае, я не обнаружил в /3/ никаких намеков на попытку присуждения научных степеней от имени РАЕН. Неприятным же открытием явилось то, что многие члены РАЕН одновременно являются членами других, гораздо менее почтенных академий – МАИ, МАЭИН, Нью-Йоркской и так далее. Этот факт, мягко говоря, их не украшает.

Приведу пару примеров. Г.А.Денисов, д.т.н., директор АО «Механобр-Техноген», человек заслуженный и удостоенный многих наград, является академиком РАЕН, Международной, Российской и Санкт-Петербургской инженерных академий, Международной академии наук о природе и обществе, вице-президентом Российской академии изобретательства и Международной академии наук экологии, безопасности человека и природы, а также членом Нью-Йоркской академии наук. Будучи восьмикратным академиком, он вполне может претендовать на чемпионский титул среди коллекционеров академических званий. Президент РАЕН О.Л.Кузнецов, д.т.н., лауреат госпремии, директор ВНИИ геологических, геофизических и геохимических систем, является шестикратным академиком: РАЕН, Нью-Йоркской академии, Академии творчества, Международной академии наук высшей школы, Восточной академии нефти и газа, Международной академии наук. Возникает закономерный вопрос: как им удается справляться с таким числом обязанностей? Ведь членство в любой академии (не говоря уже об основной работе) требует постоянного труда, выдачи достойных академика результатов по множеству научных направлений – словом, бесспорной гениальности. Но гении – тем более, гении-энциклопедисты – штучный товар, и я полагаю, что это не наш случай. Волей-неволей приходишь к выводу, что членство в ряде общественных академий не обязывает ни к чему – а если так, то в чем их смысл? В том, чтобы мы обогнали США по числу академиков на душу населения?