Владимир Большаков - С талмудом и красным флагом. Тайны мировой революции Страница 9

Наполеон решил с этим покончить и с 1806 г. начал принимать меры по установлению эффективного государственного контроля над еврейскими общинами. Поводом для их принятия стали жалобы эльзасских крестьян на злоупотребления евреев-ростовщиков, поданные Наполеону I во время его пребывания в Страсбурге (начало 1806 г.). Установив, что крестьяне говорили правду, император провел специальное заседание Государственного совета, посвященное еврейскому вопросу. Судя по его выступлению в Госсовете, Наполеон Бонапарт был просто взбешен поведением ростовщиков и перенес свое раздражение на всех евреев Франции и остальной Европы: «Они главные возмутители в современном мире. Они стервятники человечества., - говорил император. - Они образуют государство внутри государства (выделено мной - в. Б.).

Несомненно, они не являются законопослушными гражданами. Зло в них исходит не от отдельных личностей, но от коренной природы сего народа. Деятельность еврейской нации со времен Моисея, в силу всей ее предрасположенности, заключалась в ростовщичестве и вымогательстве. Французское правительство не может равнодушно смотреть на то, как низкая, опустившаяся, способная на всякие преступления нация захватывает в свое исключительное владение обе прекрасные провинции старого Эльзаса. Евреев приходится рассматривать, как нацию, а не как секту. Это нация в нации. Я бы хотел на определенное время лишить их права выдавать займы под заклад, потому что слишком унизительно для французского народа быть обязанным этой низкой нации. Целые села обобраны евреями, они снова ввели рабство; это настоящие стаи воронов. Вред, причиняемый евреями, не происходит от отдельных лиц, но от всего этого народа в целом. Это черви и саранча, опустошающие Францию. Я решил исправить евреев (выделено мной. - в. Б.), но я не хочу их иметь больше, чем их есть в моем государстве. Я делаю все, чтобы доказать мое презрение к этой подлейшей нации мира. Евреи являются нацией, способной к самым ужасным преступлениям. Я хотел сделать из них нацию граждан, но они не годны ни к чему кроме торговли подержанным добром. Я был вынужден провозгласить закон против них за их ростовщичество, и крестьяне Эльзаса передали мне свои благодарности. Философскими учениями жидовского характера не изменишь, для них нужны исключительные специальные законы. К жидам относятся с отвращением, но надо признаться, что они действительно отвратительны; их также презирают, но ведь они и достойны презрения». (Из «Размышлений» и речи-обращения к Государственному совету 30 апреля и 7 мая 1806 года).

Антисемитская риторика Наполеона была типична для того времени, когда политкорректность и толерантность еще не стали обязательными для государственных деятелей любого ранга, поэтому и воспринимать ее следует скорее, как проявление излишней эмоциональности императора, чем как истину в последней императорской инстанции. Главное в его выступлении в Госсовете в другом. Наполеон «решил исправить евреев», т. е. интегрировать их во французское общество и государство. В этих целях Бонапарт объявил о созыве в Париже 26 июля 1806 г. собрания еврейских нотаблей -раввинов и признанных светских лидеров французских евреев. Руководство работой собрания Наполеон возложил на специальных уполномоченных правительства, которым поручалось изложить делегатам планы императора относительно «исправления» евреев и их превращения в полноценных граждан страны, а также выслушать встречные предложения. Подчеркивалось, что ограничение гражданских прав евреев не входит в планы правительства. Открытию Собрания еврейских нотаблей предшествовало оживленное обсуждение еврейского вопроса во французской печати, причем в ряде газет, включая правительственный вестник «Монитер», нередко высказывались резко антисемитские суждения. Нотабли ответили на ряд вопросов, поставленных императором, целью которых было определить, возможно ли совместить нормы Галахи с требованиями наполеоновского унитарного государства. Наполеон остался доволен ответами на предложенные им вопросы и, считая, что решения Собрания должны обрести силу религиозного установления, обязательного для всех верующих евреев, постановил созвать в Париже Синедрион (Санхедрин) из 71 члена, призванный вновь, как и в период Второго храма, стать высшей религиозной инстанцией, наделенной правом принимать, пересматривать и отменять еврейские законы. Его торжественное открытие состоялось 9 февраля 1807 г.; президентом (или Наси - ударение падает на «и» - т. е. князь или патриарх) Синедриона французское правительство назначило раввина Д. Зинцхейма. Французский Синедрион без дебатов утвердил решения Собрания еврейских нотаблей, дополнительно отредактированные подготовительной комиссией. Практически без обсуждения были приняты также девять специальных постановлений, гласившие: 1), многоженство евреев не допускается (в тех странах, где оно запрещено законом); 2) религиозному разводу должен предшествовать гражданский развод; 3) религиозному браку должен предшествовать гражданский; если последний является смешанным, то он не может быть закреплен религиозной церемонией, но, тем не менее, действителен и не влечет за собой херем[11]; 4) евреи должны считать соотечественников-христиан своими братьями, поскольку они веруют в единого Бога - Творца всего сущего; 5) справедливое и милосердное отношение ко всем согражданам, вне зависимости от их религиозной принадлежности, является моральным долгом евреев; 6) еврей должен неукоснительно выполнять все гражданские обязанности, включая воинскую повинность, на время которой он освобождается от выполнения тех религиозных предписаний, которые могут помешать ему нести службу; 7) поскольку ни одна профессия не является для евреев запретной, им следует посвятить себя земледелию, ремеслам и искусствам, отказываясь от тех занятий, которые вызывают ненависть и презрение окружающих (то есть от ростовщичества); 8) евреям запрещено, ссужая деньги под проценты, делать различие между их единоверцами и христианами; 9) величина ссудного процента должна соответствовать законам страны и в любом случае не выходить за пределы, обусловленные степенью финансового риска. Этим постановлениям была предпослана особая резолюция, в которой говорилось, что иудаизм включает как собственно религиозные, так и политико-правовые элементы, причем, если первые неизменны во все времена, то вторые с изменением внешних условий существования еврейского народа могут пересматриваться авторитетным собранием, каковым и является французский Синедрион. Работа французского Синедриона завершилась 9 марта 1807 г. Собрание еврейских нотаблей было распущено 6 апреля 1807. г. Значение этого события для европейских евреев было действительно историческим. Фактически сведя на нет воздействие Галахи на повседневную (в частности, семейную) жизнь еврейского населения Франции и многих других государств, находившихся в сфере влияния наполеоновской империи, французский Синедрион в немалой степени способствовал ускорению секуляризации, а в конечном счете - и ассимиляции западноевропейского еврейства. (КЕЭ, том 7, кол. 864-868). Но Раввинские Синоды не прекратили при этом свое существование. В XIX веке они, следуя традициям маранов, как бы сосуществовали с французским Синедрионом Д. Зинцхейма. Как «Наси», его признавали только европейские евреи, поэтому утверждение некоторых историков о том, что он получил из рук Наполеона власть над всеми евреями, надуманно. Несколько забегая вперед, отмечу, что после Первой мировой войны в качестве объединенных Раввинских Синодов выступил «Комитет Еврейских Делегаций», успешно отстаивавший еврейские интересы наВерсальской мирной конференции. В августе 1932-го, сентябре 1933-го и августе 1934 г. в Женеве открыто собирались Всемирные израильские Синоды, хотя большая часть их решений сохранялась в тайне. Их официальное наименование было «Всемирные Еврейские Конференции». На последней из них было решено публично учредить Всемирный Еврейский Конгресс, как самостоятельный официальный орган центрального правительства израильского народа.

Раскол по-еврейски

Ученики Мендельсона - деятели берлинской «Хаскалы» из университетов эмансипированного Запада с презрением отворачивались от «diese Ostjuden», т. е. от непросвещенных «этих восточных евреев». Но на востоке «Хаскала» получила новое рождение - под этим там понимали не столько приобщение к идеям Просвещения, сколько обращение к истории евреев и их многовековой культуре, основанной на иудаизме. Новые «Ostjuden», ратовали теперь уже не только за территориальную, но и за «духовную обособленность» евреев, одним из проповедников которой был основоположник «духовного сионизма», выходец из России Ахад Гаам[12]. Он и его последователи активно выступали за возвращение на «историческую родину», считали только иврит настоящим языком евреев и презирали идиш. Все это было явно непопулярно у евреев Западной Европы, которые быстро ассимилировались в тех странах, где они родились и выросли. Один из лидеров общины немецких евреев Габриель Ризер, полемизируя со сторонниками Ахад Гаама, говорил: «Мы не приехали сюда эмигрантами, мы здесь родились, и именно потому, что мы здесь родились, мы не претендуем на родину в другом месте; мы либо немцы, либо же вообще бездомные люди». Эту точку зрения поддержали и те раввины, которые оставались верными «Наси» и обязательствам, принятым наполеоновским Синедрионом: «Мысль о Мессии заслуживает полного внимания в наших молитвах, но надо исключить из них все просьбы о возвращении в землю наших предков и о восстановлении еврейского государства».