Ханнес Ростам - …Ваш маньяк, Томас Квик Страница 9

В течение семи недель продолжалось самое дорогостоящее обследование места происшествия в истории Скандинавии. Озеро было осушено, весь осадок на дне — собран, пока не дошли до отложений возрастом десять тысяч лет. Воду и ил пропустили через фильтры и дважды осмотрели, но в них не удалось обнаружить даже самого крошечного кусочка кости.

— Томас Квик либо солгал, либо ошибся местом. Есть основания поставить под сомнения правдоподобность его показаний, — заявил полицмейстер Драммена Туре Йонсен, когда 17 июля были остановлены последние насосы у озера Ринген.

Когда норвежцы еще раз пересмотрели гигантские по своему объему материалы по делу Терезы Йоханнесен, то не обнаружили ни одного наблюдения за перемещением людей или машин, которое удалось бы связать с Томасом Квиком.

Многие были убеждены, что в расследовании убийства Терезы можно поставить точку, как и, возможно, во всем следствии по делу Квика.

Спустя год Томас Квик снова вернулся в лес в окрестностях Эрье в сопровождении эскорта из следователей и психотерапевтов.

— Ему это стоило огромного труда. Длительное пребывание под конвоем является для него большим испытанием, — сказал задним числом адвокат Квика Клаэс Боргстрём.

— Теперь я убеждена, что именно Квик убил Терезу, — заявила Инге-Лисе Эвербю, представитель прокуратуры Драммена. — У нас есть доказательства того, что он действительно побывал в том лесу. И у нас имеются серьезные улики, указывающие на то, что он находился в Драммене, когда девочка пропала.

Полиция обнаружила дерево с символом, который, по словам Квика, он там нарисовал, пилу-ножовку, которую, по признанию Квика, он оставил на месте преступления, к тому же обнаружили плед, якобы принадлежавший Квику.

Но самой главной находкой полиции стало обнаружение останков человеческого торса в том месте, где Квик, по его утверждению, сжег тело Терезы. Возле одного из таких мест полицейская собака Зампо обозначила наличие человеческих останков. Среди пепла эксперты отыскали обгоревшие предметы, являвшиеся, по заключению экспертизы, обломками детских костей.

«Жертва Квика найдена!» — выкрикивала газета «Дала-Демократен» 14 ноября 1997 года заголовком на всю первую полосу.

Кристер ван дер Кваст победоносно заявил, что впервые удалось отследить поведение Квика от признания до обнаружения останков жертвы. Он назвал кусок кости Терезы знаком прорыва во всем следствии.

«Останки человека возраста Терезы Йоханнесен были замечены в том месте неподалеку от Эрье, где Томас Квик, по его собственному утверждению, спрятал тело девятилетней девочки в 1988 году», — подвел итог Губб Ян Стигссон в «Дала-Демократен».

Находки в лесу Эрьескуген привели к тому, что расследование полностью изменило направление. Теперь следователи сосредоточили все силы на следствии по делу Терезы. Уверенный в своей правоте прокурор смог 13 марта 1998 года подать ходатайство против Томаса Квика в суд города Хедемуры.

— В данном деле в центре внимания будут находиться объективные доказательства, — заявил ван дер Кваст.

Тут произошло нечто странное — вопрос о возбуждении уголовного дела за убийство, совершенное в Норвегии, рассматривал суд города Хедемуры. Судебное заседание проводилось в Стокгольмском суде в особом зале. Последняя мера была продиктована «соображениями безопасности».

Кристер ван дер Кваст заявил, что Квик рассказал о тридцати уникальных деталях, свидетельствующих о его причастности к убийству.

— Квик сообщил исключительные сведения такого объема и характера, что они однозначно привязывают его к месту и к жертве, — утверждал он в своем заключительном слове.

Адвокат Клаэс Боргстрём не имел иной точки зрения по поводу доказательств вины своего клиента:

— Не представляется возможным сделать иного вывода, кроме того, что мой подзащитный действительно совершил данное преступление.

Произнося последнее слово в суде, Томас Квик попытался дать психологическое объяснение причин, заставивших его убить Терезу:

— Моя вина тяжела и мучительна, но мне бы хотелось, чтобы вы поняли — я отображал переживания из своего собственного несчастного детства.

Как и ожидалось, суд Хедемуры счел неоспоримым тот факт, что Томас Квик убил Терезу Йоханнесен, и приговорил его к продолжению принудительного лечения. Теперь Квик был осужден за пятое убийство.

Скептики

Голоса тех критиков, которые выражали сомнения в виновности Квика еще во время расследования двойного убийства у Аккаяуре, вызвали очень ограниченный интерес и вскоре были забыты. Однако весной 1998 года, когда рассматривалось дело об убийстве Терезы Йоханнесен, разразилась настоящая война, приведшая к ожесточенному и, казалось, бесконечному противостоянию.

Ссора началась со статьи в разделе «Дебаты» издания «Дагенс Нюхетер», написанной журналистом Даном Ларссоном, бывшим шахтером из Мальмбергета, сменившим профессию и ставшим репортером криминальной хроники в «Норрлендска Сосиальдемократен». Он освещал судебное разбирательство по делу об убийстве Чарльза Зельмановица и супругов Стегехюз и придерживался мнения, что Квик невиновен. В своей статье Ларссон указал на целый ряд сомнительных обстоятельств, в том числе на тот факт, что следствие по всем делам велось одной и той же хорошо сыгранной командой. Он подчеркнул также, что Квик при рассмотрении каждого убийства, за которое его судили, называл сообщников, участие которых вызывало большие сомнения.

Четыре дня спустя «Дагенс Нюхетер» опубликовала статью Нильса Виклунда, доцента судебной психологии. Он писал:

«Судебное разбирательство дел Томаса Квика уникально во многих отношениях. Вся западная система правосудия строится на состязательности сторон, где суд пытается установить истину, взвешивая аргументы обвинения, с одной стороны, и аргументы защиты — с другой».

Виклунд говорит о том, что во время процессов над Томасом Квиком состязательность была полностью отменена, так как прокурор и адвокат придерживались одной и той же позиции. Его наблюдения подтвердил проходивший в тот момент очередной процесс, на котором адвокат не только четко занял позицию в пользу виновности своего клиента, но и обратился к журналистам, участвующим в дебатах, призывая их «одуматься и осознать свою ответственность».

«Многократные попытки адвоката прекратить общественные прения возмутительны и недопустимы. Ему самому надлежало бы потребовать независимой экспертизы в рамках судебного разбирательства», — высказался Виклунд.

Тональность дебатов стала еще более резкой, когда отец Юхана Асплунда Бьерн потребовал привлечь к уголовной ответственности Кристера ван дер Кваста. Бьерн Асплунд считал, что ван дер Кваст совершил должностное преступление, не возбудив уголовное дело против сообщника Квика в деле об убийстве Терезы Йоханнесен. Квик назвал сообщника и описал, каким образом тот содействовал похищению девочки, а также как тот изнасиловал ее в машине на парковке.

«Если исполняющий обязанности прокурора ван дер Кваст считает показания Квика заслуживающими доверия, — писал Бьерн Асплунд, — как получилось, что названный по имени и известный полиции (и Квасту) человек не был вызван на допрос в суд?»

Поскольку пособничество в убийстве и грубом сексуальном использовании детей являются преступлениями, при рассмотрении которых предусмотрено общественное обвинение, Асплунд счел, что Кваст нарушил свой долг и должен быть привлечен к ответственности за должностное преступление.

Анна-Клара и Бьерн Асплунд с самого начала следили за ходом судебного процесса. Оба были убеждены, что признания Квика — ложные. Поэтому они упорно боролись за то, чтобы «оторвать Квика от Юхана».

К дебатам подключились другие СМИ, появились новые критики. В их числе оказалась адвокат Керстен Коорти, которая в программе новостей шведского телевидения заявила, что не верит в виновность Квика, причем это касается всех убийств. Она назвала процессы по делу Квика «крупнейшим правовым скандалом двадцатого века».

Еще более серьезная критика была опубликована на странице дебатов в «Свенска Дагбладет» 12 июня 1998 года. В статье «Дело Квика — полное поражение правоохранительной системы» психолог свидетельских показаний Астрид Хольгерссон обвинила команду, состоящую из прокурора, полицейских и психологов, в том, что они «были односторонне нацелены лишь на то, чтобы найти подтверждение виновности Квика в этих убийствах».

Астрид Хольгерссон просмотрела протоколы нескольких расследований и привела конкретные примеры того, как Кристер ван дер Кваст подсказывает Квику «правильный ответ». По словам Хольгерссон, к тому моменту было достаточно широко известно, что Квик в начале следствия давал много неправильных сведений, однако систематического анализа его показаний не проводилось. Вместо этого суд уговаривали принять ненаучные объяснения того, почему Квик давал неправильные показания. Психолог приводит пример из решения суда по делу об убийстве Йенона Леви: