Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Советского Союза Страница 8

Но факт тот, что «супершпион» Рейли почему-то поверил! Настолько поверил, что, отбросив всякую осторожность, забыв даже об участи Савинкова, ринулся восстанавливать контакты со старым знакомым Троцким. Такая доверчивость объяснялась тем, что в деле были замешаны и другие его знакомые. Имеются данные, что подставил Рейли и фактически сдал чекистам не кто иной как… дядя Троцкого, Абрам Животовский. В годы Мировой войны его работодатель — Рейли — служил представителем синдиката Животовского в США. Что ж, причины такого шага вполне понятны. Рейли слишком много знал о тайнах российской революции, в том числе об участии в этих операциях самого Животовского. Активные связи с белогвардейцами, разведками и правительствами разных стран делали его опасным. Полезнее было от него избавиться. Что и произошло. Обращает на себя внимание тот факт, что Рейли очень уж поспешно уничтожили. 25 сентября арестовали, а 5 ноября расстреляли. Без всякого суда, воспользовавшись заочным приговором, вынесенным ему еще в 1918 г. по делу Локкарта. Кто обеспечил это? Его дело курировал заместитель председателя ОГПУ Генрих Ягода.

Язва четвертая ЕСЛИ ЗАВТРА ВОЙНА?

В 1920-е годы Сталин был еще не всесилен и о своих противниках знал далеко не все. Конечно, для него не были секретом связи лидеров оппозиции с западными деловыми и политическими кругами. Но их представляли полезными, не пресекали. Наоборот, считали нужным использовать. Троцкого лишили военного ведомства, но назначили не куда-нибудь, а председателем Главного концессионного комитета СССР. Каменева отстранили от руководства Советом труда и обороны — и поставили наркомом внешней и внутренней торговли. Когда взяли курс на индустриализацию, в Москве появился Александр Гомберг — в период пребывания Троцкого в США был у него «литературным агентом». А в 1917—18 году побывал в России в составе Американской миссии Красного Креста, состоял переводчиком у разведчика, полковника Робинса. Сейчас он был уже миллионером, выступал представителем американского «Чейз Нэншл банка», вел переговоры со Львом Давидовичем и Каменевым о поставке оборудования для Днепрогэса. Примерно в это же время ОГПУ арестовало одного из доверенных людей Троцкого, Лейбу Фишелева. Но с ходатайствами за него выступили Бухарин и брат Александра Гомберга, Сергей — он носил фамилию Зорин, был кандидатом в члены ЦК РКП (б) и кандидатом в члены ВЦИК, помощником и референтом Зиновьева. (А третий брат — Вениамин Гомберг — возглавлял Русско-германскую торговую компанию и Всесоюзный химический синдикат.)

Но в 1927 г. стала вдруг резко меняться внешнеполитическая обстановка. До сих пор правительства европейских держав смотрели сквозь пальцы на деятельность Коминтерна, на финансирование зарубежных коммунистических партий. Однако в феврале 1927 г. полиция Франции нанесла удар по советским представительствам в Париже и других городах. По обвинениям в шпионаже и подрывной агитации было арестовано более 100 человек. В это же время, 23 февраля, МИД Англии предъявил СССР ноту с требованием прекратить коммунистическую пропаганду в британских владениях, угрожая разрывом дипломатических отношений. 12 мая английская полиция произвела обыск в советско-британской фирме «Аркос», через которую осуществлялся основной объем торговли между двумя странами (и которая служила в Лондоне «крышей» для ОГПУ, Разведупра Красной армии и Коминтерна). Серьезных улик найти не удалось, но Британия все равно разорвала отношения с Москвой. Британскую и французскую инициативу подхватил диктатор Северного Китая Чжан Цзолинь, устроил налеты на советское полпредство и консульства, захватил советский пароход, курсировавший по Сунгари.

Это совершенно противоречило видимой логике! В 1923–1925 годах Коминтерн и советские спецслужбы вытворяли за границей откровенные безобразия — насаждали терроризм, организовали несколько восстаний, и всего этого будто «не замечали». А к 1927 г. Сталин подобные дела прекратил, курс на «мировую революцию» свернул — и теперь-то западные правительства ополчились на Советский Союз! Но на самом деле действовала другая логика. Достаточно сопоставить — политика Запада кардинально изменилась сразу после XV партконференции. Когда была разгромлена оппозиция, принята программа индустриализации, и СССР стал избавляться от иностранных концессионеров. Проекты «мирного» подчинения российской экономики и рынка потерпели фиаско.

Обозначилась угроза, что рухнувшая Россия снова воскреснет и усилится.

И вот теперь-то оказались востребованы эмигрантские структуры. Пригодилась «Лига борьбы с Третьим интернационалом» Гучкова и Обера — вываливала в пропагандистских кампаниях собранные ею материалы о происках Коминтерна. Зарубежные спецслужбы взялись помогать РОВС, БРП и другим белогвардейским организациям. Гучков, Струве и ряд других видных деятелей вступили в переговоры с Кутеповым. Указывали, что для антисоветской борьбы надо искать «новые пути», и пришла пора «конструировать террористическую организацию». А Кутепов был разозлен тем, как чекисты водили его за нос с «Трестом», поэтому и сам горел желанием перейти к «настоящей» войне с коммунистами. Сейчас для этого нашлись деньги, поляки и финны выражали готовность помочь с переходами границы…

В мае 1927 г. группа террористов РОВС под руководством Захарченко и Опперпута неудачно попыталась подложить бомбу в общежитие ОГПУ в Москве. В июне последовали сразу три теракта. В Белоруссии был убит высокопоставленный чекист Опанский. В Ленинграде группа Ларионова устроила взрыв на собрании в парт-клубе — 1 человек погиб, около 30 ранило. А в Варшаве 17-летний Борис Коверда застрелил полпреда Войкова, одного из главных участников цареубийства. Кстати, на дипломатической работе он проявил себя не лучшим образом. Кутил, волочился за женщинами, брал взятки, развалил торговлю с Польшей и был уличен в пропаже крупных сумм. В наркомате иностранных дел говорили: «если бы не Коверда, быть бы Войкову в советской тюрьме, а не в кремлевской стене». Вскоре в Варшаве чуть не совершился еще один теракт, в советском полпредстве нашли взрывное устройство в дымоходе. А в июне 1928 г. члены РОВС Мономахов и Радкевич бросили бомбу в бюро пропусков на Лубянке…

Конечно, такие операции не могли нанести мало-мальски ощутимого ущерба советской власти. Пробравшись в СССР, белогвардейцы были просто не в состоянии совершить что-либо серьезное, разве что вот такие мелкие диверсии организовывали, а потом погибали. А многие вообще ничего не успевали сделать, их срезали пули в перестрелках с пограничниками, арестовывали где-нибудь на советской территории. Погибали ни за грош… Но ведь кому-то это было нужно. Кому-то требовалось нагнетать атмосферу в СССР, провоцировать страх, подозрительность, репрессии.

Кстати, враждебные выпады были не только частью политических игр, но приносили Западу и чисто коммерческую выгоду. Франция, как и Англия, раздувала антисоветскую кампанию в прессе, посылала грозные ноты, и казалось, что она готова отозвать посла из Москвы. Но Советский Союз согласился продавать ей нефть по таким низким ценам, что французское правительство «смилостивилось» и 17 сентября 1927 г. приняло решение: «В настоящее время ничто не оправдывает разрыва дипломатических отношений с СССР». По аналогичным причинам британскую инициативу отказались поддержать Германия, Италия, скандинавские и прибалтийские страны. Но ведь для нашей страны низкие цены оборачивались нехваткой валюты, необходимой для индустриализации.

В самой России после британских и французских демаршей, волны террористических актов, распространялись слухи: будет война. Крестьяне прибирали в запас и не продавали государству хлеб, — а он тоже обеспечивал валютные поступления. В магазинах исчезали продукты, росли цены. А Троцкий вдруг засобирался съездить в Берлин, якобы для лечения. С кем уж он там встречался, с кем беседовал, остается неизвестным. Но после его возвращения, летом 1927 г., «левые» развернули новые атаки на власть. Они тоже шумели, что скоро будет война. Обвиняли в этом Сталина — вот к чему привел его отказ от «мировой революции» и курс на строительство социализма в одной стране. Опирались на Маркса, который учил: победы социализма в одной стране империалистическое окружение ни за что не допустит. Сейчас доказательства были налицо, а Сталин отошел от классического марксизма!

В 1927 году провалилась и советская политика в Китае. Впрочем, провалилась благодаря троцкистам. В китайской революции и гражданской войне Иосиф Виссарионович взялся поддерживать партию гоминьдан и ее лидера Чан Кайши. Ему слали оружие, военных советников. Но туда направили дипломатов из окружения Льва Давидовича — Иоффе и Ломинадзе. Вопреки указаниям генерального секретаря, они принялись организовывать с местными коммунистами заговор против Чан Кайши. Он был раскрыт, китайский вождь революции возмутился, разорвал связи с Москвой, обрушился на коммунистов. Но и это оппозиция ставила теперь в вину генеральному секретарю. Дескать, Троцкий и Зиновьев предупреждали, доверять Чан Кайши и делать на него ставку нельзя. Сталин не послушался — и вот результат.