Сергей Пятенко - Россия: уроки кризиса. Как жить дальше? Страница 8

С развитием экономики устаревает популярный в XIX веке тезис о «вторичности» сферы обращения. Сегодня процессы «в реальном секторе» и в кредитно-денежной сфере связаны между собой сложной системой прямых и обратных связей, где причины и следствия непрерывно меняются местами. Представляется правомерным рассмотрение экономики как целостного организма, где во взаимодействии различных частей хозяйства роль ведущего периодически переходит от одного сектора к другому.

В последние 100—150 лет это чередование достаточно четко проявилось в эволюции хозяйства ряда развитых стран. Есть определенная тенденция: если рост производства сопровождается опережающим развитием финансовой инфраструктуры, то позже можно ожидать качественного рывка в экономическом развитии общества. И наоборот, застой в развитии кредитно-финансовой системы может служить индикатором возможного замедления экономического развития, чреватого потерями позиций в мировой экономике.

Так, по некоторым показателям зрелости финансовой инфраструктуры (количество типов институтов, отношение финансовых активов к другим видам богатства) Великобритания была лидером к началу XX века и оставалась на передовых позициях в первой трети века, затем развитие финансовой сферы застопорилось. Напротив, Япония по аналогичным показателям находилась в первой половине века во втором десятке стран. Затем, в послевоенный период начался процесс ускоренного развития кредитной системы, и зрелость финансовой инфраструктуры Японии выглядела впечатляюще уже к 1960-м годам, тогда как показатели в других областях хозяйства отнюдь не были впечатляющими.

Однако развитие внутренней финансовой инфраструктуры еще не обеспечивало адекватных позиций в мировой финансовой системе. Потребовалось еще около двух десятилетий опережающих темпов экономического роста, одним из главных факторов которого была развитая кредитная система, чтобы японский бизнес сумел (как ранее английский и американский) трансформировать промышленно-экономическую мощь в финансовую. В 1970–1980-е годы, например, это явление отразилось на таких показателях, как число японских банков в списках 20 из 50 крупнейших банков мира, их доля в совокупных активах и т. д. В то же время в кредитной системе США в период с 1930 по 1980 год столь бурного роста не наблюдалось. Затем и в Японии в 1980-е сначала приостановилось развитие финансового рынка, а затем, к середине 1990-х, забуксовала экономика в целом.

В итоге проявилась цепочка закономерностей: созревание условий (социально-экономических, психологических и т. д.) для качественного роста производства приводит к формированию зрелой кредитно-финансовой инфраструктуры, которая на какой-то период становится локомотивом развития, способствующим изменению структуры производства. Затем, с переходом на качественно иной уровень хозяйственной жизни, начинался новый виток – развитие финансовой мощи в мировом масштабе. Страны с более высоким уровнем ВВП на душу населения и хорошими темпами роста имеют самые развитые финансовые рынки – этот эмпирический факт никем не подвергается сомнению.

Вопрос в причинно-следственной связи. Некоторые утверждают: финансовые инструменты и услуги появляются вместе с ростом. Другие – наоборот, что развитые финансовые рынки служат необходимым условием для роста. Видимо, здесь действует сложная система прямых и обратных связей, где причины и следствия непрерывно меняются местами. С негативом то же самое. Кризисные явления могут возникать по причинам, связанным исключительно со сферой финансов. А затем кредитно-финансовые проблемы начинают оказывать негативное влияние на экономику в целом. Это было отмечено еще в XIX веке, когда «торговля деньгами» начала отделяться от торговли товарами.

С тех пор развитая и разветвленная кредитно-финансовая система во многом функционирует согласно своей природе и закономерностям. Чем объясняются различия в степени ее развития? Во многом уровнем защиты прав инвесторов. Он, в свою очередь, выше в странах с англосаксонской правовой системой. Но так было не всегда. Например, до Первой мировой войны финансовые рынки континентальной Европы были более развитыми, чем рынки Великобритании и США. Что же произошло в XX веке?

В начале XX века англосаксонским странам – и в первую очередь США, – в отличие от европейцев, удалось создать эффективный механизм защиты конкуренции от посягательств государства и крупного бизнеса. Это и создало спрос на современные рыночные институты и укрепило сами институты. Финансовые рынки крайне важны для экономического роста и развития. Для формирования же этих рынков необходимы разные правовые вещи, в том числе защита права собственности. Мелкие акционеры уже поняли: защита их прав возможна только после закрепления прав крупнейших инвесторов. Неэффективно защищать права мелких акционеров до тех пор, пока в свои права не поверят акционеры крупные. А если права собственности не защищены (в первую очередь от власти), мало смысла обсуждать другие проблемы корпоративного управления.

Изменение характера разрешения противоречий. Кризисы в экономике были, есть и, видимо, будут. Первые кризисы, похожие на современные, отмечались примерно 200 лет тому назад – в первой четверти XIX века. В те времена кризисы регулярно возникали каждый десяток лет. Сначала экономика проходила фазу бурного роста, в ходе которой незаметно накапливались противоречия. Затем в один прекрасный, а скорее черный, день возникал кризис перепроизводства. Склады оказывались затоваренными, продукция не находила спроса. Заводы закрывались, работники оказывались на улице, в обществе происходили гигантские потрясения.

Для простоты восприятия представьте себе небольшой заводик, производящий металлические бытовые изделия (сковородки, кастрюли и т. д.). Какое-то время производство росло, продукция раскупалась. И вдруг – стоп: спрос испарился. Маленькие колебания случались и раньше. Но при спаде производства хватало мер текущего характера: для стимулирования сбыта было достаточно нарисовать цветочек на кастрюлях и чуть удешевить сковородки. Но в кризис все обычные меры не помогают. Нужно кардинально менять ассортимент, а для этого заменять оборудование. Хозяин достает заначку, припасенную на такой черный день, с огромным трудом собирает недостающие деньги и обновляет основные средства производства (оборудование, здания и т. д.). Начинается новая жизнь. Эта стадия именуется депрессией, все с трудом выживают, скрипя зубами, приспосабливаясь к новой реальности.

Модернизация производства осуществляется в форме мучительных циклических кризисов. Такие события происходили регулярно каждые 10—15 лет. Именно в результате этих процессов наступал очередной этап развития национальной экономики. Описывая современный ему капитализм, К. Маркс предположил, что в основе регулярно повторяющихся кризисов лежит необходимость периодического обновления основного капитала. Затем в процессе эволюции хозяйственной жизни стали формироваться институты, позволяющие разрешать «противоречия развития» значительно менее болезненными для всех способами.

Сформировались и окрепли кредитные отношения. Первыми финансовыми учреждениями были банки. Упомянутый нами хозяин завода постепенно вынимал деньги из железной банки и нес их в банк. Причем не только для хранения, но и для проведения расчетов со своими партнерами. Деньги стали накапливаться в банках. Они несколько столетий были практически единственным типом кредитно-финансовых институтов. Постепенно стало возможным перестраивать производство не только за счет собственных, но и за счет заемных средств. Наш заводчик, а точнее уже его сын или внук, шел в банк, брал кредит, покупал новое оборудование и за счет дополнительной выручки постепенно расплачивался с банком.

Появление на рубеже XIX—XX веков иных типов организаций практически не оказало влияния на доминирующее положение банков. В развитых странах ситуация начала существенно меняться лишь во второй половине XX века. Банки, с одной стороны, оказались потеснены специализированными институтами, с другой – их взаимодействие с экономикой стало гораздо разнообразнее, глубже и прочнее. Сейчас этот путь проходят и все быстро развивающиеся страны, и Россия – не исключение.

Начиная с середины XX века в более зрелой экономике при возникновении противоречий напряженность прежде всего ощущалась в кредитно-банковской сфере: возникал дефицит денег, росли кредитные ставки, появлялись неплатежи. Но массовых банкротств в реальном секторе уже не случается. В худшем случае банкротства происходят только в финансовой сфере. Появляется и понятие чисто денежного кризиса, когда все проблемы сконцентрированы в кредитной системе, практически не затрагивая иные сферы хозяйства. Затем намечается новый этап эволюции – появляется и укрепляется рынок ценных бумаг (фондовый рынок), создаются аналоги наших нынешних ПИФов, негосударственные пенсионные фонды, страховые компании, множество видов специализированных учреждений и т. д.