Лоуренс Райт - Аль-Каида Страница 9

Старшие дети Завахири, близнецы Айман и Умния, родились 19 июня 1951 года. Брат и сестра были первыми учениками в школе и на медицинском факультете. Хеба появилась на свет три года спустя. Она тоже стала врачом. Мохаммед и Хусейн получили дипломы архитекторов.

Полный, лысый и слегка косоглазый отец Аймана имел репутацию человека эксцентричного и рассеянного. Но его любили студенты и соседские дети. Он проводил большую часть времени в лаборатории или собственной медицинской клинике. Исследования профессора Завахири иногда приводили его в Чехословакию. В то время в стране не хватало валюты, поэтому мало кто из египтян путешествовал. Профессор всегда привозил из командировок множество игрушек. Он любил водить детей на киносеансы в спортивный клуб Маади, когда он был открыт для всех желающих. Маленькому Айману нравились фильмы Диснея, которые крутили три раза в неделю под открытым небом. Летом большая семья ходила на пляж в Александрию. Жить на профессорское жалованье было не так уж легко. Пока Айман не встал на ноги, семья не могла позволить себе автомобиль. Подобно многим египетским ученым, профессор Завахири несколько лет преподавал за границей: он ездил в Алжир, чтобы заработать денег. Ради экономии семья Завахири держала кур и уток. Профессор покупал корзинами апельсины и манго, которые сам отжимал, чтобы обеспечить детей витаминами.

Для того, кто жил в Маади в пятидесятые и шестидесятые годы, социальный статус определяло членство в спортивном аристократическом клубе. Поскольку Завахири никогда не состоял его членом, Айман нередко чувствовал себя ущемленным. Его родные считались консерваторами, в Египте таких людей называли саеди[15].

В одном конце Маади, окруженном зелеными игровыми полями и теннисными кортами, находилась частная начальная школа для мальчиков — колледж имени королевы Виктории. Он был основан в период британского господства. Воспитанники приходили на уроки в пиджаках и галстуках. Один из известных выпускников — талантливый игрок в крикет Мишель Шальхуб. Уже будучи актером кино, он взял себе имя Омар Шариф. Палестинский ученый и писатель Эдвард Саид учился в этой школе вместе с будущим королем Иордании Хусейном.

Айман аль-Завахири, однако, посещал государственную среднюю школу. Это было скромное, приземистое здание за зелеными воротами в непрестижной части пригорода. Ученики этих двух школ жили в разных мирах. Обучение в колледже имени королевы Виктории соответствовало европейским стандартам, государственная школа их отвергала. Во дворе всем управляли хулиганы, в классах — тираны-педагоги. Айман был физически слаб, а таким детям приходилось создавать собственную стратегию выживания.

В детстве у него было пухлое лицо, настороженный взгляд и тонкие губы, никогда не раздвигавшиеся в улыбке. Он был «книжным червем» и ненавидел спортивные состязания. С раннего детства мальчик стал известен своей набожностью и часто посещал мечеть имени Хусейна Сидки — внушительную пристройку большого жилого дома. Мечеть носила имя известного актера, который отказался от профессии из-за ее небогоугодности. Религиозность придавала характеру Аймана мягкость и некую загадочность.

Учился он превосходно, но казался погруженным в себя, а на уроках частенько мечтал. Однажды директор школы пожаловался профессору Завахири, что Айман пропустил урок. Профессор ответил: «Скоро вы будете иметь честь являться директором школы имени Аймана аль-Завахири. Вы непременно будете им гордиться».

Соседи всегда видели Аймана серьезным, дома же он обычно бывал весел. «Когда он смеялся, то казалось, что сотрясается весь дом — это было очень искренне», — вспоминал его дядя Махфуз Азам.

Отец Аймана умер в 1995 году. Мать Умайма Азам и сейчас ещё живет в Маади в удобной квартире, этажом выше магазина электроприборов. Она — замечательный повар. Все хвалят ее кунафу[16]. Умайма была дочерью богатых родителей и унаследовала от отца плодородные земли в Гизе и Фаюмском оазисе, обеспечивающие ей скромный, но независимый доход. Айман и его мать очень любили литературу. Женщина запоминала наизусть поэмы, которые ей посылал сын, — часто это были настоящие оды о любви к матери.

Дядя Завахири Махфуз, старейшина клана Азама, заметил, что, хотя Айман унаследовал медицинское дело рода Завахири, он фактически пошел по политической стезе, свойственной роду матери. Начиная с первого египетского парламента, созванного более ста пятидесяти назад, Азамы всегда находились на государственной службе, но никогда не скрывали своих оппозиционных настроений. Махфуз попал в тюрьму в пятнадцать лет, после того как вступил в заговор против правительства. В 1945 году Махфуза снова арестовали по подозрению в подготовке покушения на жизнь премьер-министра Ахмеда Махира. «Я сам занимался тем, что потом сделал Айман», — вспоминал дядя.

В 1936 году Махфуз Азам учился на третьем курсе. Преподавателем арабского языка у него был Саид Кутуб. Кутуба и его молодого воспитанника всю жизнь связывали дружеские узы. Позже Азам писал статьи для журнала мусульманского братства, который Кутуб издавал в первые годы революции. Махфуз стал личным адвокатом Саида и был одним из тех, кто видел его перед казнью. Когда Кутуб готовился к смерти, Азам приходил в тюремную больницу. Кутуб был спокоен. Он подписал доверенность, предоставляя Азаму право распоряжаться его собственностью; надписал и передал ученику личный Коран — настоящую реликвию мученика.

Молодой Айман аль-Завахири часто слышал от своего любимого дяди Махфуза воспоминания о благородном характере Кутуба и о тех мучениях, которые тот перенес в тюрьме. Эти рассказы привели к инциденту, произошедшему где-то в середине 1960-х. Айман и его брат Мохаммед на рассвете возвращались домой из мечети после намаза. Вице-президент Египта Хусейн аль-Шафей остановил автомобиль, чтобы подвезти мальчиков. Шафей был судьей на процессе исламистов 1954 года. Для братьев Завахири прокатиться в автомобиле, тем более с вице-президентом, было необыкновенным удовольствием. Но Айман сказал: «Мы не хотим ехать вместе с человеком, участвовавшим в судах, которые приговорили к смерти мусульман».

Упорное противостояние власти в столь раннем возрасте свидетельствует о личном бесстрашии Завахири, его целеустремленности и глубокой убежденности в собственной правоте. Эти качества в будущем приведут к конфликтам с каждым, кто встанет у него на пути. Эти мятежные черты дали ему возможность претворить пророчества Кутуба в реальность.

«Правительство Насера думало, что гибелью Саида Кугубаи его товарищей исламскому движению нанесен смертельный удар, — писал позже Завахири. — Но поверхностное спокойствие скрыло огромнейшее воздействие идей Саида Кутуба на формирование глубинного ядра современного исламского движения джихада в Египте». Действительно, в гот же год, когда Саид Кутуб взошел на эшафот, Айман аль-Завахири вступил в подпольную организацию, целью которой было свержение правительства и установления исламистского строя. Ему тогда исполнилось всего пятнадцать лет.

«Мы — это группа учащихся средней школы Маади и других школ», — свидетельствовал позже Завахири. Члены его ячейки встречались друг у друга на квартирах, иногда собирались в мечетях и затем переходили в парк или другое тихое место на набережной Нила. В начале их было пятеро, и Завахири выбрали эмиром, то есть руководителем. Он методично вербовал новых членов для участия в деле, которое не только не имело никаких шансов на успех, но, напротив, могло легко довести их до камеры смертников. «Наши средства не соответствовали нашим стремлениям», — признался он в своих показаниях. Он совершенно не сомневался в правильности своих приказов.

Процветание и высокий социальный статус, которым пользовались жители Маади, в свое время изолировали их от политических преследований со стороны королевского двора. Теперь же в революционном Египте они чувствовали себя совершенно беззащитными. Родители боялись высказывать собственное мнение даже перед детьми. В то же самое время тайные общества, подобные ячейке Завахири, множились по всей стране. Они представляли собой маленькие изолированные группы беспокойной молодежи.

В 1967 году грянула война с Израилем[17]. После нескольких лет словесных баталий Насер потребовал удалить миротворческие силы ООН с Синайского полуострова и затем блокировал пролив Тиран для израильских судов. Израиль ответил массированным упреждающим ударом, который за два часа полностью уничтожил египетские ВВС. Когда Иордания, Ирак и Сирия вступили в войну против Израиля, то их самолеты были немедленно сбиты или разбомблены на аэродромах. В следующие дни Израиль захватил весь Синай, Иерусалим, западный берег реки Иордан и Голанские высоты, сокрушив силы арабов по всей линии фронта. Это был поворотный момент в истории современного Ближнего Востока. Скорость и решительность израильского удара в Шестидневной войне потрясла многих мусульман, которые полагали, что Аллах их наказал. Они потеряли не только армии и территории, но веру в своих руководителей, свои страны и в себя. На фоне ужасного поражения усилилась привлекательность исламского фундаментализма. Резкий голос послышался в мечетях — он ответил на отчаяние простой формулировкой: «Ислам — решение».