Коллектив авторов - Дорогая редакция. Подлинная история «Ленты.ру», рассказанная ее создателями Страница 9

Это очень опасный момент, именно в этом месте очень хочется совершить большую ошибку: начать нести людям правду. Самостоятельно интерпретировать скудную и слабодостоверную информацию, додумывать, пытаться объяснить читателю, что происходит «на самом деле». После этого у тебя останется мнимый выбор: можно стать честным и искренним объектом чужих манипуляций или честным и искренним городским сумасшедшим, убежденным в собственной правоте, не верящим никому и игнорирующим любую информацию, противоречащую твоим представлениям. Конечно же, это не «или», а «и».

Единственный известный мне способ спасения – поверить в своего читателя. В этого бестолкового, поверхностного, некомпетентного и вообще неприятного типа. Каким-то способом допустить невероятное: что он сам сможет разобраться, где правда, где ложь, где мелкое жульничество из лучших побуждений, – если ты снабдишь его той же информацией, которой обладаешь сам.

Очевидно, что любой мало-мальски опытный новостник способен оценить правдоподобность информации, инстинктивно распознать, когда его пытаются одурачить. Остается, в общем-то, не так много: понять, откуда взялось это интуитивное ощущение, вытащить его на поверхность, отряхнуть и предъявить. Отряхнуть в том числе от своих благих намерений.

По-настоящему честная работа в новостях чем-то напоминает американскую юриспруденцию из романов Гарднера: свидетель в суде обязан говорить только о фактах, которые ему непосредственно известны – без выводов, оценок и интерпретаций. Правда, там еще запрещалось говорить с чужих слов, а здесь только это и можно. Как бы то ни было, каждый раз, когда Гамильтон Бергер пытался помочь присяжным разобраться в недоступном их пониманию деле, кончалось все одинаково.

Как-то слишком претенциозно для производственных мемуаров, правда? Ну и хватит.

Без запятых

Главным фетишем «Ленты» долгое время были заголовки. Можно только позавидовать сотрудникам печатных изданий, в которых допускается полет фантазии – привлекательность газетных заглавий с размером выручки связана несильно. А интернет-издания живут исключительно за счет пользовательских кликов, а значит – «кликабельности» заголовков.

Собственно, потребность в хороших заголовках стала одной из причин моего попадания в «Ленту». В последних числах августа 1999-го, буквально за пару дней до запуска, Носик с первой попытки сманил несколько человек из информационного отдела ИД «Коммерсант» – в том числе будущего главного редактора «Ленты» Галину Тимченко. А наша работа в «Ъ» ровно в том и заключалась, чтобы сортировать ленты информагентств, отбирать важное и озаглавливать покороче и попонятнее – дальше эта выборка уже отправлялась по отделам. По замыслу Носика, варяги из «Коммерсанта» должны были усилить качество продукта: предполагалось, что мы будем придумывать заголовки и так называемые анонсы – краткое содержание новости в один абзац. Этот полуфабрикат сразу бы выкатывался на сайт, после чего другие редакторы добивали его до полного текста. Такое разделение труда не прижилось, но сама технология быстрой выкладки анонса сохранилась и в дальнейшем – как и наш непререкаемый «заголовочный» авторитет.

Простым и очевидным заголовок новости является только на первый взгляд. На самом деле к этой короткой фразе предъявляется множество требований. Он должен передавать главное, не должен содержать лишних подробностей, должен быть событийным, описывать какое-то изменение, а не просто констатировать факт, должен быть достаточно компактным и собранным, чтобы попадать читателю в голову с первой попытки. В итоге оказывается, что озаглавливать новости ненамного проще, чем писать стихи.

Предпринимались попытки формализовать требования: обязательно глагол, обязательно совершенного вида, обязательно прошедшего времени, никаких запятых, никаких придаточных предложений и деепричастных оборотов. Но никакая инструкция не защищает от перлов вида «Спасший застрявшего на дереве кота проходивший мимо мужчина получил в подарок иномарку». Все в порядке, запятых нет. Но что-то настораживает. А заголовок «Майкрософт в понедельник запустит Windows-9», наоборот, нарушает одно из ключевых правил, оставаясь при этом совершенно нормальным заголовком.

Иногда попадались действительно сложные случаи – особенно если интересность новости определяется второстепенными деталями или предысторией. Вот что, к примеру, делать с заголовком «Укравший средства на восстановление храма с помощью дрессированного сурка мужчина приговорен к пяти годам общего режима»? Выкинуть лишние подробности? Но с уходом сурка новость моментально обесценивается. Кучу проблем создавали несостоявшиеся убийцы, потому что «убийцами» называть их уже нельзя, слова «покушенец» в русском языке нет, а все человеческие альтернативы невероятно громоздки. Строго говоря, преступников вообще нельзя называть преступниками до вынесения им приговора, фраза «грабитель пойман на месте преступления» априори незаконна.

Чтобы окончательно испортить жизнь редакторам, у «Ленты» была еще и технологическая особенность: кроме обычного заголовка, у каждой новости существовал специальный параметр RamblerTitle – короткий вариант заглавия с ограничением в 35 знаков (он использовался для показа в рейтинге Rambler Top-100). Тут уже требовались зачатки гениальности.

Сегодня эти проблемы могут показаться смешными: новостные заголовки присутствуют повсюду, а выросшее за эти годы поколение баннерщиков и копирайтеров способно на такие чудеса, которые нам тогда и не снились. Но в каком-нибудь 2005 году в редакции регулярно случались коллективные мозговые штурмы с подключением тяжелой артиллерии вплоть до главного редактора.

Игра в рекрутинг

Чуть ли не самым сложным в строительстве «Ленты» оказался поиск новых сотрудников. Издание расширялось, появлялись новые вакансии, старые сотрудники иногда уходили делать карьеру в другие места. Профессии «интернет-новостник» как массового рыночного явления в начале 2000-х еще не существовало. Это была пограничная специальность – потенциальный «редактор» должен был не только уметь писать, но и быть достаточно технически продвинутым: десять лет назад умение пользоваться Интернетом было отнюдь не само собой разумеющимся навыком. Наконец, от соискателя требовалось, что называется, «общее развитие»: писали мы практически обо всем, поэтому минимальные познания в географии, истории и прочей «матчасти» редактору были нужны не меньше, чем грамматика с пунктуацией.

Кроме объективных сложностей, вызванных дефицитом кадров, рекрутинг осложняла наша собственная неопытность. С энтузиазмом неофитов-дилетантов мы сочиняли невероятно творческие и неформальные объявления о вакансиях и тестовые задания. Сейчас, когда я перечитываю тогдашние творения нашего коллективного эйчар-гения (спасибо «вебархиву», тексты древних ленточных вакансий до сих пор доступны), у меня горят уши. Но тогда это было страшно весело и интересно.

«Работа напряженная и нервная, поэтому на эту позицию рекомендуется претендовать лицам мужского пола, уже достигшим консервативного совершеннолетия, но еще не уставшим от жизни, не имеющим серьезных проблем со здоровьем и временем. Также от сотрудника ожидается готовность проводить на работе столько времени, сколько потребуется, чтобы поддерживать раздел в идеальном состоянии – людям, принципиально покидающим рабочее место в 18:15, просьба не обращаться. Кроме того, вакансия не предназначена для убежденных сторонников здорового образа жизни, которые в стремлении избежать рака легких отравляют жизнь окружающим в вербальной форме», – так мы, например, в ноябре 2002 года искали редактора рубрики «Экономика». Сегодня этот абзац нарушает сразу два закона, а 12 лет назад я даже не понимал, что это, в общем-то, обычное хамство.

Тестовые задания были предметом особой гордости (я и сейчас так думаю). Например, соискателю предполагалось переписать в формате новости басню «Ворона и лисица» или стихотворение «Анчар». Здесь фишка в том, что сразу можно было выяснить, понимает человек, как устроены новости, или нет. В обоих случаях достаточно было всего лишь развернуть повествование, вытащив в начало собственно событие, так называемый «информационный повод» – хищение сыра лисицей или что-нибудь из финала «Анчара» (применение токсинов против соседей или гибель раба-курьера – годились оба варианта). Все остальные обстоятельства попадали в категорию «бэка» («бэкграунда»), описывали предысторию и, соответственно, должны были излагаться уже после. Большинство претендентов этого не понимали и, в лучшем случае, пытались пересказать источник в той же последовательности, но специальным «официальным» «новостным», как им казалось, языком. К тяжелым же случаям относились попытки совместить сюжет источника с текущей новостной конъюнктурой: в «Анчаре» появлялся князь Саддам Хусейн, ядовитый кустик превращался в химическое оружие и т. д.