Юрий Галенович - Россия и Китай в XX веке: граница Страница 77

Китайская делегация приехала на нынешние переговоры с искренним стремлением улучшить отношения. «Предложение» полностью исходит из реальности. Если заниматься только пустыми разговорами, это не приведет к улучшению при нынешнем состоянии отношений. Не может быть оснований отказываться от обсуждения основного вопроса, выдвинутого китайской стороной.

Уважаемые советские коллеги! Вот уже два с лишним месяца проводится первый тур. Сегодняшнее выступление советской стороны еще раз показало, что существуют принципиальные разногласия, для урегулирования которых потребуется еще время. Китайская сторона считает, что на этом можно закончить первый тур, чтобы стороны могли доложить правительствам о ходе переговоров. Надеемся, что советская сторона изучит…

Примем к сведению, что она согласна закончить этот тур переговоров. Сегодняшнее выступление советской стороны дополнительно затронуло некоторые вопросы, далеко выходящие за рамки переговоров между СССР и КНР. Мы сохраняем за собой право дать необходимые комментарии по этим вопросам и по выступлению в целом. Если нет возражений, предлагаю закончить шестое пленарное заседание».

Л. Ф. Ильичев:

«Мы готовы продолжить переговоры, возобновить их на деловой и конструктивной основе. Вы допустили ложь. Опускаться до такого уровня мы не будем. Тут нагромождение одного вымысла на другой, одного вздора на другой. Это из-за отсутствия убедительной аргументации. У нас вызывает особый внутренний протест ваше утверждение о том, что СССР осуществляет гегемонистскую политику не только в отношении Китая, но и во всем мире. Вы вновь так говорите, как если бы кто-то вам поручил говорить не только за КНР, но и за весь мир. Остановитесь и подумайте, к какому языку вы прибегаете. Вы как бы по привычке говорите от имени кого-то и за кого-то. Вы черните вашу внешнюю политику, а не мы.

Чем вы руководствуетесь, вам лучше знать. Искренне мы хотим из состояния конфронтации перевести отношения на рельсы дружбы и добрососедства. Мы за деловые реалистические переговоры, не оговоренные предварительными условиями. Рассматриваем обе стороны равноправными. Из этого будем исходить.

Мы принимаем ваше предложение закончить пленарное заседание».

Ван Юпин:

«Вы лучше меня знаете, что вы сказали до перерыва. Факты красноречивее всего. Хочу констатировать, что это первый раз, когда правительственные делегации сели за стол, чтобы обсуждать межгосударственные проблемы. Мы придаем важное значение переговорам. Мы по-прежнему искренне стремимся к достижению действительно положительных результатов на наших переговорах. Объявляю заседание закрытым. Мы еще встретимся до отъезда несколько раз».

Так закончились эти переговоры. Первый же раунд показал, что принципиальные позиции сторон не имели точек соприкосновения. Китайская сторона только по трем второстепенным моментам выражала точку зрения, сходную с позицией советской стороны: позитивно оценивала факт вступления в данные переговоры, признавала полезным изложение сторонами своих мнений по обсуждавшимся вопросам, выступала за продолжение переговоров в Пекине.

Пожалуй, можно сказать, что позитивным моментом было и согласие китайской стороны вести переговоры о межгосударственных отношениях отдельно от переговоров по пограничным вопросам. Важно и то, что в перспективе открывалась возможность вести переговоры по проблемам межгосударственных отношений, не затрагивая при этом различия в идеологических позициях партнеров по переговорам.

Конечно, необходимо подчеркнуть, что после окончания первого раунда китайская сторона, ссылаясь на ввод советских войск в Афганистан как на очередную угрозу КНР со стороны СССР, отказалась от проведения следующего раунда переговоров в Пекине.

Но и в таком урезанном виде переговоры сыграли известную роль. По крайней мере, можно было оценить позиции сторон в то время. Стержень позиции китайской стороны — предъявление советским партнерам неприемлемых для них условий: сократить до уровня 1964 г. вооруженные силы в районах, граничащих с КНР; вывести войска из МНР и демонтировать там военные базы; прекратить поддержку Вьетнама.

Возможно, это была, так сказать, «позиция с запросом», рассчитанная на то, чтобы в будущем, через несколько лет, начать очередной раунд переговоров, имея в качестве исходной позиции уже выдвинутый ранее целый ряд требований и претензий к нашей стороне. Такой подход позволял, во всяком случае, сохранять лицо при желании в итоге переговоров найти определенный компромисс.

Действительно, в середине 1980-х гг. стороны начали активно искать подходы друг к другу и в конце 1980-х гг. нормализовали межгосударственные отношения.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Во второй половине XX века неоднократно велись переговоры, в ходе которых представители России (СССР, потом РФ) и Китая (КНР) излагали свои взгляды на историю и современное состояние двусторонних отношений, особенно применительно к тому, что называется национальными территориями и границами. Таким образом, упомянутые переговоры затрагивали национальные интересы наших двух стран.

К концу XX века сторонам удалось подойти с двумя соглашениями относительно прохождения линии границы и на ее восточной, и на ее западной части. Почти вся граница была делимитирована и демаркирована. Это — большое достижение на пути к полному решению вопроса о границе и территориях. Оно позволяет при проявлении доброй воли с каждой стороны оставить на рассмотрение грядущих поколений оставшиеся нерешенными вопросы и поддерживать добрососедские и доверительные отношения стратегического партнерства, обращенные в XXI век.

В то же время до сих пор не определено прохождение линии границы на двух ее небольших по протяженности, но «болевых» участках, в том числе в районе города Хабаровска; китайская сторона продолжает исходить из того, что нынешняя граница основывается на договорах, которые она именует «неравноправными»; наконец, в упомянутых соглашениях о прохождении линии границы на ее восточном и западном участках говорится о том, что сторонам предстоит решать оставшиеся нерешенными вопросы в соответствии с принципами справедливости и рациональности, а «справедливость» и «рациональность» это не термины из области международного права, и каждая сторона может трактовать их как ей заблагорассудится.

Иными словами, полностью линия границы еще не определена, не согласована сторонами; вопрос о характере договоров о границе не снят с повестки дня, и стороны до сих пор решали только вопросы о прохождении линии границы, пусть даже почти на всем ее протяжении. Стороны еще не приступили к переговорам относительно нового договора о границе, который только и может заменить все прежние договоры о границе и таким образом снять поставленный китайской стороной вопрос о «неравноправном характере» нынешних договоров, определяющих линию прохождения границы, т. е. об отсутствии приемлемой для обеих сторон юридической основы для нынешней границы.

То, чего удалось добиться в соглашениях первой половины 1990-х гг., важный шаг на пути разрешения проблемы границ и территорий в наших отношениях. Очевидно, это то, чего реально можно было добиться, учитывая позицию китайской стороны.

В то же время нет оснований говорить о том, что юридические вопросы, касающиеся границы, или вопросы относительно юридической основы границы уже решены; нет также оснований говорить о том, что проблема границы снята в наших двусторонних отношениях.

Нынешнее положение удовлетворяет обе стороны в той или иной степени. Однако совершенно очевидно, что сторонам еще предстоит приложить много усилий для того, чтобы согласовать всю линию прохождения границы, а затем подписать новый договор о границе и новый договор о режиме границы. Именно в связи с этим в ныне существующих соглашениях о прохождении линии границы говорится, что стороны продолжат переговоры с целью решения еще оставшихся нерешенными вопросов.

В пока не оконченном споре по этому вопросу наша страна всегда находилась в обороне. Она защищала свою территорию, стремилась сохранить ее. Китайские же власти всегда были активной и нападающей стороной. Они пытались если уж не отнять территории, то предъявить и сохранять в подвешенном состоянии претензии на российские земли.

В XX веке в наших двусторонних отношениях были разные периоды. В 60-х и 70-х гг. отношения были плохими, напряженными. С нашей точки зрения, всю ответственность за ненормальное состояние отношений несет Мао Цзэдун.

Когда (в 1964 г.) имела место конфронтация в двусторонних межгосударственных отношениях, Мао Цзэдун в беседе с А. Н. Косыгиным в феврале 1965 г. говорил, что то была «бумажная война, в которой не погиб ни один человек». Однако именно тогда Мао Цзэдун, сначала в теории, открыл путь к реальной войне против нашей страны. Он внедрял мысль о допустимости такой войны.