Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №5 (2001) Страница 8

Где же это вы у Ленина видели большевика с привилегиями? Нонсенс.

Вот только первые лица этих компашек никак не могли предполагать, ввиду своей явной повсеместной тупости, что младшие члены этих компашек попросту "кинут" своих наставников и пойдут намного дальше своих учителей. Хотя менты и прокуроры остались и при своих постах, и при своих интересах. Какая разница, какие законы блюсти - социалистические или капиталистические, - лишь бы тебя уважали в компании и платили "бабки".

Только вот, когда власть прежнюю разбабахали из танков и понастроили себе шикарных хат, встал вопрос - светить ли остальные капиталы, и теневики решают: "Рано", правда, надо отсечь этих молодых да ранних - вот они пусть и пашут по закону: "Рубль заработал - 70 копеек отдай".

Это первая группа так называемого теневого капитала.

Есть и вторая часть теневиков - так называемые законные воры и воры в законе. И как ни странно - это большинство из нынешних властей предержащих, имеющих в кармане взамен партбилета второе израильское или другое чье-либо гражданство. Чует кошка, чье мясо съела. Часть из них нагребла зеленых от русских лохов с их приватизацией, другая часть - это идейные капиталисты, которые регулярно выезжают читать лекции за рубежом или издавать там же никогда не читаемые книги и получающие, чаще всего от дяди Сэма, гонорары за проделанную в России "работу". Обеспечение из России нужного сырья - это не только трудоемкая, но и высокооплачиваемая работа. Вот только, несмотря на трезво уплаченные по гонорарам налоги, зеленые "бабульки" не стали от этого менее теневыми. Ну а за воров в законе даже разговаривать не будем. У тех и у других брать интервью и строить вокруг этих хлопчиков научные изыски вредно для здоровья - можно ведь схлопотать и "левую резьбу" на слишком умные бошки. А именно здесь и зарыто процентов 90 тени. Слабо, наверное, нашим научным мужам типа господ Клямкина и Тимофеева, борзо рассуждающим о теневой экономике и замазывая в ней все население России (Знамя, № 8, 2000 г.). Тут надо работать тоньше, помня о том, что "чубаксы" строят ведь все тот же коммунизм, только для самих себя уже в открытую, и называя это строительством правового государства.

Ну и третья часть теневиков - это так называемые предприниматели. Украв у большинства из них или их отцов и матерей деньги со сберкнижек, лишив их нормальной работы, трудно вообразить, что эти предприниматели когда-либо станут платить больше минимума определенного ими же самими налогов на прокорм все возрастающей армады - семейно устраивающихся чиновников, ментов, их лакеев и охранников.

А получение теневых денег - пути известные, нужно просто пройти ими. Зарегистрироваться предпринимателем и - вперед, поставив перед собой задачу оставить как можно больше себе и не попасться. Конечно, хорошо бы при этом еще и подхлестывало, как было у меня: "Жрать нечего". "Торговля - дело воровское" - золотые слова Петра I.

И последнее: прости нас, народ русский, прости за холопскую готовность голосовать за спускаемых сверху "ханыг", за молчание, за глупость, за обуявшую нас корысть, за зависть к торгашам в импортной упаковке.

Илья Кортышко,

бывший предприниматель,

русский инженер,

не пенсионер, не коммунист,

не "привлекался",

Башкортостан,

г. Межгорье

Какбыроссия (Демороссия). Коллективный портрет

Негодяй - властитель дум

современности... Я негодяй! Я позор,

призванный упразднить убеждение,

честность, правду, самоотвержение... Нет

выхода вне негодяйства! Все будут

негодяями, все! будут! будут!

Н. Е. Салтыков-Щедрин

Массовое одурачивание взрастило в Демороссии обильные плоды. В быт вошло присловье "как бы", обозначение всего происходящего: "Мы как бы еще живем", "Я как бы знаю, что у нас случилось", с другой стороны, мерзавцы и подлецы в ней - не более чем "как бы мерзавцы и подлецы". Бабуси из 6-го подъезда в ней не могут жить без Санты-Марианны - гибель сотен тысяч окружающих их не трогает, но пожарная диверсия на телебашне довела до сердечных приступов из-за потери тележвачки.

Химерично-виртуальной Какбыроссией, Демороссией, десять лет из ЛТП управлял злобный манекен, и - ничего. В Какбыроссии за конституцию проголосовали, кроме одураченных, 11 миллионов уехавших, несуществующих людей и мертвых душ, но и тогда едва набралась квота, которая несколько короче, чем это прилично. Предательство в ней считается доблестью, доблесть - позором, гвардия сменила честь на колпак палача, а люди существуют по формуле: "Укради и будешь жить". "Совесть страны" в ней - автор теории ее разруба на 100 кусков, а "великий писатель" - стукач и фигляр, рядящийся под Льва Толстого. Она находится между феодализмом (бартер) и рабовладением (не платят за труд) и удивляет мир самоунижением, стоя с протянутой рукой, самоистязаниями, безнаказанностью преступлений и умилением жертв, сердобольно жалеющих пресытившихся громил, которые не знают, что делать с добычей. Продовольственные и жилищные проблемы в ней решаются уничтожением "лишнего" населения с темпом в шесть Хиросим в год.

"Сотой доли их, этих экспериментов, хватило бы любому народу, чтобы в течение суток снести такой режим с лица земли вместе со всеми силовыми структурами и сворой обслуживающих его интеллектуальных шавок" (Владимир Максимов).

На месте России выросло огромное поле чернобылья, где бушуют преступления и корысть. Ядовитые всходы ханжества и алчности, продажности и разврата искажают и перекашивают лица людей, отравляют их чувства, желания, мозг, убивают совесть, доброту, саму душу. Лица становятся масками, мертвенными личинами нищеты одних и неправедного богатства других. Лишь два желания царят над ним - золота и низменных наслаждений. "Вертеться надо, вертеться!" - подгоняет людей ТВ, называя это свободой, и они вертятся все быстрей в вихре танца наркоманов, все более себя уродуя, чтобы выглядеть такими, как им велят, и уже не замечая нарастающей мерзости окружающего. Они издеваются над памятью и славой предков и быстро забывают даже предательство друзей и смерть близких. Они насмерть дерутся за возможность заработать и легко теряют приобретенное. Они быстро входят в раж - прыщеватый юнец кричит старику: "Давай выйдем!", а тот, потеряв достоинство возраста, следует за ним - и так же быстро гаснут. Грязный поток несет их, любовь становится вожделением, ненависть - холуйством, а самой близкой родней - стодолларовая бумажка. Здесь никто не лишний и никто не нужен. Здесь можно быть своим одновременно среди преступников и среди тех, кто мнит себя честным, но, если ты вдруг исчез, о тебе никто не вспомнит. И этим краем бесчестья и разврата, отсутствия чувств и совести правит отвратительный трехголовый змей-сатана, собирающий грязную и кровавую мзду, - Грабеж - Спекуляция - Предательство. Его славят, ему поклоняются, ему безропотно подчиняются, его обожествляют.

Грязный, сырой и мрачный подвал этого людского муравейника забит тружениками - рабочими, крестьянами, инженерами, учеными. Они добывают хлеб в поте лица, изнуряют себя трудом, чтобы выжить, вгоняют в него свою семью, истощают себя и ее физически, умственно и нравственно. Им сулили огромные богатства, но не платят даже заработанного. То, что им повезло приобрести, у них отбирают иезуитской инфляцией, лживыми посулами, мошенническими махинациями и прямым грабежом. Они страдают и голодают, проклинают жизнь и выбиваются из сил, их отдых - тупое сидение перед телевизором с порнухой и чернухой и утомительный разгул, грязь, абстиненция, пьяные драки, избитые физиономии и болезни от плохой пищи и сивухи. Люди, рожденные быть прекрасными и счастливыми, чтобы радоваться жизни и приносить радость другим, стали рабами обстоятельств, которых не в силах преодолеть, а то и просто подневольными, и не только в Чечне. Им некуда идти за помощью и защитой, у них только одна дорога - карабкаясь вверх, падать все ниже. Они просят подаяние и роются в мусорных контейнерах, обращаются в нищих, проституток, мелких воров и "мясную подливку" к вареву, замешиваемому в зеркальных офисах крупными бандитами.

Чуть выше их - мелкие лавочники и чиновники, челноки и наемные торговцы, более или менее сносно зарабатывающие, когда тем, кто создает богатства другим, не платят месяцами. У этих ничего не создающих великих тружеников и мелких мошенников, старающихся не видеть своей подлости, водятся кое-какие деньжата. Среди них много отпетых мерзавцев, которым никак не удается взобраться выше, мелких взяточников и охранников полуприличных контор. Они деятельны, суетливы и сообразительны, что-то замышляют, где-то суетятся, что-то скупают и продают, загружают и разгружают, изо всего извлекают выгоду, всюду приворовывают и обсчитывают. Они всучивают людям одежду и обувь, сшитую в Индии для покойников, колбасу, в которой мясо - только на ярком заграничном ярлыке, они эксплуатируют прихоти детей, подсовывая им жвачку с кислотно-щелочным балансом, насыщенные убийственной ароматической химией газировку и леденцы, сигареты и алкогольную отраву. Они таскают по поездам, аэропортам и метро тяжеленные бэги и понуро сносят оскорбления. Возможно, они уже не травят себя низкокачественным спиртным, но сверх меры истязают тело и душу, иссыхают, пожираемые несбыточными страстями, и гибнут в бешеной гонке за наживой и от пуль конкурирующих шаек. У них дикие от постоянной спешки глаза, и даже купленная нечеловеческими усилиями нездоровая неделя в Анталии имеет цену здоровья и спокойствия будущих лет. В отличие от трудящихся, не доживающих даже до пенсии, они упорно цепляются за жизнь с помощью лекарств, тем все более недоступных, и превращаются в жалкие слабоумные существа с истасканными лицами, тусклыми взглядами и общим опущенным видом. Цель их безумной жизненной гонки - послать свое чадо за границу и протолкнуть в следующий уровень этого ада: всеобщей погони за наживой.