Михаил Зыгарь - Война и миф Страница 8

Выгоду использования бренда «Аль-Каида» моментально осознали и в Ираке. Группировка «Единобожие и джихад», похищающая людей за выкуп и иногда отрезающая им головы перед камерой, решила переименоваться в «Аль-Каиду на земле Междуречья». Ее упоминаемость в СМИ резко возросла.

Когда в ноябре 2004 года взрыв прогремел в египетской Табе, в содеянном стали хором признаваться «Армия пророка Мухаммеда – военное крыло палестинского сопротивления», «Исламские батальоны единобожия», «Всемирная исламская группировка» и «Батальоны мученика Азама». Однако наибольшее доверие, разумеется, вызвало признание «Бюро информации всемирного исламского фронта „Аль-Каиды“». Впрочем, чтобы не перегружать не привыкшего к арабским терминам западного зрителя, СМИ часто заменяли все эти названия привычным клише «группировка, связанная с „Аль-Каидой“».

Теракты в Лондоне только подтвердили эту тенденцию. Ответственность за произошедшее взяли на себя «Бригады Абу Хафса аль-Масри – европейское подразделение „Аль-Каиды“» и «Организация „Аль-Каиды“ – джихад в Европе». После взрывов в Шарм-эш-Шейхе на свет появились «Единобожие и джихад в Египте», «Батальоны шахидов Синая», «Моджахеды Египта», «Бригады шахида Абдаллы Азама» и, конечно, «"Аль-Каида" в Сирии и Египте». Воззвания каждой из группировок написаны будто по шаблону, а объяснения того, что именно толкнуло их на теракт, туманны и не оставляют сомнений: авторы сами этого до конца не придумали.

Этим подставным фирмам, использующим раскрученный бренд, ничто не мешает плодиться, поскольку сама процедура взятия ответственности за последние годы существенно упростилась. В 2001 году та же «Японская красная армия» привлекала к себе внимание по старинке – как это делали еще в ХХ веке: по телефону или по факсу. Даже бен Ладен использовал безнадежно устаревший способ – посылал по почте видеокассеты. Интернет превратил процедуру в простое баловство.

Пользователи Интернета, размещающие на сайтах свои агрессивные воззвания, знают об «Аль-Каиде» не больше остальных. Немолодые уже люди, которые когда-то воевали в Афганистане и заполняли анкеты бен Ладена, возможно, никогда не подозревали о своей к ней принадлежности. Зато «Аль-Каида» избавляет власти от необходимости объяснять происходящее гражданам, а гражданам позволяет почувствовать себя комфортнее в сегодняшнем быстро взрывающемся мире. Автомобили – это «Мерседес» и «Тойота», одежда – это Карден и Гуччи, гамбургеры – это «Макдональдс», а теракты – это «Аль-Каида». Все ясно.

«Коммерсантъ ВЛАСТЬ», 01.08.2005

Глава 2

Ирак

Война с человеческим лицом

Приключения американцев в Ираке накануне войны. – Путешествия по саддамовским местам. – Мифы и легенды о Саддаме Хусейне. – Ирак глазами американских солдат

До поездки в Ирак суть конфликта Казалась довольно простой. В Ираке – нефть.

В Америке – нефтяное лобби. Вот вам и причины, и цели, и действующие лица. Все ясно и цинично.

Но потом я встретил людей, которые вели себя так, как, мне казалось, не ведут себя нормальные (то есть циничные) люди. Я видел сильных, здоровых взрослых мужчин, которых трясло от страха – так, что они не могли говорить. Такую реакцию у них, жителей Ирака, В 2002 году вызывало простое упоминание имени Саддама Хусейна.

А потом я видел молодых парней, мальчиков, которые толком еще и не брились ни разу. Они, американские солдаты, спокойно и даже весело рассказывали о том, как им каждый день приходится убивать людей.

Я тогда понял, что война за нефть, наверное, вторична. Более важная война – за человеческие мозги. Потому что, не завладев ими, нельзя начать никакую войну за нефть.

«Младший Буш никогда не простит нам того, что мы плюем на его отца»

28 сентября 2002 года

Вчера в Ирак прибыли три американских конгрессмена. Они намерены убедить иракское правительство во избежание войны обеспечить спецкомиссии ООН все условия для работы и не чинить ей препятствий. Конгрессмены, наверное, думают, что, кроме них, американцев в Багдаде нет. И очень ошибаются. Мне удалось найти в иракской столице их сограждан.

Многие иракцы уверены, что главная причина того, почему американцы так против них ополчились, находится прямо посреди Багдада – в отеле «Ар-Рашид». Точнее – на полу в холле отеля. Сразу после «Бури в пустыне» там выложили мозаичный портрет Джорджа Буша-старшего, чтобы каждый наступал ему на лицо ногой. Портрет многим понравился: плюнуть в лицо Бушу и растереть плевок башмаком стало одним из развлечений как местных жителей, так и многих приезжих. «Неужели ты не понимаешь? – объяснили мне иракцы. – Младший Буш никогда не простит нам того, что мы плюем на его отца. Именно поэтому он так нас ненавидит, и „Ар-Рашид“ наверняка будет первой мишенью, на которую упадут американские бомбы. А потом они придут и взорвут его».

Но пока в «Ар-Рашиде» американцев нет, они живут в отеле «Палестина».

О том, что в Багдаде есть американцы и что мы живем с ними по соседству, в одном отеле, мне рассказала русская девушка Вика, которую я встретил в министерстве культуры. Она танцовщица и живет сейчас в Иордании, а в Багдад приехала, чтобы морально поддержать иракский народ: «У нас многонациональная группа: есть американцы, англичане, датчане, австралийцы».

Американцы?

В то, что в Ирак в такое время могут приехать американцы, верилось с трудом. Чтобы это проверить, я отправился к метрдотелю «Палестины» и за символическую плату получил копию списка постояльцев. Действительно, оказалось, что на седьмом этаже проживает некая «международная семья». Уже через несколько часов мне удалось с ней познакомиться.

Иман, пожилая, очень обходительная арабка, сопровождающая приезжих, говорит мне, что есть возможность поехать в местный детский госпиталь. Я немедленно соглашаюсь, и она ведет меня в автобус.

В нем пятеро, самый старший явно недоволен моим появлением. Я говорю, что я журналист из России. Это его успокаивает, и он объясняет, что «Международная семья» – это благотворительная организация.

– У нас в группе 25 человек из 22 стран. Мы приехали для того, чтобы показать, что не согласны с американской политикой, – он выдерживает паузу. – Я и сам американец, меня зовут Эндрю.

Остальные пассажиры – англичанин Джонатан, швейцарка Мари, американка Долли и Суад – гражданка Канады, родившаяся в Тунисе.

После непременного обсуждения красоты Багдада и здешней жары спрашиваю, не возникает ли у него проблем здесь, в Ираке, из-за гражданства.

– Нет, – уверяет он меня, – у иракцев нет ненависти к американскому народу. И потом, они понимают, что если я приехал сюда, я им не враг.

Я вспоминаю, как днем раньше видел по местному телевидению передачу: журналисты спрашивали багдадцев, что те думают о нынешней политической ситуации. «Я и вся моя семья ненавидим американцев! – говорила интеллигентная старушка с очень добрым лицом. – И поэтому желаем здоровья президенту Саддаму Хусейну!»

Мы подъезжаем к больнице. Ее директор доктор Луи Латиф сердится, что мы опоздали на сорок минут, – детей сначала привели на первый этаж в большой зал, но потом подумали, что гости не приедут, и отправили назад в палаты. «Теперь придется снова всех вести сюда», – с досадой говорит он.

«Вести» – это сильно сказано. Большинство детей не ходит. Их приносят на руках матери, которые живут здесь же, в больнице. Она называется Центр трансплантации костного мозга имени Саддама Хусейна. Как говорит мне доктор Луи Латиф, только за последний год здесь лечилось около 25 тыс. детей. У большинства из них лейкемия.

Мы подходим к женщине, закутанной, как и многие здесь, в черное. У нее на руках маленький мальчик с отсутствующим взглядом. Его зовут Амир, ему 10 лет, у него проблемы с печенью. Я пытаюсь что-то у него спросить, но он меня не видит. Он вообще, кажется, никого не видит. «Я учительница, преподаю математику. Каждый укол стоит десять тысяч динаров, а у меня нет таких денег». Я успеваю подсчитать, что десять тысяч динаров – это пять долларов. Тут меня дергает за руку другая мать с четырехмесячной девочкой на руках. «У нее не проходит понос», – жалуется женщина.

К нам подходит мужчина в полувоенной форме, явно недовольный тем, что женщины «бесконтрольно» со мной разговаривают, и начинает что-то грозно им втолковывать. Выслушав его, матери начинают голосить: «Напишите про нас! Напишите: „Почему Америка делает это? За что?“»

На импровизированной сцене тем временем начинается представление. Поют народную иракскую песню о девушке, которая увидела свет на вершине пальмы и задумалась, что это – лик ее погибшего возлюбленного или луна?

Женщины подпевают. Одна из них, в платке в горошек, начинает плакать. Дети не реагируют – они без движения лежат у них на руках.

Тут появляется Долли. Она уже успела нарисовать себе какие-то рожицы на щеках и прицепить на голову воздушный шарик. Она бегает по залу и корчит смешные рожицы. Женщины смеются. Детям все равно.