Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6465 ( № 22 2014) Страница 8

На стендах книжного салона в этом году были представлены более 200 организаций, проведено более 350 мероприятий. Представители книжного бизнеса из России, Армении, Украины, Японии, Финляндии, США, Китая, Великобритании, Испании и других государств презентовали свои книжные новинки. Здесь же можно было ознакомиться с целевыми программами наших ближайших соседей: «BOOKWAY-2014» – «Россия – Казахстан: Чтение без границ», «Балтия, говорящая по-русски» и с другими не менее интересными пересечениями писателей с читателями.

Широко были представлены и книги, изданные в нашем новом субъекте Федерации. Аккурат возле входа располагалась экспозиция «Республика Крым», на которой были представлены крымские издательства.

Знаковым событием на форуме стало празднование Дня славянской письменности и культуры. В этот день программа была посвящена 700-летию Сергия Радонежского. И именно в этот же день на ступенях Иса­акиевского собора в присутствии Президента РФ В. Путина, находившегося в Санкт-Петербурге на Международном экономическом форуме, четырёхтысячный сводный хор в рамках акции «Мира восторг беспредельный[?]» исполнил песни «С чего начинается Родина?», «Весёлый ветер», «День Победы» и многие другие. Незабываемое зрелище!

Всё это создало атмосферу праздника и на книжном салоне. Приведём несколько мнений об этом событии.

Французский славист Ренэ Герра:

– Это не книжная ярмарка – это именно книжный салон, что лишний раз подтверждает то, что Санкт-Петербург – культурная столица России. Место прекрасное. Я поражён тем, что здесь так много народа. Люди хотят читать! Прекрасно! Спасибо организаторам за то, что пригласили меня сюда.

Болгарский историк литературы, почётный доктор Литературного института им. А.М. Горького Панко Анчев :

– В Санкт-Петербурге я принимаю участие в книжных салонах второй раз. Мне здесь очень нравится, потому что мне как исследователю русской литературы и русской философии есть на что посмотреть. Великое множество интересных книг и, что особенно ценно, настоящих писателей. Я здесь встретился со старыми друзьями и обрёл новых.

Сербская переводчица, координатор сербского оргкомитета проекта «Возвращение памяти» Милена Тепавчевич :

– Я перевожу современные русские рассказы на сербский язык. Уже вышло три антологии в моём переводе. Я привезла семерым петербургским писателям в подарок антологию, в которой есть и их рассказы. Я очень люблю Петербург и петербургских писателей. Отсюда я возьму то, что мне нужно для выпуска новой антологии петербургского рассказа. Мне здесь у вас интересно. У нас такого нет.

Нельзя здесь, конечно, обойтись без мнения хозяев.

Директор Северо-Западной дирекции Военно-исторического общества России, писатель А. Беззубцев-Кондаков:

– Санкт-Петербургский книжный салон уникален тем, что он объединяет не только разные союзы писателей, но и издательства, издания, которые не могут встретиться в другом месте. Наш книжный салон – единая коммуникативная площадка не только для людей пишущих, но и для людей читающих, а также для преподавателей литературы, биб­лиотекарей и всех, кто любит нашу литературу. Салон проходит в исторической части Петербурга. Всем здесь хорошо и уютно.

Центр чтения Российской национальной библиотеки в завершающий день книжного форума представил книгу «Читающая Россия на рубеже тысячелетий» по материалам 16-летнего исследовательского проекта «Чтение в библиотеках России». Исследователи пришли к выводу, что, хотя чтение в настоящее время стало бессистемным, о конце эпохи «бумажных» книг говорить ещё рано.

Теги: книга , торговля , издательство , ярмарка

Пора говорить о книгах

Вот, предложили поучаствовать. А в чём участвовать? О чём дискуссия, коли все её участники не особо знакомы с самим предметом обсуждения. Это же о самом себе Игорь Панин пишет: "Для нас литература - это то, что вокруг неё[?]" Он и на самом деле боевой, оперативный литературный журналист, но ни в коем случае не критик, не обозреватель. Никогда не увлекался критикой и неплохой поэт Максим Замшев, думаю, и его представления о литературе 2013 года – лишь из кухни ЦДЛ и московской организации. Да и уважаемый Валерий Ганичев непредставим мной как зачинщик боевой дискуссии о литературе 2013 года.

Хотите острую и важную дискуссию о судьбах Союза писателей России, где бы Валерий Николаевич выглядел важнейшим зачинателем, а там уж оппонентов у него хватит с перебором? Это одно дело. Вот там же и порассуждать бы о неминуемой смене руководства Союза писателей в ближайшем будущем, и без злобы, с уважением ко всем предыдущим руководителям подумать о возможном новом лидере.

Игорь Панин пишет: «…всё упирается в то, что ни о каких итогах Ганичев не говорит». Но я внимательно прочитал статью самого Панина, он тем более ни о какой литературе – ни о плохой, ни о хорошей – не говорит, не называет ни одного писателя образца 2013 года. Так что же это за дискуссия об итогах?

Забудем про неё, начнём с нуля. Тем более год того стоил. Увы, но не о том и последняя статья в дискуссии Сергея Морозова. Он пишет: «Большинству населения в одинаковой степени безразличны как модернистские искания Сорокина и Пелевина, так и реалистические терзания тех, кто числит себя в продолжателях русской классической прозы». Полностью согласен с ним, но это же не взгляд на литературу 2013 года: проблема читательского охлаждения – совсем иная проблема. Связанная, скорее, с общей политикой государства и развития общества.

«В нашей литературе, как и в реальной жизни, слишком много развелось нынче сторожей и охранников. За кого ни возьмись, все сторожат и охраняют». Это получается, что Сергей Морозов о самом себе пишет. Умудрился ни одной книги не назвать или тоже читать не умеет? Поругал бы кого-нибудь от души или поддержал добрым словом.

Ведь за минувшие год-полтора вышли новые книги и у В. Сорокина, и у В. Ерофеева, и у Р. Сенчина, и у С. Шаргунова, и у А. Бычкова, и у А. Проханова, и у А. Кима, и, естественно, у Д. Быкова – на любой вкус. Не забудем, что именно в 2013 году вышла наконец полностью, в новой авторской редакции, и книга Юрия Полякова «Гипсовый трубач». Более того, в отличие от плачущихся обозревателей, я бы сказал, что интерес к литературе начинает возрастать. Даже то, что митинги – и путинские, и антипутинские – возглавляют или Э. Лимонов, или А. Проханов, или Д. Быков, или Захар Прилепин, говорит хотя бы как минимум о том, что эти писательские имена на слуху.

Я не буду сейчас обсуждать роман Захара Прилепина «Обитель». В рукописи его уже кое-кто читал в 2013-м, но до широкого читателя роман всё-таки дошёл в нынешнем, 2014 году. Но каковы итоги 2013-го?

Оставим в стороне и постмодернистов типа М. Шишкина, А. Иличевского, А. Слаповского и других… Их и на самом деле почти никто, кроме друзей и родственников, не читает. Но у Проханова или Полякова, Козлова или Сегеня, Шаргунова или Прилепина, Лимонова или Иванова читателей в десятки раз больше. Ибо, кроме постмодернистского инструментария, у них есть ещё русская национальная энергетика.

Я бы отметил как тенденцию, скорее, другое: полное смешивание приёмов реализма и модернизма, авангарда и традиционализма. Мы сейчас имеем то, через что прошла уже десятки лет назад латиноамериканская литература Гарсиа Маркеса и Борхеса, Льоса и Карпентера. Писателей, настолько же социально острых, ориентированных как в правую сторону (Борхес), так и в левую (Маркес, Льоса), насколько и модернизированных в своём творчестве. У нас были явные последователи такого стиля – от Айтматова до Кима, но в целом наша литература чётко делилась на почвенно-традиционалистскую социальную и авангардно-космополитическую асоциальную.

Сейчас же, без всякого заимствования у кого бы то ни было, наши писатели сами органично лихо переходят от авангардной прилепинской «Чёрной обезьяны» до вполне социально-реалистической его же «Восьмёрки», от инфантильно-аксёновских повествований С. Шаргунова до его же эпического романа «1993». Если обратиться к Алексею Иванову, то мы вообще запутаемся и в жанрах, и в стилях. Это такая как бы лихая писательская артель в одном лице, сочиняющая то лихие фэнтези типа «Комьюнити» и «Пёсьеголовцев», то степенные исторические хроники «Сердце Пармы» или «Золото бунта», то эпатажные городские портреты, такие, как «Ёбург».

Так что сейчас отделить социально левых от социально правых, исходя из самих книг, ни у кого не получится. Не осталось в самой русской патриотической прозе кондовых реалистов, не осталось у самых крутых западников никакой монополии на авангард. В. Емелин с удовольствием выложит тебе любой искомый вариант, да ещё изящно это обыграв. Главный наш как бы сталинист в литературе, пожалуй, из новой прозы это М. Елизаров, но он же и главный экспериментатор и авангардист. Как такого не приметили ни Замшев, ни Панин, даже не пойму.