Николай Долгополов - По ту сторону спорта Страница 9

В киосках, постоянно попадающихся через шагов двадцать-тридцать, торгуют сувенирами, обязательный элемент которых — кленовый лист. Синие листья на стаканах, брелоках, полотенцах…

Другая выдумка находчивых владельцев арены покоробила. Рядом пониже расположилась группка людей вида не спортивного, но в точно таких же свитерах, как у «Листьев». Принял их за бывших игроков «Торонто», хранящих верность команде. После перерыва экс-хоккеистов в белых рубашках с синими листьями прибавилось. На спинах у всех замелькал одинаковый номер «21» с крупно выведенной фамилией «Сальминг». Признаюсь, что мужественный швед давно завоевал и мои симпатии. Однако носить свитер с чужим именем, как мне кажется, неэтично. Человек и на коньках стоять не умеет, но кинул продавцу доллары и превратился в хоккеиста. Что-то здесь не так, есть какие-то передержки. Хорошо зарабатывающие на ходком товаре в голову этого не берут.

А Сальминг играл здорово. Ему доставалось от филадельфийцев больше остальных. Швед ни разу не ответил на грубость и выглядел среди оравы потерявших спортивное достоинство соперников и партнёров древним викингом, презирающим врагов-гуннов. На Сальминга страшно смотреть. Лицо залито кровью. В красных кровавых потёках и бело-голубая форма. Судьи аккуратно, словно это изменит характер игры, соскабливают со льда кровь. Но красных пятнышек на площадке всё больше.

Игрок «Флайерс» подъезжает чуть ли не вплотную к телекамере и, не отрываясь, так это представляется с трибуны, смотрит в глазок объектива. Утром я видел этот момент в повторе по телевидению. Хоккеист, медленно и старательно артикулируя, произносил наигрязнейшие в английском языке слова. А со льда, как писали на следующий день газеты, непрерывно неслось приблизительно то же самое.

Хоккеистам было не до хоккея. Даже падкая на подобные зрелища публика Торонто поутихла. Вот капитан «Филадельфии Флайерс» Бобби Кларк бьёт капитана «Мейпл Лифс» Дерека Ситлера клюшкой: попадает прямо в лицо. Ситлера уносят с поля битвы. Наказывается двухминутным штрафом нападающий гостей Дон Салетски. Он подъезжает к скамейке штрафников и вдруг, широко размахнувшись клюшкой, ударяет по голове седовласого полицейского. К пострадавшему спешит на выручку второй полисмен, а Салетски, действуя клюшкой, как дубинкой, остервенело избивает сидящих поблизости зрителей. «Филадельфия» в полном составе, включая запутавшегося в доспехах запасного вратаря, мигом перепрыгивает через бортик, подъезжает к скамье штрафников и вступает в драку с публикой. Где же канадское хладнокровие? Куда делось благородство? Болельщики дерутся азартно, не уступая хоккеистам. Бросают в них всё, что попадается под руку, отнимают клюшки… Сцена противнейшая, никогда — ни до этого матча, ни после него — в хоккее не разыгрывавшаяся. Меня поразило, что публика — чопорная и заносчивая, со своими бесконечными «плиз», «икскьюз ми» и «сорри» в конечном счёте оказалась ничуть не лучше хоккеистов. Тех хоть немного оправдывает азарт игры, а «джентльменам» из Торонто оправдания нет.

Облокотившись о бортик, безучастно наблюдает за побоищем Фред Широ. На пресс-конференции он скажет, что «ребята погорячились, в хоккее это бывает». Рвутся в драку и хоккеисты Торонто. Их с трудом, хватая за рукава, удерживает тренер Боб Келли. 16458 человек дружно скандируют: «„Филадельфия“ — дерьмо! „Флайерс“ — улетайте прочь!» Безобразное проявление шовинизма достигло апогея. Заведённые публикой хоккеисты отвечали ей плевками, нецензурщиной… О хоккее и болельщики, и профи не вспоминали. Неужели этого и добивались «ценители игры» из Торонто?

Что там европейцы или американцы… В Торонто не стесняются освистывать, зашикивать, запугивать и соотечественников. С особой неприязнью принимают в «Мейпл Гарденс» франкоязычных спортсменов. К ним относятся, как к неграм в расистской Флориде. Выезжает на арену команда «Монреаль Канадиенс», за которую выступают в основном франкоговорящие канадцы, и её встречают презрительно-оскорбительным «бу-у-у! бу-у-у!». Бывал я на многих состязаниях. Первенство по грязной игре без колебания отдаю «Филадельфии Флайерс» образца конца семидесятых. Лидерство среди хулиганствующих, заражённых националистическим шовинизмом болельщиков принадлежит, по-моему, почитателям хоккея из Торонто.

А четвертьфинальная игра на Кубок Стэнли докатилась до мучительно ожидаемой финальной сирены. В конце матча произошло необъяснимое. Команды уже покидали площадку, когда трое филадельфийцев, сбросив перчатки, затеяли кулачный бой. Бобби Кларк остервенело мутузил двоих одноклубников. Как выяснилось, игроки хотели остановить своего капитана, который рвался в судейскую комнату «проучить» арбитра.

Я вернулся в отель позже детально осмотревших Ниагарский водопад и его окрестности. Ребята волновались: куда запропастился? Но разве была моя вина в том, что матч-схватка тянулся 3 часа 45 минут. Его итог — 163 минуты совместно заработанного штрафного времени, четверо удалённых до конца встречи и моё испорченное настроение.

Наутро канадские газеты вышли с аршинными первополосными заголовками: «Отвратительно!», «И это называется хоккеем?», «Гангстеры из Филадельфии». Здание «Торонто Мейпл Гарденс» окружили пикетчики с плакатами: «Не покупайте билетов и абонементов на хоккейные побоища», «Запретить трансляцию драк по ТВ» — и с лозунгом, который, думаю, понравился бы Николаю Николаевичу Озерову, «Такой хоккей нам не нужен». Игра всколыхнула и задела за живое. Садизм хоккеистов перешёл и без того зыбкие границы вседозволенности.

— Я этого так не оставлю, — пообещал прокурор провинции Онтарио Билл Макмэрти и обещание сдержал. Возбудил уголовное дело против троих игроков «Флайерс», обвинив их в нарушении порядка в общественном месте и применении силы с использованием холодного оружия, то бишь хоккейных клюшек.

В беседе с журналистами троица назвала обвинение неудачной шуткой:

— И слышать об этом не желаю, хватит розыгрышей, — улыбался Салетски, рассёкший голову полисмену. — У вас в городе, кажется, немножко играют в хоккей. И знаете чем? Клюшками.

Однако смеяться было рановато. Филадельфийцы поняли это, когда к ним в гостиницу прибыл усиленный наряд полиции: трое приглашались в суд. Там им пришлось подождать и понервничать, прежде чем представитель прокурора предъявил официальные обвинения и любезно сообщил дату суда. Игрокам угрожало тюремное заключение сроком от одного до пяти лет и крупные денежные штрафы.

Только тут забеспокоился Фред Широ. Его вступление в игру было неожиданным: тренер «Филадельфии Флайерс», как всегда, избрал единственную признаваемую тактику — атакующую. Пресс-конференция для канадских журналистов была организована в считанные часы. Широ решительно бросился в атаку на проявившее активность правосудие:

— В чём нас обвиняют? В добросовестном отношении к профессии? За это теперь сажают в тюрьму? Не допустим!

— Вы же могли прекратить драки, — возражали репортёры.

— Хоккей — игра сильных. Потасовки в определённой степени — демонстрация силы. И по-моему, драки доставили удовольствие вашей публике. Или я ошибаюсь?

Последний аргумент Широ сразил многих. И, закалённый в словесных перепалках с журналистами, тренер публично бросил новый козырь:

— Хоккеисты и наш хоккей достаточно самостоятельны. Мы можем сами постоять за себя. Обойдёмся и без прокуроров.

Широ добился даже жидких хлопков, не перешедших в овацию. Предполагал ли большой знаток хоккея, что он в точности процитировал наилюбимейший аргумент главарей мафии? Обвиняемые в убийстве соперников из противоборствующих кланов мафиози именно так возмущаются вмешательством правосудия в свои, как они полагают, личные дела.

Признаюсь: не согласен с принятой у нас трактовкой образа Фреда Широ. Известный тренер с родины хоккея не постеснялся приехать на учёбу в СССР, и это, конечно, лестно. Слушая лекции и восхваляя советских хоккеистов и специалистов, Широ клялся в приверженности техничной и корректной игре. Чего стоили клятвы, хулиганы из «Флайерс» доказали в матчах Кубка Стэнли и во встрече с ЦСКА в 1976 году, когда поощряемые Широ игроки в изобилии продемонстрировали приёмы, подобные увиденным мною в Торонто. Тренер попытался теоретически обосновать две победы клуба в Кубке Стэнли и выигрыш у московских армейцев в труде со множеством схем, выкладок и комплиментов в адрес хоккеистов ЦСКА. Хоккейная Канада — её на мякине не проведёшь — обсмеяла теоретика. «Кого обманывает Широ? — вопрошали газеты. — Слепых? Ведь все зрячие видели, что „Флайерс“ побеждают, ведя грязную и нечестную игру. Русские показали другой хоккей. На него и надо равняться». И, замечу, тот самый хоккей, приверженцем которого выставляет себя тренер «Филадельфии».

Возглавив клуб «Нью-Йорк Рейнджерс», Широ остался верен устаревшему кредо — не рекламному, истинному. Та же сверхжестокая игра на грани и за гранью фола, умелые действия в меньшинстве приносили команде успех, но не любовь публики. «С каждым матчем воспитанники Широ вколачивают новый гвоздь в чёрный гроб, где покоится хоккей», — писала в «Глоб энд Мейл» читательница газеты Кристина Янг. Едва ли не первым в профессиональном хоккее тренер использовал скользкий трюк, с его нелёгкой руки применяемый теперь канадцами и на мировых первенствах. По требованию Широ, судьи измеряют во время матчей клюшки соперников. Если изгиб крюка хоть на миллиметр превышает норму, провинившиеся наказываются двухминутным штрафом. Этим нечистоплотным способом воспользовались и руководители сборной Канады на чемпионате мира 1982 года в игре со сборной СССР. Не помогло: нервы у наших ребят оказались крепкими.