Морис Ренар - Всемирный следопыт, 1926 № 08 Страница 8

Так как земли не было видно, а туман не позволял сделать наблюдений, было неизвестно, где находится «Язон», может ли он скоро подойти к берегам Гренландии и высадить экспедицию. Между тем, время уходило, и нужно было спешить с охотой. «Язон» крейсировал против ветра и течения, которое давало себя чувствовать: однажды на утро «Язон» оказался на том же месте, где был накануне, хотя шел на всех парах против течения.

Когда тюленьих стад не попадалось и дни шли за днями в праздности, нужно было чем-нибудь коротать невольные досуги. Стреляли в цель, устраивали на палубе разные забавы. Лопари, пожилой Равна и молодой Балто, показывали свое искусство в бросании лассо, которое они приобрели на плоскогорьях северной Норвегии, где пасутся их обширные стада оленей. Капитаны судов ходили по льду и ездили в лодках друг к другу в гости, а члены нансеновской экспедиции предпринимали набеги на другие суда в поисках книг для чтения.

Любимицей экипажа «Язона» была исландская лошадка. Печальным последствием всеобщего баловства было то, что ее угощали сеном чаще, чем позволяли запасы, и Нансен однажды с огорчением увидел, что сено почти все вышло. Пришлось ломать голову, чем кормить животное. Попробовали давать сырое тюленье мясо, потом сушеное мясо, давали в корм чаек, вылавливали в море водоросли. Так лошадь прокормилась несколько дней.

С виду она была вполне здорова и отлично освоилась с жизнью на корабле. Однако, 9 июля она не пожелала есть ни одного из предлагаемых ей кушаний, и, к общему огорчению, пришлось застрелить ее. Но и убитая она все-таки сослужила службу: экспедиция впоследствии захватила с собою часть ее мяса, которое долгое время провисело на мачте.

14 июля капитан «Язона» решился наконец выйти из льдов и взял курс к берегам Гренландии. Экспедиция стала готовиться к посадке в лодки. Багаж вынесли на палубу, написали последние письма домой. 15-го увидали берег; до него было миль восемь, но широкий пояс льдов отделял его от судна. В надежде подойти ближе «Язон» пошел к югу. Показались огромные ледяные горы; одни из них плыли вместе со сплошными льдами к югу, другие, ближе к берегу, стояли на дне и не двигались. «Язон» держался у внешнего края ледяного пояса, и выжидательное положение затягивалось. Лодки с нансеновской экспедицией никак не могли рассчитывать пробиться к берегу сквозь сплошной ледяной хаос. Только 17-го «Язон» наконец добрался до такого места, где Нансен решил высаживаться без дальнейших проволочек.

Весело и бодро укладывали члены экспедиции свои пожитки в спущенные лодки. Экипаж «Язона» усердно помогал им, но каждый из матросов все-таки думал про себя, что с нансеновцами больше свидеться не придется. Когда все было готово и гребцы заняли свои места, с «Язона» грянул салют из обоих орудий, и лодки отчалили.

Первой лодкой управлял Нансен, на веслах сидели Дитрихсон и младший из лопарей, Балто. Во второй лодке руль был поручен Свердрупу, а гребли Христиансен и старший лопарь Равна.

IV. Во власти течения.

К несчастью, начался дождь. Лодки с трудом протискивались между льдинами, и люди помогали себе ломами, баграми, топорами. Лед становился все плотнее, и приходилось часто взбираться на высокие льдины, чтобы выбирать дорогу. Скоро лодки попали в стремительное течение, и с опасностью для жизни, выбирая мгновения, когда было возможно проскочить между льдинами или перетащить по ним лодки, экспедиция держалась своего курса. Так прошли вечер, ночь и настал новый день.

С восходом солнца прояснилось, и берег Гренландии оказался ближе. Уже можно было различить манившие к себе очертания прибрежных скал, уже поговаривали о варке кофе в безопасном месте после многотрудного плавания в лодках, как вдруг случилась беда и опрокинула все надежды. Острая льдина пробила борт в лодке Нансена; лодку поспешно втащили на льдину, и искусные плотники, Свердруп и Христиансен занялись ее починкой. Тем временем опять наступила непогода, полил дождь и все заволоклось его завесой. Исправив лодку, разбили палатку на льду и легли спать. Пока пятеро спали, шестой, сменявшийся через два часа, дежурил, чтобы следить за состоянием льда. Однако ему не пришлось будить товарищей: лед не разошелся, и итти дальше не было возможности.

Тем временем экспедиция попала в другую струю течения, и ее понесло сначала на запад, в другой широкий пояс льдов, а потом на юг, с такой скоростью, что гребцы не могли сопротивляться течению.

Следующие сутки пошли, главным образом, на вычерпывание из палатки дождевой воды, проникавшей сквозь отверстия шнуров.

21-го утром стали вновь пробиваться через лед. До земли было уже вдвое дальше прежнего. Лодки все относило от берегов: уже ясно был слышен могучий прибой океана у наружного края льдов; гористые берега едва виднелись далеко на севере.

Ночью шум прибоя перешел в грозный гул; волнение возросло, и к утру экспедиция проснулась от сильных толчков: льдина раскололась недалеко от палатки. Пришлось переселяться на другую, соседнюю, которая казалась прочнее. В виду тяжелых обстоятельств, Нансен решил сварить горохового супа: до этого дня из экономии спирта ели только холодную пищу. Пока стряпали и ели, волны так качали льдину, что спиртовую печку нужно было держать, иначе она опрокинулась бы.

V. Опасность увеличивается.

Льдина, на которой приютились наши путешественники, постепенно обламывалась. До черты прибоя оставалось не более трехсот метров. Море перекатывало свои валы через края льдины, и, разбиваясь о них, волны взлетали белыми облаками пены. Ни одно живое существо не могло бы долго удержаться на окраине льдины. Океан был такой бурный, что смелые пловцы не могли видеть окружавшего, когда сами оказывались между волнами. Так как предстояла долгая, тяжелая работа, чтобы выбраться из полосы прибоя при выходе на окраину пояса, все отправились выспаться в палатку. Ночь по обыкновению разделили на вахты; первая очередь досталась Свердрупу. Балто, которому палатка, вероятно, казалась ненадежной, заснул навзничь в лодке, и не очнулся даже тогда, когда волны начали захлестывать ее.

Проспав некоторое время, Нансен проснулся от грохота волн над самым ухом, у стенки палатки. Но шаги надежного вахтенного Свердрупа все так же мерно раздавались между палаткой и лодками, и Нансен опять заснул.

В это время льдина с экспедицией была вынесена к самому краю пояса. Волны со всех сторон размывали льдину, обламывали края и громоздили из них стену. Свердруп несколько раз думал, что решительная минута наступила, и брался за полу палатки, чтобы будить товарищей. Но внезапно их льдина изменила курс, и ее быстро понесло прочь от океана, в сторону берега.

Утром шум прибоя раздавался вдали. У самой палатки громоздилась насыпь из ледяных осколков, образовавшаяся за ночь. Попробовали было пробираться к берегу, но безуспешно: тащить лодки по льду было бесполезно, так как между льдинами оставалось широкое расстояние, а плыть в лодках по этим проливам тоже было нельзя, потому что их густо заполняли мелкие осколки, по которым лодки не могли двигаться.

В следующие дни экспедицию быстро несло на юг. Открытый океан то приближался, то удалялся по воле ветра, приливов и течения.

То в тумане, то под дождем, то на ярком солнце экспедиция коротала время, как могла, выжидая благоприятного поворота в своем положении. Ели консервы и разные концентрированные заготовки, а иногда — сырую конину, которую Нансен мелко рубил на лопасти весла и потом смешивал с консервированным гороховым супом. Лопари с ужасом и отвращением относились к этому диковинному кушанию, норвежцы же немало потешались их негодованием и уписывали сытное угощение за обе щеки; взамен его лопарям приходилось выдавать мясные консервы.

Развлекались обществом тюленей, которых было много на льду, любовались залетными птицами. Раз забежал белый медведь, которого, однако, не удалось застрелить. Чистили металлические полозья на санях, чинили разные принадлежности; аккуратно производили метеорологические наблюдения и определяли свое положение,

О своей судьбе и об опасностях своего способа плавания по океану старались задумываться поменьше. Только лопари совсем утратили мужество, каялись в грехах и обещались вести впредь примерный образ жизни, если спасутся на этот раз.

Много раз надежда и усилия пробиться к берегу сменялись разочарованием. Путешественники даже думали, что придется выйти в открытое море на высокой льдине, употребив ее вместо судна, потому что они не могли бы держаться в океане в своих двух небольших лодках. Уже выбрали себе такую льдину, высмотрели, с какой стороны можно взобраться на нее и втащить лодки; убедились даже, что на ней есть достаточный запас питьевой воды.