Анатолий Рудой - Разум Страница 8

После людского мира следуют кваром, пентар и соррос. Там разум владеет мощью, неслыханной для нас. Если бы на тех высотах сохранилась злобная непримиримость общения, как у людей, то уцелеть тем мирам было бы невозможно ввиду взаимного истребления. Получается, что ни до нас, ни после нас нет уничтожительного отношения к представителям оразумительного потока.

Спросим самих себя: можно ли нас таких, какие мы есть, пропустить в четырёхмерное пространство? Ответ: ни за что! Наше мировоззрение не соответствует выживательным началам, изначально заложенным в суть персон мира времени 31. Их назначение со- стоит в обеспечении целостности, жизненности, т. е. устойчивости септона 31, что предусматривает слаженный ход участников забега. Наше же проявление себя недопустимо даже для нас самих, не говоря уже о том, чтобы такую гротескную массу пропустить в область уважения без потрясения. Следует подчеркнуть, что сумасбродство особей в обличии людском не является неожиданностью для замысла ремонтной линии септона 31. Вплоть до кварома поддерживается наличие двух взаимно дополняющих ветвей развития: материальной и нематериальной. В силу происхождения из праха и низкой творческой потенции, существа не желают самостоятельно оразумляться, т. к. для этого нужна сила по преодолению конфликтов. Как средство принуждения к развитию используется идея нагружения ленивцев страданиями. Сами страдания распределены по маршруту восхождения, т. е. в воплощённом состоянии, но основная их часть сосредоточена на отрезках перехода из одного мира в другой. Чем больше таких переходов, тем тяжче они даются и постепенно существо погружается в предельные мучения, мало связанные с поумнением. Или иначе: крохи познания на единицу терзания. Так продолжается до тех пор, пока по каплям собранные знания дадут опыт, который положено иметь в данной точке роста на шкале оразумления. Это и есть круги насильственного развития. Никому не удастся увильнуть от своей судьбы: ни существам, ни цивилизациям, ни мирам. Творческое насилие — суть бытия.

Так что у людей есть выбор: или самостоятельно менять паразитическое мировоззрение на такое, которое соответствует причинной картине мира, или это соответствие придётся накапливать в большой череде длительных превращений. Судя по крайне примитивному истоку человеческой прослойки живого, людское население планеты проживает свой первый виток оразумления. Возможно, уяснивши себе свою собственную суть путём обозрения раздавленной планеты, они, наконец, ужаснутся содеянному и смогут развернуться. Хотя бы попробуют изменить мировоззрение.

Вторая особенность — отображение во взгляде только формы объектов в виде их материальной окантовки при полном забвении содержания, каковым является сознание этих же объектов. Такая закономерность, как единство формы и содержания, соподчинение и обоюдная зависимость двух доминант всего, что существует, ещё не стала необходимой стороной познания. Потому вселенная — это скопище глыб, масс, тяжестей, обломков, кусков, пыли, тумана и прочих привычных остатков от такой понятной разрушительной страсти. Несусветная толпа плотных тел куда–то бездумно несётся, ударяется, дробится в клочья, иногда слипается, гравитирует, коллапсирует, образует кротовые норы, переходные мостки и, когда ей надоест резвиться, падает в чёрную дыру или прячется в тёмной материи. И чтобы вовсе отключить от ума держателей бюджетов, на подмостки научной учёной науки выталкиваются уродцы типа большого взрыва, разбегания галактик, конечной скорости света, трёхмерной метрики пространства, универсальности времени, падение в прошлое и взлёт в будущее … нет конца уловкам зацепиться за дармовое кормление и величание.

Спрашивать о цели полёта, о смысле движения, в чём состоит интерес, выгода, стремление каждого из участников вселенского действа, откуда они летят и что станут делать, когда долетят, как обеспечивают целостность структуры, почему, существуя вечно, они так и не удосужились обзавестись умом, и чьё это упущение: наличие человека, у которого якобы есть разум и он посягнул призвать к ответу туманности, галактики и звёзды, до сих пор прожигающие жизнь без сознания, смысла и желания, без оценки своих поступков, без ошибок и удач, а значит, без развития? Зачем болванками усеян небосвод? Кому это надо? Спрашивать об этом воспитанный человек не станет, ибо знает, что будет посрамлён ссылками на авторитеты, которые признаны, оценены и премированы.

Почему у Меркурия почти круговая орбита? Потому, что рядом с Солнцем. Почему у Венеры ядовитая атмосфера? Элементы коры при тамошних температуре и давлении создают парниковый эффект. Почему у Земли магнитное поле слабеет? Замедляются процессы в железном ядре. Почему Марс без газовой оболочки? Её сдувает звёздный ветер. Почему Юпитер большой? Чтобы защитить Землю от неправильных комет. Почему Сатурн с кольцами? А куда девать лишние крошки? Почему Уран, Нептун, Плутон … Да у них так принято. Почему орбиты эллиптические? Так следует из уравнений Кеплера. На все почему имеется бытовое разъяснение. Манера утверждения всегда одна и та же: всякая неясность спихивается на рядом стоящий или ниже лежащий уровни, которые так же, как исходное положение, скрыты в словесной эквилибристике, но зато создаётся впечатление большой учёности, широкого охвата и непомерной мудрости. Что такое время? Топологическая неоднородность метрики. Что есть сознание? Особое свойство разумной материи. В чём суть материи? В её безграничном бытии. Какие особенности бытия? Беспредельность во времени и пространстве. Как определить пространство? Дать его метрику. Как описать метрику? Отобразить кривизну локальных поверхностей …

Пусть требуется получить берёзовый сок. В наличии имеется некоторая тень. Она определённой формы, узнаваемо расположена и даже напоминает берёзу. Сколько надо потратить труда, чтобы по таким исходным данным получить нужный продукт? Поскольку в задании параметры сока не указаны, то неким насилием над тенью можно получить нечто и назвать его творческой удачей в решении задачи. Но … какое отношение это имеет к тому напитку, который может дать лишь дерево, т. е. сама берёза, а не её тень?

Если в понятии сок сосредоточить неизвестные свойства изучаемого объекта, а термином тень обозначить форму–материю, то сколько бы ни биться над следствием–телом, познать суть предмета научной атаки не удастся. Это значит, что методология поиска истины по сопутствующим приметам может быть оправдана при первичном прикосновении к теме и она же даёт искажённый результат при попытке более углублённого исследования.

Например, кантовско–лапласовское предположение о конденсации Солнца и планет из газо–пылевого облака, основанное исключительно на бытовом представлении поведения материальных тел, даёт некоторое приближение к действительности. Однако такая трактовка не срабатывает при расширенном взгляде на тот же объект. Так, она не позволяет объяснить почему гиганты находятся во внутренних областях, а карлики на периферии. Далее, почему расстояние между планетами изменяется закономерно. Почему не уплотняются кольца Сатурна. Почему вообще существуют планеты, поскольку вещество из того места, где зарождался сгусток, обязано было аккретировать (истечь, притянуться, упасть) на центральную гравитирующую массу. По этой же причине не должны образоваться спутники планет. И наконец, как создавались те лёгкие элементы солнечного ядра, которые в тамошних невероятных условиях расходуют свою энергию и превращаются в гелий. Если выделенной мощи хватает для почти вечного свечения звезды, то какую же неправдоподобную мощь надо затратить где–то заранее для получения, формирования, словом, для построения водорода, нашпиговать им бесхозную пыль в таком количестве, чтобы хватило для запуска термоядерной реакции? А запустивши её, почему она не протекает скачком? Почему тепло Солнца не нагревает пространство, а только практически точечные плотные объекты?

Роты, полки и дивизии учёной армии изводят себя в поисках объяснений этих и бездны иных неуютных вопросов. У них есть набор действующих лиц: масса, сила, импульс, момент количества движения, скорость, ускорение, гравитация, излучение, давление, температура, плотность и некоторые другие. Всё это тени от берёзы. Сколько бы их не переставлять местами, какими бы хитрыми верёвками–связями их не объединять, в какие бы комбинаторные ряды ни выстраивать, при любом авторитетном давлении тени останутся тенями. Опора на них, изучение их поведения и формирование изначального отношения к миру — это неизбежный и даже обязательный этап оразумления всякой особи, популяции, цивилизации. Но по мере накопления знаний наступает пора, когда на основе неполного разумения сути явлений открывается возможность совершить такие действия, которые сами вершители не способны осмыслить. Этим начинается период дерзкого отношения к естеству. Он короткий и тяжёлый. Не остаётся ни единого направления, где взаимопонимание между частью и общим, т. е. между людьми и планетой, не достигло бы критического накала. Разрешается такой конфликт всегда одинаково: более развитая сущность — планета — постепенным накатом страданий стремится образумить зарвавшихся умников и, если это не удастся, перейдёт к уничтожению ошибочного варианта собственного творчества. Человечество, оказавшееся неспособным осознать себя в данной точке роста сознания, переведётся на очередной виток принудительного поумнения. Такие круги насильственного развития будут продолжаться до тех пор, пока накопится опыт, достаточный для допуска к последующим тайнам природы. Эти же круги нужны для осмысления недопустимости в объёмном мире естество познавать по его теням. О сегодняшних людях можно сказать так, как в своё время Гераклит сказал о Пифагоре: многознание без разума. Что же тогда делать? Возможно ли такое, чтобы в небесах, а может быть и выше, словом, в мироздании появилась, зародилась, возникла одна–единственная инфузория? Ей не предшествовали сородичи у неё нет потомков, а она сама вот есть. Может ли вырасти одна–одинёшенькая сосна? Или впрыгнуть в жизнь неповторимый волк, слон или обезьяна … Ничего такого, даже похожего, даже на грани помешательства вообразить не удастся. Запретом на существование уединённых объектов является отсутствие у них причинно–следственной соподчинённости. Никакое нечто не способно быть само для себя и собой исчерпать собственную суть. Или иначе: если что–либо имеется, то имеется так же бесчисленное множество иных индивидуальностей, состоящих с ним в обоюдных отношениях. Совместно они выстраивают непрерывную последовательность объектов с общей идеологией развития. Но как только сформулировано последнее положение, к нему сразу же применимо утверждение, начинающееся словами: или иначе. Это значит, что невозможен не только уединённый объект, но под запретом оказалась и уединённая линия развития. Действительно, не станет же в безбрежном небесном просторе, не взирая ни на какие обстоятельства, произрастать только пшеница. Но если путей оразумления много, то это обозначает наличие процесса. Многие процессы формируют бытиё. Совокупность бытиёв определяет сущее. Набор сущих порождает мир. Миры группируются–объединяются в мироздание.34 Как утверждал Гераклит Эфесский расходящееся всегда сходится.