Геннадий Пискарев - Старт в пекло Страница 7

При жизни Возничего у меня состоялся с ним интереснейший разговор.

– Владимир Александрович, движение Зеленых получило широкий размах. Миллионы людей объединены в кружки, общества, союзы, фонды, ассоциации, задействована мощная государственная служба в лице Министерства экологии и природопользования. На охрану окружающей среды направляются миллиардные средства, а воз и ныне там. Дела с экологией все хуже. Нужна ли в этих условиях еще одна природоборческая структура? Какой в ней прок? Что, наконец, послужило толчком для ее создания?

– Каплей, переполнивший «Зеленую чашу», был, в общем-то, пустяк, всего-то «Черемуха» – боевой отравляющий газ. Непросто взять в толк, кому пришло в голову назвать… ядовитое вещество, вызывающее удушье и рвоту, «черемухой»? Не проще ли именовать отраву «гадюкой», «коброй» или на худой конец «беленой»? Но вопрос не в этом. Гипертрофированная «черемуха» свидетельствует не только о равнодушном отношении к острейшей проблеме, но и говорит о крайне низком уровне экологического сознания.

Недавно в Москве в Нескучном саду, проводился митинг, посвященный Чернобылю – катастрофе века. На черный юбилей 10-миллионная столица делегировала, стыдно сказать, всего лишь горстку людей. Я не поленился подсчитал – 37 человек! Экологический вакуум, образовавшийся вокруг Зеленых угнетает более всего.

– Но как объяснить экологический паралич в нашем сознании? В чем слабина Зеленых? Где ахиллесова пята?

– Одна из причин скрывается в том, Зеленые полностью зависят от прагматических финансовых структур, перешли на их иждивение. Вторая причина видится в «эффекте Дмитрия Лихачева». Его суть следующая: создавая Фонд культуры, известный академик затратил на его организацию огромные усилия, и вдруг обнаружил, к своему немалому смущению, что большинство вакантных мест в фонде заполнили равнодушные к искусству, но зато пробивные и продувные чиновники. То же самое происходит с Зелеными. Заполнив вакантную нишу, тысячи деятелей минэкологии, ее подразделений на местах благополучно паразитируют на замечательной идее, превратив ее в дойную корову. Фактически нынешние Зеленые, за редким исключением, – это Троянский конь, под копытами которого гибнет природа. Их не способна пронять даже «Черемуха». Поэтому борьбу за природу надо начинать, прошу извинить за каламбур, с борьбы против «природоборцев».

– Умиротворенное отношение к экологии связано, очевидно, с психологией человека, его «легкомысленным», лирическим отношением к природе:

Травка зеленеет,Солнышко блестит…

– А что в том плохого? Пусть трава зеленеет, солнце светит. Ради Бога! Но для этого необходимо вести постоянную, энергичную, целенаправленную, последовательную, без передышек и пауз, напряженную работу. Иначе пожухнут луга и погаснет солнце. Выдающиеся умы подтверждают, что по состоянию природы можно с большой достоверностью судить о состоянии общества, его укладе, способах хозяйствования, морали, нравственности. Так, академик Вернадский еще более 50 лет назад писал: «Урал производит тягостное впечатление… ужасающим расхищением… природных богатств. Леса, копи, дороги, строй жизни – все отражает ту же неурядицу, все то же допотопное общественное устройство». Суть высказывания предельно ясна: там, где с природой обращаются бездумно, там общество не на высоте, его нельзя назвать цивилизованным. Свои наблюдения Вернадский постулирует во многих трудах, он решительно идет дальше, глубже, разрабатывает теорию ноосферы, предполагающей наличие разумного начала в естественных биопроцессах… Вернадский верил, что настанет время, когда цивилизация и природа будут развиваться по законам Знания и Разума. Созидательное начало должно превалировать над разрушительной тенденцией. «Для этого понадобятся огромные знания, – наставлял академик, – и такой смелый ум, какой верно, еще не скоро явится».

– Не опоздать бы!

– К этому идет, развязка приближается, вплотную надвигается экологический коллапс.

– В октябре нас опять стращали, предвещали конец света, даже называли дату – 28. Но ничего такого. Многие провидцы, астрологи, шаманы, колдуны то и дело пугают апокалипсисом, а мы все равно живем, здравствуем, беседуем вот с вами.

– Не знаю, как обстоят дела с шаманами, но предсмертные предвестники уже близки. Это «стихийные бунты» природы, это – Чернобыль, озоновые дыры. Они порождены человеком. Колдовством здесь не пахнет. То – суровая действительность, жестокие факты, беспощадная реальность. Некоторые ученые предполагают, что нам осталось не так уж много. На Международном симпозиуме «За экологическое возрождение» говорится прямо: 20 лет!

– Можно ли круто переломить ситуацию, взять быка за рога, радикально изменить положение?

– Такая возможность есть. Для этого необходимо буколическую созерцательную субстанцию Зеленых превратить в общественно-значимое движение, придать ему политическую направленность со своим Уставом, Программой, собственным мировоззрением.

– Какой главный принцип положен в основу вашей партии?

– Уважение к закону. Мы нуждаемся единственно в том, чтобы покончить с эколого-юридической самодеятельностью, разбоем, продолжающимися на протяжении семидесяти с лишним лет. Лишь при этом условии мы поправим свои дела. Гарантом всех наших успехов может быть только Закон. Подобно тому, как Коттон-старший, о чем бы он не говорил в Сенате, неизменно заканчивал: «Карфаген должен быть разрушен!», так и мы повторим, вновь подтвердим: «Закон, единственно Закон, ничего, кроме Закона, не спасет мир от экологического бедствия».

– Вы упоминали о 70-летнем юридическом разбое. Что бы могли сказать об этом периоде с точки зрения экологии?

– Его последствия ужасающи. В плачевном состоянии величайшая река планеты, кормилица и охранительница жизни всей Восточной Европы – Волга; умерщвлен, по существу Арал; приведены в негодность лучшие в мире черноземы; отравляется Байкал; на сочном разнотравье Калмыкии возникли пустыни; убивается Арктика; гибнет Черное море; опустошается Баренцево. Тоталитаризм вскормил такого монстра, как военно-промышленный комплекс, который подмял под себя более трех четвертей людского и промышленного потенциала. На Конгрессе славянских культур, проходившем в мае 1992 года, приводились данные, от которых стынет кровь в жилах: 2,6 триллиона рублей (цены 1941 года) – таковы потери, понесенные нашей страной во второй мировой войне. А от мирных «преобразований» ущерб составил, непросто выговорить – 50 триллионов! То есть мы как бы продолжаем воевать, постоянно пребываем в жестоком бою. С кем? Да с собой же…

– Какую оценку вы даете происходящему сегодня?

– Полная экологическая «преемственность» демократии к большевизму, та же хватка, та же «технология». За примерами не буду далеко ходить. Скажу о Москве и Подмосковье. Идет полный разор – выражение А.Солженицына. Сокрушаются парки, уничтожаются скверы, затаптываются газоны, приходят в негодность водоохранные зоны, загрязняются водохранилища. Такое впечатление, будто люди лишились рассудка, словно с ума посходили. Город превращается в отхожее место. Люди стонут, задыхаются от экологического беспредела.

– Ведь и впрямь похоже на порчу…

– Ожегов объясняет порчу так: болезнь от колдовства. Все так и есть. Я без предрассудков, но создается ощущение, что и Москва, и страна подвержены то ли сглазу, то ли страшному недугу. Коматоз, хворь, порча. Невежество и обскурантизм шествуют по дорогам и весям России. На представительной встрече «За экологическое возрождение России» обнародованы унылые данные: четыреста городов России уже не пригодны для проживания. Во главе черного списка – бестселлера» – Москва.

– Какой же выход?

– Я не вижу панацеи, но многое будет решать Экологическая партия. У нее есть понимание проблемы, найдутся единомышленники… Главное взломать экологический вакуум, разрушить экологический иммунитет, ворваться в сознание людей, расшевелить их, пробудить от спячки – и процесс пойдет.

– Хорошо, партия создана, Зеленым развязали руки, они получили полную свободу, взялись за работу. Однако поскольку с экологией дела обстоят неважно, то придется закрывать целые производства, миллионы людей лишатся работы.

– Знаете, Эриху Фромму принадлежит афоризм: «Быть» важнее, чем «иметь». Здесь заключена глубокая мысль, в ней, думается, сосредоточена вся идеология того феномена, который социологи называют сознательным самоограничением. И мы выступаем лишь за умеренность, против ненасытности. И еще за то, чтобы засучив рукава делать то, что нам по плечу.

– Что же?

– Возьмем водоохранные зоны малых рек. Они установлены более десяти лет назад, правила вовсе не свирепые. По этим правилам не разрешается разбивать в непосредственной близости от уреза воды туристические бивуаки, строить скотные загоны. Не разрешается мочить мочала, коноплю. Неужели эти правила невыполнимы?