Виктор Фридман - Социалистические Штаты Америки Страница 9

117 представителей Конгресса: довели как минимум 2 собственных бизнеса до банкротства, повесив ответственность на своих бывших партнеров.

71 представитель Конгресса имеет настолько плохую кредитную историю, что не может получить обычную кредитную карту American Express. Впрочем, данным товарищам это никак не помешало получить правительственную карточку American Express как членам Конгресса без всяких проверок кредитной истории.

55 представителей Конгресса имеют настолько серьезные проблемы с законом, что они бы никогда не получили допуска в министерство обороны и министерство энергетики, если бы попытались его получить через обычные каналы. Но, опять же, как члены Конгресса они имеют больше прав, чем простые смертные.

29 представителей Конгресса проходили как обвиняемые в гражданских и криминальных судебных процессах в связи с побоями своих жен.

27 представителей Конгресса были арестованы за вождение в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.

21 представитель Конгресса в настоящий момент проходит как обвиняемый в различных судебных делах, связанных с финансовыми махинациями и другими гражданскими правонарушениями.

19 представителей Конгресса обвинялись в выписывании фальшивых чеков.

14 представителей Конгресса были арестованы по причинам, так или иначе связанным с наркотиками.

8 представителей Конгресса были арестованы за кражу товаров из магазина, 7 – за мошенничество, 4 – за ограбление, 3 – за нападение на других граждан, 1 – за нарушение чужого владения, неопределенное количество – за домогательства к детям.

Получается, что люди, которые по Конституции должны писать законы, сами же эти законы и нарушают на каждом шагу, если не сказать просто игнорируют. Точно так же, как и официальная американская мафия, более широко известная в США как Internal Revenue Service, дословно – Служба внутреннего дохода, она же – IRS, она же – Налоговое управление, своими методами скорее напоминающая гестапо.

Глава 7

Налоги: цель оправдывает средства

Правительственное понимание экономики может быть сведено к нескольким коротким фразам: если оно шевелится, облагай налогом; если оно продолжает шевелиться, регламентируй; если оно остановилось, субсидируй.

В год принятия постановления о Федеральном резерве был принят закон, воплотивший в жизнь очередную идею Маркса, – он устанавливал прогрессивную налоговую схему. Теперь чем больше человек зарабатывал, тем выше становился его налог в процентном отношении. Совпадение по времени этих двух событий – создания ФР и введения прогрессивного налога – отнюдь не случайность. С возникновением ФР кто-то должен был оплачивать проценты с растущего как на дрожжах национального долга. Вряд ли «кто-то» лучше, чем налогоплательщики, мог пригодиться для этой цели. 15 января 1984 года отчет комиссии Грейса при администрации Рейгана (Grace Commission Report) выявил, что «100 % собранных налогов уходит на погашение процентов с федерального долга... все средства с подоходного налога потрачены прежде, чем хотя бы цент успевает оплатить услуги, которые налогоплательщики ожидают от государства».

Кеннет Гербино (Kenneth Gerbino), бывший председатель Американского экономического совета, поведал, что «с 1913 года [по сегодняшний день] доллар обесценился более чем на 87 %. В предшествующие 140 лет твердая валюта Соединенных Штатов сохраняла свою ценность. В 1913 году цены были такими же, как и в 1787 году». Более того, с 1973 года заработок среднего американца с учетом инфляции и налогов упал на 17 %. В 1950-х годах средняя семья в США тратила 5-10 % своего дохода на жилье. Сегодня этот показатель составляет 40 %! Америка – единственная из западных индустриально развитых стран, где произошло подобное падение уровня жизни [20].

Несмотря на то, что проценты с национального долга в США растут со скоростью 47 миллионов долларов в час, суммы собранных налогов сегодня с лихвой покрывают эту цифру. Но это и неудивительно, если учитывать, что налоговая ставка значительно выросла с 1984 года. Однако соответственно увеличился и размер правительства, поэтому новые, никому не нужные бюрократические структуры благополучно пожирают этот «излишек».

Каким же образом американское законодательство определяет налоги и методы налогообложения? Существуют три категории, подлежащие налогообложению: люди, имущество и деятельность. Налог на людей и имущество называется прямым налогом (direct tax). Налог на деятельность называется косвенным налогом (indirect tax). Статья I раздела 2 Конституции США гласит, что прямые налоги распределяются по штатам согласно численности населения, перепись которого производится каждые 10 лет. Раздел 9 той же статьи запрещает обложение прямыми налогами без распределения по штатам. Каждый из штатов, в свою очередь, собирает с населения налоги согласно своей внутренней Конституции. Косвенные налоги делятся на пошлины (duties), дани (imposts) и акцизы (excises). Пошлины и дани – это налоги на импорт. Акцизы – это налоги на определенную деятельность и корпоративные привилегии. Поскольку доход, будучи компенсацией за труд, является имуществом, значит, подоходный налог, чтобы не противоречить Конституции, может быть только косвенным налогом. Очевидно, что он не может являться ни данью, ни пошлиной, значит, подоходный налог является акцизом, то есть налогом на доход с определенных видов деятельности.

Следует заметить, что попытки ввести подоходный налог неоднократно предпринимались и раньше – в том числе и во время войны. Однако каждый раз они справедливо были признаны неконституционными. Подоходный налог, введенный в 1913 году, отличался от всех предыдущих попыток тем, что являлся именно акцизом, а не прямым налогом, поэтому и был признан конституционным, несмотря на свою марксистскую сущность.

Вообще с налогами наблюдается довольно интересная картина. Большинство так называемых специалистов по налогам, да и американских юристов вообще, на самом деле не только не читали Свода законов и Налогового кодекса в частности, но даже ни разу и не заглянули в него! Верится с трудом, не правда ли?

ЛИЧНЫЕ ЗАМЕТКИ

Как-то на день рождения моего брата была приглашена его бывшая подруга, которая на тот момент только что получила сертификацию бухгалтера (так называемый Certified Public Accountant, или CPA), окончив специальные курсы. Помимо всего прочего эта сертификация позволяла ей оформлять для сограждан налоговые декларации. Я сразу же решил, не отходя от кассы, убедиться в своей правоте. Наш диалог проходил примерно следующим образом:

– Так ты теперь можешь оформить мне налоговую декларацию, так?

– Конечно!

– Скажи, а на этих самых курсах вы изучали Налоговый кодекс?

– Изучали что?

Мне сразу стало очевидным, что человек не имеет ни малейшего понятия, о чем идет речь:

– Ну, свод налоговых законов и правил, где сказано, кто и какими налогами облагается, правила обложения и так далее.

– Вообще-то, нет...

– То есть получается, что ты имеешь право оформлять другим людям налоговые декларации, но не имеешь ни малейшего понятия о том, по каким правилам этот человек облагается налогами и даже облагается ли он ими вообще?

В качестве ответа новоиспеченный бухгалтер лишь пожала плечами. Я с удовольствием обнаружил, что сидевшие вокруг нас с любопытством вслушивались в нашу беседу, которую я впоследствии расценил как маленький личный триумф.

Чтобы в это поверить, необходимо понять, как работает современная юридическая система США. Дело в том, что во всевозможных юридических учебных заведениях студенты изучают, в основном, не Конституцию (common law), являющуюся основным законом общества, и даже не законы, написанные Конгрессом США (statutory law), а интерпретацию этих законов, вынесенную судами в результате тех или иных судебных процессов (case law). Сегодня прецедентным правом вряд ли кого можно удивить. Однако Конституция США совершенно однозначно определяет в статье I части 1, что Конгресс – это единственный законодательный орган. Другими словами, все законы могут быть написаны только Конгрессом, и США – страна законодательного права, а не прецедентного! Более того, законы должны быть написаны на доступном английском языке, понятном рядовому человеку со средним интеллектом. Если закон сформулирован недостаточно четко, то он считается недействительным (void for vagueness). Именно поэтому законы не подлежат интерпретации: они означают только то, что в них говорится, – не более и не менее! Единственная задача суда – это определять, был ли нарушен тот или иной закон в данном конкретном деле, а ни в коем случае не интерпретировать этот закон!

В реальном мире все обстоит иначе. Решение, вынесенное в результате судебного процесса, создает прецедент, который становится чем-то вроде нового закона. Несмотря на то, что этот «закон» формально не имеет абсолютно никакой юридической силы вне своего процесса, он тем не менее впоследствии используется как закон, на деле являясь всего лишь интерпретацией, нередко совершенно ошибочной, настоящего закона, о существовании и формулировке которого так называемые юристы даже и не подозревают. Нередко на судебных процессах адвокат просит судью принять решение, ссылаясь на аналогичное решение в другом подобном деле. Это совершенно недопустимая практика: ведь каждый судебный процесс представляет собой абсолютно независимое дело, со своими мотивами, участниками, подробностями, свидетелями, событиями и причинами – как можно принимать решение на основе другого дела? Нельзя! Но когда судья на доводы адвоката отвечает, что он не допустит цитирование Конституции в зале суда – а такое случалось – то удивляться уже не приходится ничему. Практика принятия решений на основе прошлых процессов, не имеющих отношения к текущему, сегодня стала обычным делом, и мало кто знает, что на самом деле говорится в написанном Конгрессом законе – единственном, имеющим юридическую силу.