Юрий Мухин - НЕсвобода слова. Как нам затыкают рот Страница 9

Но что мне запомнилось и что действительно было характерно тогда – лично опрашивавший меня начальник городского отдела КГБ начал разговор с извинений и с предупреждений, чтобы я не воспринимал вызов к нему как попытку запретить мне говорить то, что я хочу, подчеркивая, что в СССР свобода слова.

Формально он устно предупредил меня о недопустимости вести антисоветскую пропаганду, поскольку реагировал на полученные на меня доносы. Но на самом деле он пояснил, что я могу говорить все, что считаю нужным, но каждый раз обязан оценивать, кому и что говорю, поскольку сам несу ответственность за то, сочтет ли мой слушатель мои слова враждебными Советской власти. И объяснил, что КГБ пока не имеет ко мне иных претензий, но если они получат очередной донос, то вынесут мне письменное предупреждение и вот после этого они обязаны будут установить за мною контроль – как я тогда понял, слежку. Видимо, очередного доноса не было (я вычислил информатора), поэтому впоследствии никаких претензий ко мне со стороны КГБ больше не было.

Еще раз обращу внимание, что подобное поведение КГБ СССР было не следствием его гуманности, а следствием необходимости доказывать в суде наличие в действиях меня как подсудимого признаков «агитации» или «пропаганды».

Таким образом, сумел я объяснить суть вопроса или не сумел, но читающий эту работу должен понять следующее.

Если в законах страны наказание вводится за агитацию, пропаганду или подстрекательство к преступным деяниям, то с юридической точки зрения в такой стране свобода слова может существовать.

Но если наказание вводится за словесное действие, направленное якобы на преступное деяние, то в такой стране нет свободы слова даже с юридической точки зрения. Поскольку «словесное действие» – это и есть выражение мнения и убеждения, без свободы которых нет свободы слова.

Теперь о том, как происходило уничтожение свободы слова в России.

Этапы уничтожения свободы слова

Итак, в 1991 году к власти в России пришли фашисты, в то время маскировавшиеся под отчаянных «демократов», а в Конституции РФ появилась статья в защиту собственно свободы слова. Поскольку фашисты в то время все еще рядились в «демократическую шкуру», то в этом плане текст Конституции у нас остался от них вполне демократический. Но, заметьте, те понятия, которые в Конституции СССР разделялись – «свобода слова» и «преступления», орудием которых было слово, в Конституции РФ уже оказались смешаны в одной статье 29:

«Каждому гарантируется свобода мысли и слова.

Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства.

Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.

Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.

Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается».

Сначала заметим, что в Конституции нынешней России свобода слова формально-юридически защищена даже лучше, чем в Конституции СССР. Там не упоминалось о том, что запрещены только агитация или пропаганда, а в нынешней Конституции прямо в текст статьи 29 внесен запрет только на преступные агитацию и пропаганду. Причем никакого отношения к собственно свободе слова запрещение преступных агитации и пропаганды не имеет, поскольку в пунктах 1, 3, 4 и 5 статьи 29 действующей Конституции РФ нет никаких отсылок к пункту 2 этой же статьи. Скажем, там нет подобных формулировок:

«…Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них, кроме мнений и убеждений, запрещенных пунктом 2 данной статьи». Или «Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, кроме информации, указанной в пункте 2 данной статьи». Или «Гарантируется свобода массовой информации, с ограничениями по пункту 2 данной статьи». «Цензура запрещается, за исключением случаев, оговоренных в пункте 2 данной статьи».

То есть свобода слова по действующей Конституции РФ по-прежнему ничем не ограничена, а пункт 2 статьи 29 имеет отношение только к преступной деятельности.

Однако уже в августе 1993 года статья 74 действовавшего тогда УК РСФСР была отредактирована следующим образом:

«Статья 74. Нарушение равноправия граждан по признаку расы, национальности или отношения к религии.

Умышленные действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды или розни, на унижение национальной чести и достоинства, пропаганду исключительности либо неполноценности граждан по признаку отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, а равно прямое или косвенное ограничение прав или установление прямых или косвенных преимуществ граждан в зависимости от их расовой, национальной принадлежности или отношения к религии – наказываются…».

Как видите, там, где в советском Уголовном кодексе были понятия «пропаганда или агитация», в модернизируемом Уголовном кодексе РСФСР появляется понятие «умышленные действия». Таким образом, теперь любая написанная вами строчка, являющаяся сама по себе действием, уже может быть поставлена вам в вину вне зависимости от того, зачем вы ее писали, и занимались ли вы агитацией и пропагандой. Правда, понятия «пропаганда» и «гражданин» там все еще сохранялись.

И в ныне действующем Уголовном кодексе Российской Федерации (статья 282) эти положения сохранялись до 2003 года, после которого эта статья уже полностью попрала Конституцию и стала наказывать уже за осуществление права на свободу слова:

«Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации…».

Вы видите, что из статьи 282 УК РФ убраны понятия «умышленные действия», «пропаганда и агитация» и «граждане». Теперь любые ваши мнение, убеждение, информация, являющиеся «действием», при желании властей могут быть сочтены преступлением. Уже этим, с юридической точки зрения (на уровне законов), свобода слова в России была полностью уничтожена. Мало этого, режим освободился от доказывания наличия у вас умысла – и взял «под защиту» все человечество всего мира и во все времена. Вы можете рассуждать о средневековой Англии или о Древнем Риме, а вас все равно обвинят в разжигании розни, поскольку и англичане «человеки», и в Древнем Риме жили «человеки», а то, что у вас и мыслей не было возбуждать национальную рознь к Древнему Риму, не имеет значения, поскольку для вашего осуждения ваш умысел уже не требуется.

Обыватель, особенно политизированный, понимает, что с этой статьей УК что-то не так: идут протесты, статью уже назвали «антирусской» (хотя с таким же успехом ее можно было назвать и «антимусульманской», и «проеврейской»), обыватель требует эту статью отменить. Однако никто правильно не называет причину, почему это надо сделать. А причина лежит на поверхности: эта статья вопиюще антиконституционна, поскольку Конституция запрещает только агитацию и пропаганду, а в статье 282 и сопутствующей ей статьях 205 часть 2 и 280 УК РФ даже понятия эти не упомянуты! И во всем Уголовном кодексе нет статьи, которая бы наказывала за то, что запрещает Конституция – за агитацию и пропаганду. Зато в УК введено наказание за то, что Конституция гарантирует, – за действия, за свободу слова.

Между прочим, если говорить обо всем мире, то статьи 205 часть 2, 280 и 282 УК РФ попирают и международные законы, поскольку и международные законы не ограничивают свободу слова и требуют наказания только за деяния человека, использовавшего слова как орудие преступления. В «Международном пакте ООН о гражданских и политических правах» нормы «запрещающей» статьи 20 отделены от норм статьи 19, в которой провозглашается свобода слова. А нормы статьи 20 Пакта, как и Конституция РФ, рассматривают не вопросы свободы слова, а вопросы преступных деяний физических лиц. А эти преступные деяния заключены не в выражении и распространении ими мыслей («всякого рода информация свободна», – провозглашает статья 19), но в пропаганде и подстрекательстве:

«Всякая пропаганда войны должна быть запрещена законом.