Альберт Савин - Таланты и бесталанные. Братство или барство? Сборник авторских работ Страница 7

Очевидно и он должен быть свободным производителем, чтобы стать платежеспособным на удовлетворение спроса. Но парадокс в том и заключается, что потреблять предписано законом жизни всем без исключения – производить способны и готовы далеко не каждый.

Производителями (а тем более свободными) физически не могут быть все объективно нетрудоспособные, но полноценные потребители. И те, кто уже отработал установленый законом трудовой стаж. Те, кто занят благороднейшим делом на решении общих для всех государственных задач. Те, кто оказывается в нужде из-за социальных и природных потрясений. Значит, вся эта армада общества ни в каком саморегулировании не участвует, а находится, по сути, в иждевенческой зависимости от свободных производителей, позволяющей таким образом манипулировать ценами на спрос, далеко не по обоюдному желанию и удовлетворению! А вроде того, хочешь жить – куда ты денешься.

Выходит, рынок не может саморегулироваться хотя бы по этой объективной причине

А он на самом деле и регулируется монополиями. Вопрос лишь в том, кто является монополистом – государство, одно для всех или олигарх, в первую очередь для себя любимого и им избранных?

Рыночная наука по вестерн-концепции

Разумеется, одними политическими лозунгами идея свободного продвижения ко всеобщему процветанию в индивидуальном порядке не была бы столь востребована – не будучи обоснованой солидными научными аргументами. Одним из таких обоснований явились исследования профессора Кембриджского университета А. Маршалла, обобщеные графиком, известным под названием «Крест Маршалла».

На графике отражены кривые предложений и спроса в зависимости от количества товаров и цен на них, из чего явствует, что рост цен вносит дисбаланс в процесс саморегулирования – предложения растут, а спрос, наоборот, уменьшается.

Альфред Маршалл показал, что такой момент наступает, если кривые предложений и спроса двинутся навстречу одна другой и пересекутся в точке рыночного равновесия, которая и определит цену объективную и справедливую как для производителей, так и для потребителей, без вмешательства властей извне. Тут уж воистину – не природа из дубов и осин думала и ничего лучшего придумать не могла!

Однако, спрашивается, этот график – кому для сведения и руководства? Очевидно, тем же свободным Личностям, подстать господину Маршаллу по образованию и кругозору, а также пониманию суровой необходимости двигаться на встречу друг другу. Но где это господин Маршалл нашёл свободный рынок, сплошь наполненый высшим экономическим образованием? Кто из участников рынка способен из своего частного гнезда обозреть общую по стране ситуацию с движением производителей и потребителей навстречу друг другу, если только сам уже не удосужился поста министра экономического развития? Как заставить частника добровольно жертвовать долгожданной прагматической прибылью ради общего успешного движения навстречу?

Нигде и никак! Ждать требуется, когда свободный рынок станет экономически образованым, а его участники просвещёнными до государственного масштаба и высочайшей нравственности для движения навстречу одни другим.

Но точно на таких же условиях сулили блага в далёком, но светлом будущем апологеты и коммунистической идеи, признаной утопической! И всё же одни продолжали упорно строить его, вдохновлёные Идеей, а другие уже в нём жили.

А как же быть с мечтой о демократии?

Именно так имеются все основания ставить вопрос, если доводы с виртуальным правовым обществом ещё не убедительны. Кто и как своеобразно понимает суть демократии – вопрос отдельный. Но что в ней незыблемо для развития форвардного?

Цивилизация пришла от авторитарных волюнтаристских режимов – к формированию власти самим обществом, через электоральный отбор претендентов из своей среды, наиболее полно отвечающих высоким требованиям властной организации общества. Мало того, властных высот удостаиваются только те, кто побеждает между собой в конкурентной предвыборной состязательности. Мало того, установлена периодическая смена власти, дабы иметь постоянную возможность избавляться от наиболее слабых руководителей по итогам очередного созыва.

И всё это для того, чтобы претендентам, прошедшим через подобное очистительное горнило и победившим – вручать мандаты на государственные полномочия по распоряжению общенациональными богатствами, трудовыми ресурсами и денежными потоками, то есть – всеми экономическими основами и рычагами для роста благосостояния всего общества и государства вцелом.

Но если всем этим экономическим основам и рычагам – самой концепцией предписано находиться в свободной купле-продаже, которая удаётся прежде всего толстосумам, никем не избираемым и возникающим спонтанно по единственному критерию – кто больше заплатит, с накопленным капиталом совершенно неизвестного происхождения – то кому же, спрашивается принадлежит реальная власть на местах над природными богатствами, трудовыми ресурсами и денежными потоками?

Ответ очевиден, но только не демократически избираемой власти, лишающейся таким образом законных общественных полномочий и оставшейся у руля общенациональной, по сути, кассы взаимопомощи фискальными налогами с населения. В том числе – с подчисткой всех просчётов и откровенно мошеннических негативов свободного частного бизнеса.

Совсем иная проблема частной собственности

Почему частная форма собственности подверглась уничижительной критике со стороны левых политических сил евромарксистского толка? Ведь если рассуждать не предвзято идеологически, то часть материальной собственности является неотъемлемой основой для жизни, деятельности, роста и развития каждого человека. И даже будучи эти части объединёнными в коллективную форму собственности – каждая из них обязана быть официально закреплёной персонально.

Левое же объединение евромарксистского толка по крайне популистскому принципу «всё вокруг наше и всё вокруг моё» – конечно же требовало высочайшего уровня сознательности и ответственности за злоупотребления «нашим», как «моим» и наоборот. Но такой уровень ещё только предполагался в далёком светлом будущем. Тогда почему не закреплялось право на часть материальной собственности?

А дело в том, что часть материальной собственности имеет традиционные формы личной (индивидуальной), семейной и добровольно объединяемой собственности, которые вкупе с собственностью интеллектуальной вполне обеспечивают самостоятельную жизнедеятельность людей. И частная форма собственности должна была бы трактоваться не иначе.

Только в том и дело, что по вестерн-концепции традиционных форм крайне недостаточно. Требуется закреплять частной собственностью ещё и властные полномочия по частному распоряжению природными богатствами, трудовыми ресурсами и денежными потоками. Помимо мандатов для демократически отобраных обществом претендентов, а просто – по мере имущественной состоятельности, в которую и заглядывать то не принято никому. И свободный частный рынок живыми людьми для этих целей – вот он, пожалуйте, покупайте, а станет неугодным – смело вышвыривайте за ворота,

Ничего не напоминает из Истории древнего мира или хотя бы из марксистского 19 века с бесхозным пролетариатом?

Но должно же дойти до Запада когда-то, что сам принцип перехода к демократической власти прямо утверждает, что уже никто, кроме этой власти (или с её ведома) – не имеет права на государственные полномочия по распоряжению судьбами и жизнями граждан подопечного общества.

Иначе какой смысл развивать демократию?

Ещё один аспект немаловажный

Нам-то, опять же, внушают, что частная прибыль генерируется особыми талантами – внедрением передовых новаций, оптимизацией процессов труда и управления, возможной экономией энергетических ресурсов и всем талантливым, что снижает себестоимость товаров и услуг, а соответственно и потребительские цены.

На деле же внедряется негласный кощунственный закон, по которому всякая частная прибыль производителя складывается не из тех новаций, а означает одновременную убыль из кармана потребителя – сверхоплачиваемой покупки. Не гнушаются наваривать прибыль вздорожанием цен даже в бедственных ситуациях, опять же, вроде того – хочешь жить, куда ты денешься.

Но не об этом речь. Наши доморощеные реформаторы каким-то немыслимым образом решили, что российский народ как при коммунистах консолидировался верой в одну партию, так эта вера никуда не денеться и при свободном плюрализме политических партий, частных идеологий и частного бизнеса. Это ведь в Думе плюралистам удобно подискутировать фракциями да и прийти или не прийти к общему мнению. А за Думой уже чуть ли не целые регионы окрашиваются в разные политические цвета, вплоть до противоположных. Но, очевидно – и наука, и суды и государственные посты, в раздумьях о том, какому Уставу отдать предпочтение – партийно-идеологическому частному или общенациональному?