Игорь Бестужев - Странные нацисты против Вождя Народа Страница 7

      Обосновав в речи необходимость авторитарного руководства, фюрер неожиданно затронул одну из главных проблем национал-социалистического движения – расовую. Не догматически трактуя её, /так же мыслил крупнейший расолог Рейха Ганс Гюнтер/, Гитлер заметил, что Германия по расовому составу не является чистой. В нее вошли нордические, восточные и другие элементы, и смешение из этих составных частей. Поэтому на любой вопрос, требующий занятия позиции по чистоте рас, следуют различные ответы. Так что при демократическом решении вопроса всегда остаются недовольные «расистской неполноценностью» ответа. «Поэтому для нас немыслима никакая другая форма организации, кроме основанной на признании вождя и его авторитета», – заключал Гитлер.  Это суждение поучительно и вне студенческого контекста. Оно указывало на заданные пределы практического применения расовой теории, без радикальных мер против «неарийских» народов. Согласно ему, следовало ограничиться пропагандой биологического разделения несовместимых расовых групп и соблюдать эти условия на практике. Расовые проблемы всегда волновали нацистских интеллектуалов, и борьба вокруг них принимала порой острые формы. Поэтому поучения фюрера студенческому руководству ложились на подготовленную почву, а, с другой стороны, предостерегали молодых людей от чрезмерной самостоятельности в этом сложном вопросе. 

      «Студент поздно пришел в наше движение», – говорил Гитлер, – «поэтому цель его завоевания не в том, чтобы создавать кружки духовного усовершенствования, но чтобы сделать из него вождя, а это произойдет не на пути государственного или научного воспитания, а лишь в обстановке связи с массой… Наше направление, помимо знания, обладает реальной силой народа. Иметь практические знания хорошо, но без силы полностью

бесполезно… Если национальная интеллигенция далека от народа, то её народное направление  всего лишь народная клика».

      Гитлер доказывал необходимость авторитарного руководства, особенно в драматические моменты истории. «Не существует единства, охватывающего всё», – сказал он. – «Поэтому тот, кто хочет добиться успеха, должен установить духовную тиранию, а это влечет за собой вечную критику. Так как невозможно построить организацию, в которой каждый делает то, что хочет, то я целиком отметаю подобную свободу… Если бы все люди были одинаковы по характеру, опыту, основным принципам мышления, то организации вообще были бы не нужны… Однако есть люди, соглашающиеся в ключевых моментах, и к этому ведет лишь один путь… Маршировать отдельно и ударить вместе?... Нет, человека надо вести к цели, указывая ему эту цель. Всегда есть соприкосновение с другими целями, но лишь частичное. Одна цель, один путь! Поэтому НСДАП с самого начала не провозгласила свободу мысли. Наша организация идет по общему сплоченному маршруту. Для этого единого пути каждый должен отказаться от больших или маленьких личных целей. Долговременный отказ отдельных людей от личных целей в конце приводит к общему большому достижению для тысяч… Организации, в которых каждый из лучших побуждений сам определяет лучший путь, исчезают в момент, когда им начинает противостоять другая организация, в которой отсутствует какой-либо индивидуализм»

      Затем Гитлер обрисовал границы допустимой свободы при национал-социализме: «Каждый имеет право высказать мне собственное мнение. При этом может возникнуть острейший спор. Но обращение к организации со своим мнением я запрещаю… Нигде нет больше возможностей для выдвижения предложений, чем у нас. Ни одно решение я не принимаю легко и никогда без обсуждения с другими, так как я, скрепив его своим именем, отвечаю за всё».

      Затем фюрер защитил фон Шираха, отметив его заслуги перед Движением. Но все знали, что студенческий лидер по характеру и стилю работы был постоянно готов к критике.  Многие даже считали Шираха «частью оппозиции, имманентной системе» внутри партийного руководства.                       

      Речь Гитлера возымела действие. Вскоре Зункель письменно отрекся от прежней практики, обещая больше не заниматься политикой высшей школы, и тем сохранил членство в партии. До 1937г. он служил в Имперском министерстве образования у Б.Руста, а в 1944 покончил жизнь самоубийством. Некоторых бунтовавших функционеров удалили с постов, и в организацию окончательно вернулось спокойствие. Группы высшей школы возвратились в Студенческий союз. Лишь Нойбек в Эрлангене во время выборов во Всеобщий студенческий комитет создал группу «За Гитлера против Шираха». Впоследствии он стал коммунистом, подтвердив общую репутацию оппозиционеров как политически неустойчивых лиц.         

      Исключенный из НСДБ Анрих опубликовал брошюру «Три статьи о национал-социалистическом мировоззрении», привлекшую внимание в интеллектуальных нацистских кругах. В ней в смягченном виде отражены реформаторские настроения. Анрих и вне Студенческого союза представлялся национал-социалистом по духу. Он получал предложения от влиятельных персон, работающих в сфере науки и политики высшей школы, но его беспартийность не позволила воспользоваться ни одним из них.

      Очищение молодежной организации от протестующих завершилось отстранением от руководства немецким студенчеством В.Лиенау /погиб в 1941г. в Греции в дивизии СС «Лейбштандарт»/, а затем его преемника Ф. Штэбеля /ум.1977/. Анрих в 30-е годы серьезно занялся наукой и стал известным специалистом по вопросам германских границ, а в 1941-44г. возглавлял Страсбургский университет. Его строптивого коллегу профессора фон Грюнберга назначили ректором университета в Кёнигсберге /ум.1975/.   

      Во всех случаях принцип фюрерства строго выдерживался Гитлером. Так, в апреле 1933г. он исключил из партии, снял с постов в Берлине и арестовал трех капитанов в отставке за оспаривания своих решений в гау, суде и хозяйственной организации. Все они были сотрудниками д-ра О.Вагенера – известного «левыми» настроениями руководителя экономического отдела Имперского руководства НСДАП. До этого, в конце 1932г. Гитлер расформировал отдел Вагенера, запретив распространять «антикапиталистические» программы, внушенные Грегором Штрассером. Г.Кордеман – самый активный из капитанов оказался впоследствии агентом тогдашнего главы рейхсвера и противника нацистов генерала фон Шлейхера.

      Характерной фигурой среди независимо мысливших национал-социалистов был «старый борец» Вильгельм Кубе, имевший университетское образование по истории и теологии. Убежденный антисемит, он задолго до прихода к власти национал-социалистов основал в Берлине Немецкий народный студенческий союз, установив контакты с известными юдофобами: Т.Фричем, А.Бартельсом, Д.Эккартом и фон Зонненбергом, членом Немецкой социальной партии которого он состоял. Кубе, как многие его современники, представлял евреев лишенными корней всего органически выросшего. С 1914г. он редактировал несколько праворадикальных листков. Во время Первой мировой войны Кубе переменил членство в двух правых партиях, прежде чем вступить в НСДАП. В 1928г. по предложения Гитлера он стал председателем прусского ландтага и гауляйтером Остмарка. Его активная пропаганда в «Фёлькишер Беобахтер» и агрессивные выступления в ландтаге привлекли в партию множество сторонников. Кубе дал торжественный обет верности фюреру, которому следовал всю жизнь, несмотря на повороты в своей биографии. Он был известен в Германии и как литератор. Его пьесы шли на сценах Германии до и после 1933г.

      В.Кубе всегда интересовался вопросами церкви и веры и в «период борьбы» стал специалистом в этой области. Он отвергал «признанную церковь» и активно участвовал в создании движения «Немецкие христиане», поставившего целью создание самостоятельной немецкой государственной церкви, до момента, когда Гитлер пресек подобные попытки. После внушительной победы НСДАП на последних свободных  выборах в марте 1933г. Кубе стал гауляйтером крупнейшей гау Курмарк с центром в Берлине, но в 1936г. Гитлер снял его со всех постов по обвинению в кумовстве и должностных злоупотреблениях. С середины 1940г. Кубе работал в ведомстве радиопропаганды Геббельса. Однако Гитлер не забыл заслуг преданного партийца и в июле 1941г. назначил его генеральным комиссаром Белорутении со столицей в Минске. Его начальником стал Генрих Лозе – имперский комиссар Остланда /оккупированные Прибалтика и Белоруссия/.

      Вскоре после назначения Вильгельм Кубе вступил в разногласия с СС. Будучи в теории фанатичным антисемитом, он протестовал против расстрела евреев полицейскими командами и даже прикрывал их как рабочую силу. Кубе подвел теоретическую базу под свою умеренную политику, доказывая наличие у евреев нескольких процентов «нордической» крови. Такое поведение вызвало неприязнь к генеральному комиссару со стороны СД и партийного секретаря Мартина Бормана. Ведомство министра оккупированных восточных территорий Альфреда Розенберга начало заниматься Кубе, хотя атмосфера в оккупированной Белоруссии была спокойной.