«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев Страница 7

своего времени, на широком историческом фоне. Написана книга очень живо и читается с интересом. Крестьянский вопрос в публ[ицистике] XVI в. стал для меня ясен только после Вашей книги. Расхождения у меня с Вами, во-первых, в понимании движения жидовствующих[64]. Я ими долго занимался и пришел к убеждению, что это не ересь в нашем смысле этого слова[65]. Это умственное течение — отголосок гуманизма[66], — пришедшее к нам только в интеллигентскую (как и гуманизм на Западе), а не в народную среду (в отличие от стригольничества[67],[68] — действительно распространенного среди широких слоев ремесленников) из Литвы от литовских евреев по преимуществу, захваченных гуманизмом[69]. Вот почему движениям жидовствующих сочувствовали и Зосима[70], и Иван III[71] — ереси они бы не сочувствовали по положению (где же тут бюргерство?). Ересью все это было объявлено для обвинения… Все, что пишет Иосиф Вол[оцкий][72], Геннадий[73] и пр. — все вранье. О движении жидовствующих свидетельствуют лучше всего их переводы, их литература: это не литература для широких масс. Конечно, вольное отношение к религии было, но вольность эта не от еретичества (безбожник или вольнодумец — не еретик), а от пронизывавших светских интересов. Я не могу подробно аргументировать Вам здесь свою точку зрения: конспективно, в сильном сокращении она изложена у меня в «Истории русской литературы», [в] части I тома II. Второе мое несогласие с Вами — это по поводу теории «Москвы — третьего Рима»[74]. Третьим Римом официальными кругами Москва стала называться только при Алексее Михайловиче[75]. Оф[ициальная] же точка зрения в XVI в. отлична от точки зрения Филофея[76]. Вообще характеристики, до сих пор принятые, офиц[иальной] идеологии Москвы XV–XVI вв. соединяют несоединимое, уничтожают оттенки[77], иногда важные: в посланиях Филофея выражена вовсе не та же самая идеология, что в «Сказании о князьях Владимирских»[78] или в Никоновской летописи[79]. Хотя эти идеологии и родственные, так как все они зависят от средневек[овых] представлений о смене царств. В изучении этих гос[ударственных] теорий следует дифференцировать и дифференцировать! Здесь тоже есть разность идеологий. Филофей и Василий III[80] стоят на разных кл[ассовых] позициях. Знаете ли Вы, кстати, кто такой Максим Грек[81]? — Посм[отрите] «Ревю дез етюд слав» (простите, у меня нет иностр[анного] шрифта на машинке) 1944 г., т. 21[82],[83]. Это мои главные замечания. Мелочи отпишу потом — пора спать! Хочу написать на Вашу книгу рецензию. Как только я с ней бегло познакомился — сразу же запросил «Сов[етскую] книгу», но ответа не получил, сейчас попытаюсь в «Звезде»; очень хочется пропагандировать Вашу книгу[84].

Защита моя задерживается: Гудзий очень занят, боюсь, придется отложить на осень.

Желаю Вам дальнейших успехов. Уже эта Ваша книга будет единственным, широко принятым пособием, а не только исследованием, для лекторов, учителей, студентов и т. д.

Ваш Д. Лихачев

ОР РГБ. Ф. 602. Карт. 9. Ед. хр. 41. Л. 3 и об. Машинопись с правкой автора. Датировано по содержанию.

4. Д. С. Лихачев — И. У. Будовницу 17 января 1948 г.

Дорогой Исаак Уриелиевич!

Сердечное спасибо за поздравление. Переживаний на защите было очень много[85]. Скрипиль[86] внезапно прочел совсем другой отзыв, чем тот, который представил предварительно. Я не знал — на какой отвечать, и подверг Скрипиля публичному допросу — о причинах различия (надо сказать, что отзыв, который он прочел, был нормальный, а тот, который представил раньше, — содержал разные гнусности). Отвечал я Скрипилю с раздражением и намекнул прозрачно на то, что он в летописи ничего не понимает и не имеет в вопросе о летописании научной позиции (он двигал против меня то ереминские аргументы, то пользовался Шахматовым). Говорят, что мое раздражение (а я действительно «сорвался») произвело неприятное впечатление на членов уч[еного] совета. Во всяком случае, голосование было единогласным. Очень хорошо и интересно выступал Сиг. Нат. Валк[87]. Он в известной мере «посадил» Гудзия и Скрипиля. Эти двое выразили разные сомнения по поводу «посольского обычая», но Валк привел разительные доказательства в мою пользу. Я Вам, кажется, не писал о заседании этой осенью в И[нститу]те русск[ого] языка по поводу моей статьи «Русский посольский обычай» (№ 18 «Исторических записок»)[88]. Была бурная дискуссия, в результате которой я с помощью Ларина[89], Филина[90], Иссерлин[91] и Богородского[92] вышел полным победителем. Если бы мне теперь пришлось писать о русск[ом] посольск[ом] обычае, — я бы имел в два раза больше материала. Ларин, кстати, пишет работу о др[евне]русск[ом] устном языке и собирается опираться на положения моей статьи о посольском обычае. Возвращаюсь к защите…

Диспут длился 4 ½ часа. Все это время мне пришлось стоять на кафедре (таков наш «обычай защиты»). Под конец сильно разболелась поясница.

Очень, очень Вам признателен за все.

Спасибо, что не забываете меня, милый Исаак Уриелиевич!

Желаю Вам полного успеха с историей общественной мысли. Это очень нужная работа, и Вам она удается.

Ваш Д. Лихачев 17.I.48

ОР РГБ. Ф. 602. Карт. 9. Ед. хр. 41. Л. 4 и об. Автограф.

5. Д. С. Лихачев — И. У. Будовницу 11 мая 1950 г.

Дорогой Исаак Уриелиевич!

Очень рад был получить от Вас письмецо. Рад был узнать, что Вам хорошо работается и что Вы бодры. Я работаю много, но утомление лишает меня жизнерадостности. Начинают идти бесчисленные корректуры. Через несколько дней ожидаю 15 листов «Слова о полку Игореве»[93] и одновременно 60 листов «Повести временных лет»[94] (из них 30 п[ечатных] л[истов] петита!), к которым следует составлять указатели (именной, географический и предметный). Доверить никому нельзя.

Рецензию Пашуты[95],[96] прочел сегодня. Очень неприятна его похвала мне. Это вредно и для моих отношений с товарищами по Отделу. Я бы предпочел быть обруганным им.

Кстати, не сказали ли Вы в Редакции Известий ОИФ[97], что Орлов[98] выпустил свое второе издание «Слова»[99] после Юговского издания[100], но не включил к себе ни одной Юговской конъектуры и даже не упомянул его? Этим, конечно, он проявил свое отношение к Югову.

У нас тишь. Институт медленно, но верно хиреет. Дирекция из принципа «лучше меньше», как мне кажется, искусственно сокращает работу — выпуск продукции. Это уж и все начинают замечать.

Собираюсь поехать на два дня в Псков, чтобы как-то отвлечься от работы. Я