Рудольф Баландин - Загадки теории эволюции. В чем ошибался Дарвин Страница 8

Дарвин использовал достижения исторической геологии, основанные на материалах палеонтологии, стратиграфии, геохронологии. Но тогда ещё не было геохимии, учения о Биосфере. А в ХХ веке, когда эти научные направления были успешно разработаны, на эволюционное учение они оказали незначительное влияние. Наиболее активно велись исследования на молекулярном уровне, а также биологические и экологические работы.

…Преобладающий метод современной науки: от частного – к общему. В философии и религии принято идти от общего к частному. В прошлом выдающиеся натуралисты старались совмещать оба метода. При нынешней узкой специализации учёных и философов, при гигантской массе добытых фактов сделать это почти невозможно.

Эволюционное учение в немалой степени определяет наш взгляд на Мир и наше отношение к Миру, окружающей природе, к людям и обществу. Вот почему оно взволновало теологов и философов. А это значит, что сугубо биологическое обоснование в данном конкретном случае – лишь частность.

Возникают непростые вопросы. Что есть Жизнь во Вселенной? Какие природные тела следует считать живыми? И могут ли, хотя бы в принципе, возникнуть живые организмы из неживой материи?

«Гипотеза Бога»

На приёме во дворце Тюильри император Наполеон Бонапарт подошёл к офицеру Почетного легиона, которого он возвёл в графское достоинство, и произнёс:

– В своем труде вы не упомянули о Творце Вселенной.

– Ваше величество, я не нуждаюсь в этой гипотезе.

Так ответил Пьер Лаплас (1749–1827) – французский астроном, математик, физик. Он был учёным новой эпохи; не имел ни желания, ни нужды упоминать в научном сочинении Творца. Правда, отношение Лапласа к земным правителям было не столь принципиально. Третий том своей «Небесной механики» он посвятил «Бонапарту – члену национального института, гражданину первому консулу… умиротворителю Европы». Монография «Аналитическая теория вероятностей» посвящалась «Наполеону Великому». А в 1814 году Лаплас голосовал за низложение Бонапарта. Приветствовал он и Реставрацию, став пэром и маркизом.

У этого учёного убеждения научные были несравненно твёрже политических. Один из главных его трудов – пятитомный «Трактат по небесной механике» (1798–1825). В своей вере в возможности математики, механики и физики он полагал, что на их основе можно создать всеобщую теорию Природы.

В предисловии к классическому труду «Аналитическая теория вероятностей» (1812) он писал: «Я стремлюсь определить вероятность причин и следствий при большом числе указанных событий и отыскать законы, согласно которым эта вероятность приближается к своему пределу по мере того, как множатся эти события… Эта теория заслуживает внимания философов, показывая, как в конце концов устанавливается закономерность даже в тех вещах, которые кажутся нам обязанными случаю».

Эта теория помогает обнаружить закономерности процессов, которые на первый взгляд кажутся хаотичными. К ним относится и биологическая эволюция по Дарвину, основанная на естественном отборе при хаотичной изменчивости организмов, а не на «гипотезе Бога» или Неведомых разумных сил, о которых писал К.Э. Циолковский.

Равновероятные случайные события реализуются закономерно. Когда мы бросаем две игральные кости, наиболее часто должна выпадать сумма 7 (в шести сочетаниях), а реже всего 2 и 12, каждая из которых достигается лишь одним способом: две единицы или две шестёрки. Случайные события тем менее вероятны, чем удаленней они от среднего.

При отборе на основе случайности чем дальше уклонение от среднего, тем меньше вероятность такого события. При прочих равных условиях чем более данное создание благодаря хаотичным мутациям отклоняется от среднего, тем реже должны встречаться подобные отклонения и тем замедленнее должна идти эволюция в этом направлении. Иначе говоря, регресс и прогресс должны одинаково затухать со временем.

Однако линии деградации организмов прослеживаются сравнительно редко, тогда как прогресс в большинстве случаев, включая линию наших предков, наращивал темпы.

Значит, существует фактор, оказывающий предпочтение прогрессивному развитию.

Направленность эволюции наводит на мысль, что особенности «живой материи» заложены изначально Творцом.

Согласно неоспоримым фактам, в геологической истории живые организмы возникали, вымирали и развивались. Это явно противоречит одному из возможных толкований мифа о чудесном появлении всех видов животных и растений (Тора, Ветхий Завет).

Не опровергается другой вариант: Высший Разум изначально вложил в живые существа способность к развитию или деградации; наделил их свободой выбора. А одно направление привилегированное: ведёт к обретению разума и познанию не только Природы, но и Бога.

Наиболее последовательные дарвинисты были атеистами. По их мнению, учение о естественном отборе и происхождении человека от низко организованных животных доказывает небытие Бога. Дарвин предпочитал не касаться таких вопросов, оставаясь в пределах научного метода.

Правда, завершая свое знаменитое сочинение, он писал, как известно из приведённой ранее цитаты, что изначально Творец вложил жизнь в незначительное число форм или только в одну, после чего возникали несметные формы, изумительно совершенные и прекрасные.

Ссылку творца научной теории на Творца Мироздания можно толковать как признание отсутствия научных данных о зарождении жизни.

Обратим внимание на три эпиграфа к книге Дарвина «Происхождение видов». Первый – из трактата А. Уэвелля, историка науки: «Но по отношению к материальному миру мы можем допустить, по крайней мере, следующее: мы можем видеть, что явления вызываются не отдельными вмешательствами божественной силы, оказывающей своё влияние в каждом отдельном случае, но установлением общих законов».

Судя по всему, Чарлз Дарвин разделял это мнение, что и отразила мысль, высказанная им в конце своей книги. Вторая цитата – высказывание теолога Бэтлера о толковании понятия «естественный» как установление законов и порядка «разумным агентом», в отличие от «сверхъестественного или чудесного, которое «осуществляется им только однажды». В таком случае Бог свершил чудо творения и установил законы, по которым продолжает развиваться Вселенная. Эти законы призван познавать человек, наделенный свыше разумом.

Третья цитата из работы средневекового философа Френсиса Бэкона: «Ни один человек, ошибочно переоценивая здравый смысл или неправильно понимая умеренность, не должен думать или утверждать, что человек может зайти слишком глубоко в своем исследовании или в изучении книги слова Божия или книги творения Божиих, богословия или философии; но пусть люди больше стремятся к бесконечному совершенствованию или успехам в том и другом».

Мысль ясна: необходима свобода мнений как в познании библейских текстов, так и в исследовании Природы. Перефразируя знаменитые слова Иисуса Христа в ответ на каверзный вопрос фарисеев: богословию – религиозное, естествознанию – научное.

Чарлз Дарвин исходил из таких взглядов на познание. Но почему же в отличие от Лапласа великий биолог не отбросил за ненадобностью «гипотезу Бога»?

Есть версия, что ссылку на Творца он сделал в угоду своей жене во втором издании своей монографии. Но даже если это так, вряд ли он пошёл бы против своих убеждений.

На мой взгляд, сказалось принципиальное различие «двух синтезов Космоса», о которых писал Вернадский.

Физико-математический взгляд на природу (у Лапласа и многих других учёных) предполагает существование закономерностей, которые можно выразить в виде формул. Такой подход оправдывает себя при изучении динамики небесных тел, машин и механизмов, материальных частиц, объектов, поведение которых подчиняется статистическим законам.

Живые организмы, включая людей, отчасти подходят под такие стандарты. Об этом свидетельствует демография. Но разве подобные показатели раскрывают особенности живых, а тем более разумных существ?

Натуралист, изучающий земную природу в её реальном облике и в развитии, вынужден признать существование удивительных соответствий, гармонии, красоты и… тайны. Не замысловатой загадки, которую можно решить, а именно тайны, перед которой научный метод бессилен.

Можно предположить, что когда-то после каких-то гениальных озарений какого-то мыслителя покров тайны будет снят. Но в это, так же как в беспредельные возможности научного метода, остаётся только верить.

Дарвин не раз признавался в неведении. Заканчивая одну из глав «Происхождения видов», он писал: «Наше незнание в отношении законов изменчивости глубоко. Ни в одном из ста случаев не в состоянии мы указать причину, почему та или другая часть организации изменилась».

В наше время тотчас последует ссылка на успехи генетики. Но Дарвин имел в виду не законы передачи наследственных признаков, а причины изменчивости. О законах изменчивости он и сам писал.