Владислав Швед - Литовский лабиринт Страница 8

Однако это не значит, что созданная инициативная группа „Саюдиса“ была полностью подконтрольна КГБ. Ей позволили действовать самостоятельно, иначе она не смогла бы завоевать авторитет в литовском обществе. В начале „саюдисты“ инициировали в СМИ публичную дискуссию по вопросам литовского языка и истории. В ходе этой дискуссии активистам „Саюдиса“ удалось создать прочные позиции в СМИ, прежде всего на телевидении. Буквально в течение нескольких недель „Саюдис“ превратился в серьезную общественную силу.

В августе 1988 г. в Литву приехал секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев, который поддержал „Саюдис“, дав этому явлению идейно-политическое объяснение. Более того, он не возражал, если группы поддержки „Саюдиса“ будут созданы в партийных организациях, в том числе и райкомах партии. „Саюдисты“ поняли, что в Кремле у них появился надежный защитник. После этого они перешли в прямое наступление не только на социалистические основы жизни в республике, но, прежде всего, на тех, кто их отстаивал.

Кстати, Горбачев в мемуарах пишет, что он направил Яковлева в Латвию и Литву разобраться в ситуации. Но об итогах поездки Яковлева и выводах, которые сообщил ему „верный друг“, Горбачев предпочел не распространяться. Видимо, очень понравилось ему литовское движение в поддержку своей персоны. Дешево купили литовские сепаратисты Михаила Сергеевича — простым лозунгом.

Заметим, информация о том, что КГБ являлся „крестным отцом“ „Саюдиса“, не была секретом для литовской общественности. Об этом вполголоса говорил партийный актив республики. А вот что об этом рассказал в мае 2003 г. в радиопередаче „Akis j akj“ („С глазу на глаз“) бывший литовский диссидент и политзаключенный, а ныне дипломат Видмантас Павилионис. В 1988 г. он в Каунасе встретил „коллегу“ по мордовскому лагерю Людвика Симутиса и пригласил того придти в „Саюдис“. На что Симутис ответил, что это организация кегэбистов и туда не следует лезть. Но Павилионис сумел убедить „коллегу“ в том, что именно поэтому и надо идти в „Саюдис“, чтобы его переориентировать. Что вскоре и произошло.

Росту авторитета „Саюдиса“ во многом способствовало то, что его неформальным лидером являлся писатель Витаутас Петкявичюс. Он был известен не только своими произведениями, но и тем, что всегда смело и достойно отстаивал интересы Литвы. Благодаря ему в 1980-х годах был остановлен проект промышленной добычи нефти в Балтийском море, рядом с заповедной Куршской косой.

Авторитет Петкявичюса и его пробивная сила позволили организовать первые массовые митинги „Саюдиса“. Петкявичюс прекрасно знал недостатки советской власти, но альтернативы ей не видел. В 1945 г. он стал комсомольцем и с оружием в руках защищал новую власть. Мечтой Петкявичюса была свободная и счастливая Литва. Он полагал, что, став советской, она будет такой. Всю жизнь он боролся с бюрократами и карьеристами, которые сделали комсомольский и партийный билет „хлебной карточкой“. Те платили ему ненавистью.

Петкявичюс искренне верил, что „Саюдис“ придаст новое дыхание социализму в Литве. Однако для московских и литовских создателей „Саюдиса“ Петкявичюс был неудобной и неуправляемой фигурой. Он мог поставить „на место“ любого из тогдашних секретарей ЦК КП Литвы, в том числе и первого. Не особенно считался он и с авторитетом КГБ и московских гостей. Поэтому и в Москве и в Вильнюсе пришли к выводу о необходимости заменить его на более покладистого человека.

Где-то в сентябре месяце 1988 г. (накануне одного из митингов) тогдашний председатель КГБ Литовской ССР генерал Эдуардас Эйсмунтас предложил бюро ЦК Компартии Литвы на пост главы „Саюдиса“ внешне невзрачного, но вполне „управляемого“ и „проверенного“ музыковеда с кафедры марксизма-ленинизма Литовской консерватории Витаутаса Ландсбергиса. Бюро ЦК Компартии Литвы этот выбор одобрило. В маленькой Литве эта информация под „большим секретом“ стала распространяться среди партийного актива.

Основные аргументы Эйсмунтаса в пользу Ландсбергиса были следующие: интеллигентен, незаметен, плохой оратор, связан с КГБ и поэтому будет легко управляем. Полагали, что с назначением Ландсбергиса „Саюдис“ станет послушным орудием в руках Госбезопасности и партийной элиты. Однако „проверенный“ музыковед вскоре показал железную хватку и стальные зубы в борьбе за власть. На очередном заседании Инициативной группы Ландсбергис сразу поставил вопрос ребром, заявив, что ЦК утвердил его руководителем „Саюдиса“, и вопрос не обсуждается. Заявление Ландсбергиса поддержало его шумливое окружение, остальные согласились.

Партийный актив республики недоумевал по поводу замены руководства „Саюдиса“. Ходили разные слухи. Утверждали, что Витаутас Ландсбергис проверенный человек, преданный советской власти. Якобы в годы войны на квартире его отца архитектора Витаутаса Ландсбергиса-Жямкальниса скрывался 1-й секретарь Вильнюсского подпольного горкома Компартии Литвы Витас. Другие говорили, что именно старший Ландсбергис выдал Витаса гестаповцам. Одним словом, понять, где правда, а где ложь, было сложно.

В то время по работе мне приходилось достаточно часто общаться с секретарями ЦК Компартии Литвы. На мои недоуменные вопросы по поводу смены руководства „Саюдиса“ они лишь загадочно улыбались и говорили: „Всё под контролем!“. Интерес к „Саюдису“ у меня был не праздный. Петкявичюс для меня и многих русскоязычных Литвы был тем гарантом, который не допустил бы националистической вакханалии, которая потом разразилась при Ландсбергисе.

На эту тему я разговаривал с первым замом председателя КГБ Литовской ССР Станиславом Цаплиным. Но и он на мой вопрос о неравнозначной замене в „Саюдисе“ ответил: „Всё под контролем. Это наш проверенный человек“. В следующей главе об этом „проверенном человеке“ расскажем подробнее.

„Саюдис“ в Литве появился в крайне благоприятное время. В республике нарастало недовольство социально-экономической политикой Горбачева. К началу перестройки по уровню развития Литва занимала 16-е место в мире, а по сельскому хозяйству — 10-е. Жители республики в доперестроечные годы не знали проблем ни с мясными, ни с молочными продуктами. Однако на четвертый год горбачевской перестройки некоторые продукты стало возможным приобретать только по „визитной карточке покупателя“ и в лимитированном объеме. То же произошло и с товарами первой хозяйственной необходимости.

Частично это было вызвано экономическими трудностями, частично политикой вновь зарождающейся буржуазии, которая деньги предпочитала вкладывать в материальные ценности. Так, в те годы под Вильнюсом были обнаружены два огромных металлических ангара, набитых хозяйственными товарами. Кому они принадлежали, так и осталось тайной.

На экономические проблемы в Литве накладывался мелочный диктат Центра и игнорирование Кремлем особенностей национального менталитета, социально-экономических и культурно-бытовых условий исторического становления литовцев как нации.

Особо следует также отметить и такой психологический момент. Диктат Москвы литовцами всегда воспринимался как диктат России, как диктат русских. В то же время уровень жизни в России, самой богатой страны мира, был значительно ниже, чем в Прибалтике. Нередко в споре литовцы выкидывали последний аргумент: „Не учите нас, как жить. Лучше сами научитесь жить так, чтобы вам завидовали!“.

В этой связи следует отметить, что СССР как государственное образование оказался крайне невыгодным для России. Дело в том, что на протяжении последних 45 послевоенных лет Россия (тогда РСФСР) была, в буквальном смысле, донором почти всех союзных республик (за исключением Белоруссии и Украины). Известно, что из прибалтийских республик стремились сделать „витрину“ социализма. Национальная элита умело пользовалась своими преимуществами, получая преференции от Центра.

Так, по данным доктора экономических наук, профессора В. Милосердова, „несмотря на то, что основная часть газа добывалась в других районах страны, прибалтийские сёла по газификации существенно опережали российские. К моменту выхода прибалтов из Союза практически все сёла Прибалтики, да и Западной Украины и Закавказья были газифицированы. А вот в России и сегодня тысячи даже подмосковных сёл ждут, когда к ним придет газ. А что уж говорить о российской глубинке!

Образовалась огромная дифференциация между союзными республиками в размерах ассигнований из госбюджета, в объеме поставок материально-технических ресурсов, в выделении валюты, импортных товаров и в других сферах. И, как следствие, — в уровне жизни между республиками“.

В 1950—1980-х годах уровень зарплат и других социальных выплат в большинстве союзных республик был на 30–45 % выше, чем в России (РСФСР). Официальные нормативы жилой площади в РСФСР были меньше, чем для Прибалтики, Закавказья, Западной Украины, столичных городов республик Средней Азии, Северного Кавказа. Примечательно и то, что квартплата в РСФСР всегда была выше, нежели в большинстве других союзных республик.