Амиран Сардаров - Сергей Савельев. Диалоги с гением Страница 9

Потому должен быть сортинг не по биологическим принципам, а по индивидуальным. Если этого не произойдет, то катастрофа. В итоге что-то хорошее если и будет, то через долгое время и с большой кровью. Церебральный сортинг тоже с кровью, но с меньшей и короче.

Амиран Сардаров: А что будет сейчас, если без сортинга?

Сергей Савельев: Сейчас может быть что угодно, но длиться долго не будет. Потому что опять человечество вернулось к тому, что было до экспериментов с социализмом. А социализм ― это, еще раз повторю, инструмент отбора одинаковых людей, который они не сделали. Если бы сделали, это была бы вечная конструкция. Но не получилось, поэтому все вернулись на биологический уровень эволюции, то есть капитализм. Капитализм это биологический уровень эволюции в чистом виде, когда никакие рассудочные ценности не представляются значимыми, если нет возможности для еды и размножения.

Сейчас, вернувшись к архаичным системам биологического отбора и конкуренции, то есть капитализму, человечество будет экспериментировать. Опять будет поиск биологического механизма. Все равно в основе-то биология. У американцев, европейцев, самых диких африканских племен все равно биологические мотивы.

Амиран Сардаров: К чему приведет огораживание друг от друга колючей проволокой?

Сергей Савельев: Ни к чему. Бесполезны механические системы изоляции при наличии воздушного транспорта и сообразительных людей с гранатометами.

Или же вначале нужно сделать зачистку внутри страны, потому что связи все равно останутся и будут работать. Это нелепость. Ну, вон те же израильтяне построили, и что. Если с одной и с другой стороны устроить «Северную Корею», то тогда, наверное, подействует.

Механические системы защиты от биологических процессов не работают. Посмотрите на асфальт. Закатывают асфальтом растения, а они все равно прорастают. Проходит несколько лет, и они уже появляются. Борьба с биологическими процессами, не понимая их сути, приводит вот к такому асфальтовому закатыванию друг друга. Это бесполезно.

Амиран Сардаров: Сколько народу сможет прокормить планета? Уже сейчас голод наблюдается в большинстве регионах. Вон на Ближнем Востоке воды все больше и больше не хватает, скважины пустеют, при этом население растет.

Сергей Савельев: Хватит еще довольно надолго. Есть гигантские неосвоенные территории, просто надо шевелиться. Сейчас ресурсов еще довольно много. Пока это скорее вымышленная проблема, пугалка. Просто интенсификация производства на территории Московской области может прокормить всю Россию. То же самое во многих странах. Если сеять пшеницу как в Швейцарии под дома, то ее девать будет некуда. Да ее уже девать некуда.

Другое дело, что народы голодают не от того, что негде взять пищу и ее не хватает. А потому что руководство стран в основном питается устрицами и черной икрой, поэтому их не интересует, что у тех, кто внизу, им не хватает на хлеб. Это основная проблема.

Наука

Амиран Сардаров: Для вас научное знание является неким фундаментальным критерием истины? Или есть еще что-то, что наука не может понять, описать, спрогнозировать и управлять этим?

Сергей Савельев: А больше нечему быть критерием. Альтернативой может являться вера. Но в моем лексиконе слова «вера» нет. В науке вообще нет этого понятия.

Вера ― это биологический инструмент. Верить можно во что угодно, причем неважно во что: христианство, ислам, иудаизм, молекулярная генетика, геном человека, стволовые клетки, клонирование овец ― это все вера. В том числе можно верить в научно-технический прогресс. В данном случае ты уже становишься служителем культа, а не учеными и инженером.

Полмира верит в молекулярную генетику. Всю жизнь на это кладут, вера так велика, что жизни не жалко. Вера может быть разной формы, в том числе самая оголтелая. Можно искренне верить, что «на белке, который вырабатывают нейроны мозга, записываются мысли», и такие люди есть. И человек положит всю жизнь, чтобы это доказывать. Или верить в живую или мертвую воду.

Наш мозг устроен так, чтобы подменять свою работу неким набором алгоритмов, которыми является вера: «Я верю в то, что с помощью митохондриальной ДНК можно изучать происхождение человека! Я верю, что все мутации в митохондриальной ДНК уникальны и никогда больше в эволюции не повторяются! Я верю, что сравнивая друг с другом уникальные и никогда не повторяющиеся мутации, я могу вычислить насколько одна популяция отошла от другой, и я верю, что таким образом я измеряю молекулярные часы эволюции!». Молекулярный биолог это произносит как молитву. А дальше происходит то, что повторные мутации возникают регулярно, и что вся эта его гипотеза полная чушь. Но если он верит, то его объективность будет нулевая.

Амиран Сардаров: Но ведь молекулярный биолог в отличие от исламиста опирается на некие замеряемые результаты?

Сергей Савельев: На придуманные постулаты. Исламист тоже опирается на Магомета. А здесь также: есть набор генов, и надо верить, что они каждый раз мутируют уникальным способом. То же самое, ничем не отличается от исламиста. Причем по оголтелости вот эти люди, которые верят в стволовые клетки, они намного превосходят любой исламский терроризм.

Возьмите программу «геном человека», которую закрыл еще Буш старший. Где лекарства? Где результаты, которые обещали? В конце концов, где те 40 млрд. долларов, которые вкладывались 30 лет назад? Вот вам пожалуйста вера. Они верили в то, что гены кодируют форму уха. Да, они связаны, но формы ушка не кодируют.

Когда в науку вмешивается механизм, построенный на вере во что-то, то это в лучшем случае превращается в профанацию и обман, а в худшем в мясорубку, которая уничтожает жизнь тех простаков, которые умудряются поверить также искренне как в любую религию.

Амиран Сардаров: Как отличить научного фрика и шарлатана от прорывного гения?

Сергей Савельев: А зачем, если человечеству не нужны гении. Это же никакого отношения не имеет к добыванию еды, размножению и доминантности. Для человечества все равно.

Так что в этом смысле что-то сделать можно только церебральным сортингом, чтобы отбирать людей именно по человеческим качествам, а не биологическим как сейчас. Биологические процессы нельзя распускать, это приводит к ужасным последствиям, никакого отношения не имеющим ни к разуму, ни к гуманизму.

Амиран Сардаров: Обычному человеку можно как-то отличить полезную информацию от какой-то красиво упакованной пурги? А то обычно строят бутерброд из какой-то пурги.

Сергей Савельев: Никак не получится. Должно быть минимальное здравомыслие. А вообще, если ученый не может объяснить девятикласснику, чем он занимается, то он или жулик или дурак. Нет в науке никаких таких секретов и тайн, чтобы человек, проучившийся в школе не смог разобраться за пять часов объяснений, о чем там вообще идет речь. Нет там таких проблем. Есть умозрительные рассуждения, как про «бозон Хиггса», которого открыли с математической вероятностью 50 %. Хочется им как-то оправдать деньги на коллайдер, то сгодится и «бозон Хиггса».

Амиран Сардаров: Что можете сказать про гипноз? Как работают все эти фокусы, когда человека кладут на спинки стула ногами и затылком, а сверху садятся, и он держит.

Сергей Савельев: Глубокому гипнозу поддаются 2 % населения, это факт. Человек готов к самовнушению и ему помогают. Это на самом деле не норма, а отклонение в психике. Можете набрать пубертатных подростком, климактерических дамочек, то есть внушаемых, которые будут реагировать. Есть знаменитые операции Кашпировского, когда он по телевизору усыплял свою помощницу. Так она от щелчка его пальцев падала в обморок. Я бывал на массовых представлениях такого рода. Пара застрельщиков, в ряду стоящих зрителей, начинала колебаться под «гипнозом», а остальная масса стояла спиной к занавеске, через которую их качали руками, и вот в этом весь «гипноз».

Гипноз у нас тут начал разводить Бехтерев. А до него гипнотизеры приезжали, их закидывали мочеными яблоками и со свистом выгоняли. Потому что они загипнотизировать никого во век не могли. Обычно выходили нежные дамочки-курсистки и врачи, и предлагали зарубежному гипнотизеру их загипнотизировать. Но поскольку это не получалось, то их и закидывали. Отличная традиция, надо продолжать.

Сам Кашпировский в свое время давал Невзорову интервью, которое тот снимал скрытой камерой, где сказал, что «ты что, Саша, серьезно веришь во все это?». Это уже мракобесие похуже традиционных религий, там же беспредельщики.

Амиран Сардаров: Почему именно у приматов вырос такой большой неокортекс, и они стали людьми? Почему этого не произошло с какими-то более приличными животными, теми же кошачьими?