Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6355 ( № 3 2012) Страница 7

- Насколько я могу судить по переводчикам из моей студии, они вполне эрудированны.

- Перечислите все языки, с которых вы переводили[?]

- Немецкий, английский, французский, итальянский, провансальский, старофранцузский, средневерхненемецкий, древнеисландский.

- Над какими произведениями работаете сейчас?

- Заканчиваю перевод замечательного немецкого поэта Эдуарда Мёрике, которого давно люблю, готовлю статью о нём. Признаюсь вам в дерзком замысле: продолжить перевод "Королевы фей" Эдмунда Спенсера. Кроме того, я продолжаю писать собственные стихи и прозу.

- Вы обстоятельно переводили таких немецких авторов, как Гофман, Новалис, фон Эйхендорф, Гёльдерлин, Рильке, Бенн и др. Теперь и имя Мёрике можно поставить в этот ряд. Когда ожидать выход в свет его книги?

- Надеюсь, что скоро. Издательство "Владимир Даль" уже выпустило моего Готфрида Бенна и Эрнста Юнгера, и вместе с этим же издательством я задумал серию "Старые немецкие поэты", в которую войдёт и Мёрике. Над переводами этих поэтов работаю со студенческих лет.

- Самый забавный случай из вашей переводческой практики?

- Можно ли назвать его забавным[?] Скорее, трагичный. Выход литургической книги Григора Нарекаци, где слово "Бог" печатается с маленькой буквы (1985 г.). Согласен, что это и моя вина. Я был поставлен перед выбором: или книга выйдет в таком виде, или совсем не выйдет. Как я должен был поступить? Не говоря уже о том, что книгу следовало бы назвать по-русски "Книга Покаяния", а не "Книга скорбных песнопений". Но даже и в таком виде она вышла не полностью как слишком религиозная, ряд глав всё ещё не опубликован, как и мои комментарии. То была очередная антирелигиозная кампания, надеюсь, последняя, и запрещалось ссылаться не только на христианское Священное Писание, но, говорят, даже и на Веды как на священную книгу индуизма. Точно так же и в средневековый бестиарий не вошли, по-моему, прекраснейшие стихи, потому что в них единорог означает Иисуса Христа.

- В советское время ваши переводы выходили в престижных сериях "Библиотека всемирной литературы" и "Литературные памятники". Публиковались ли тогда ваши оригинальные произведения? Где вы издаёте их сегодня?

- В советское время мои оригинальные произведения практически не публиковали, не знаю почему. Было опубликовано около 10 стихотворений. Большая часть моих стихов не опубликована до сих пор. В настоящее время мои оригинальные произведения издаёт главным образом издательство "Энигма". Кроме того, мои книги выходят в русском издательстве Aleksandra (Эстония). Книга "Сонеты к Пречистой Деве" издана Институтом журналистики и литературного творчества совместно с издательством Р. Элинина. "Сонеты к Татьяне" увидели свет в издательстве Aleksandra. За последние 20 лет я издал около полутора десятков своих книг, оригинальных и переводных.

- Основные мотивы вашей оригинальной лирики?

- Когда в 1989 году вышла моя первая книга стихов "Крестница Зари", Ян Пробштейн в "Новом русском слове" написал, что она всех удивила: думали, что это будут стихи о культуре, а оказалось, о любви. Надеюсь, что так и есть до сих пор. Моя собственная поэзия неотделима от моей жизни и от пейзажа.

- Расскажите о вашей оригинальной прозе.

- Проза занимает центральное место в той книге, которая, по-моему, никогда не будет закончена. Говорю об этом без горечи, такой уж это жанр. Моя проза вся возникает из местности, где я живу, из ближнего Подмосковья, которое расширяется чуть ли не на весь мир. Речки Векша и Таитянка - настоящие героини моей прозы. Мои произведения восходят к древнерусским повестям, входящим в "Изборник", но также и к русским сказкам, в частности, к сказкам, которые рассказывала моя бабушка. От этого проза, правда, не становится проще. В связи с моими романами говорят о почвенном православном сюрреализме. Главный герой романа-мозаики "Будущий год" (2002) старец Аверьян, в прошлом следователь уголовного розыска, уходит в монахи, когда преступницей оказывается женщина, которую он любил. Старец Аверьян - настоящий мыслитель, продолжающий расследовать зловещие уголовные дела современности, сверхъестественное зло нашего времени. В ближайшее время в издательстве "Энигма" должна выйти книга "Новые расследования старца Аверьяна", затрагивающая чеченскую войну и жуткую фантасмагорию залоговых аукционов. "Воскресение в Третьем Риме" - книга о присутствии русской философской мысли в истории. Герой романа, профессор Чудотворцев, существует до того, как он родился, и продолжает существовать после своей мнимой смерти. Героиня романа - любящая женщина, бесконечно преданная Чудотворцеву. Она настаивает на том, что Чудотворцев жив и продолжает диктовать ей свои труды. Так что эта книга не только о философии, но прежде всего о любви, что тоже есть философия. В моей прозе можно найти много перекличек с книгами, которые я переводил, к примеру, с Гофманом и Новалисом. Хотя наоборот: я переводил эти книги, потому что они перекликаются с моей книгой, над которой я работал и продолжаю работать.

Беседу вела Елена ЗЕЙФЕРТ

Обсудить на форуме

Репрессировать молчанием

Репрессировать молчанием

ПАМЯТЬ

Парадокс: имя Ольги Войтинской оказалось за бортом фундаментальной девятитомной Краткой литературной энциклопедии, хотя она в советской литературе была не последним человеком. В трагическом 1937 году именно ей власти доверили "Литгазету". И первое, что она сделала, - реже стала печатать дифирамбы в адрес литературных чиновников. Может, поэтому её так же быстро из газеты убрали. А под конец жизни критик, оставаясь на марксистских позициях, вступилась за опального Солженицына.

Ольга Сергеевна Войтинская родилась 24 января (по новому стилю 6 февраля) 1905 года в Москве. Она довольно-таки рано занялась политикой. Уже в шестнадцать лет ей доверили культпросвет в Евпаторийском окружкоме комсомола.

После Крыма юная активистка уехала в Петроград и поступила на работу на Невскую ниточную мануфактуру. Однако в Петрограде Войтинская не ужилась и в 1923 году вернулась в Крым. В Симферополе она поступила на педфак местного университета и одновременно устроилась воспитательницей в детскую колонию. Но через три года Войтинская перевелась во Второй Московский университет.

Получив в 1928 году диплом, Войтинская осталась в альма-матер преподавать диалектический материализм. Спустя три года она возглавила кафедру уже в Институте красной профессуры.

Когда Политбюро ЦК ВКП(б) весной 1932 года приняло постановление о перестройке литературно-художественных организаций, Войтинская с подачи одного из влиятельных сотрудников партаппарата Валерия Кирпотина, попала в обойму комиссаров, которым предстояло окончательно ликвидировать РАПП и провести реорганизацию литературной печати. По замыслу Кирпотина она должна была стать своего рода советником при новом редакторе журнала "Красная новь" Лупполе. Но это не устроило Фадеева. Пользуясь своими связями, Фадеев в последний момент сумел отвести из редакторов кандидатуру Луппола и в качестве надзирающего ока навязать вместо Войтинской Ермилова. Объяснение было одно: мол, Войтинская ещё не успела проявить себя ни как критик, ни как собиратель литературных сил.

Однако Кирпотин на этом не успокоился. Весной 1934 года он по линии оргкомитета Союза писателей отправил Войтинскую во главе одной из бригад на Северный Кавказ. Местное руководство там на писателей никакого внимания не обращало. Так она смогла построить почти всех секретарей обкомов партии. Тамошние бонзы только что честь ей не отдавали. Потом Войтинская показала зубки и как критик. В начале 1936 года она опубликовала в журнале "Октябрь" беспощадный разбор романа Лидина "Сын".

Окунувшись в литературную жизнь, Войтинская увидела, что многие писатели увязли в грызне меж собой и мало что создали стоящего. Своими наблюдениями она решила поделиться со вторым человеком в руководстве Союза писателей - Владимиром Ставским. По её мнению, современники не создали ничего путного о рабочем классе. "Люди обеднены, - подчёркивала критик, - схематизированы. Ни одной большой, яркой индивидуальности, в таком изобилии расцветших в нашей стране[?] У нас немало псевдонародных книг. Тут встанет вопрос и об эстетическом начале, и о положительном герое". В сложившейся ситуации Войтинская винила в том числе и критиков. "Пока союз [писателей] вплотную не займётся творческой работой критиков, - предупреждала она, - положение не изменится".