Андрей Калитин - Время Ч. Страница 9

Бизнес Михаила Черного находился в безопасности не потому, что он не лез в валютные операции или махинации с драгметаллами и камнями. Те самые знакомства, наработанные за предыдущие пятнадцать лет, – друзья спортивного детства, их родители, знакомые родителей и друзей, знакомые знакомых и т. д. – позволили ему стать полноправным членом внутреннего круга. Часто бывало, что на хлебной должности начальника милиции или какого-нибудь подразделения ОБХСС оказывался, например, его бывший воспитанник по спортобществу. Более того, в этот внутренний круг, члены которого часто собирались на деловые «посиделки», входили и важные по среднеазиатским понятиям люди – родственники известных людей, проще говоря – начальников, которые и помогали потом «по бизнесу».

Но время шло, менялись размеры аппетитов Михаила Черного. До сих пор все его бизнес-схемы ограничивались масштабами барабана для лотереи и подпольного цеха. Теперь же он попытался реализовать свои схемы в другой сфере – чистых финансов.

В советское время деньги, которые предприятия получали за экспорт своей продукции за рубеж, использовать было крайне затруднительно, поскольку необходимо было проходить множество согласований в министерствах в Москве. Выйдя через знакомства на одну болгарскую компанию – на дворе стоял 1988 год, – Михаил выступил посредником в организации закупок для узбекских фабрик ткани в Корее. За это он получил 10 процентов – 1 миллион долларов, который положил на свой первый зарубежный банковский счет – в Австрии (по совету некоего господина Кислина, с которым познакомился почти тогда же, в самом начале 1989-го...).

В прессе неоднократно высказывалось предположение, что на самом деле деньги на раскрутку своего бизнеса братья Черные добыли через связи с узбекским криминальным сообществом, в первую очередь с так называемыми авторитетами Гафуром Рахимовым и Тофиком Арифовым, а отнюдь не заработали на продаже тапочек. Небольшая среднеазиатская республика, кстати, «подарила» России не только криминальных «генералов». Там же в Узбекистане Михаил Черный познакомился и с будущим «угольным королем» Искандером Махмудовым, которого до сих пор считает самым надежным партнером. Тогда же Михаил познакомился с будущим тренером сборной России по теннису Шамилем Тарпищевым и со знаменитым ныне Тайваньчиком – Алимжаном Тохтахуновым.

По воспоминаниям людей, хорошо знающих Михаила Черного, уже в те времена его организаторские способности и умение находить нужных людей заложили основы той системы, которая в будущем позволит ему раскинуть свой бизнес в России, Узбекистане и Казахстане. Финансовое благополучие Михаила формировалось из разных источников – совместный с братом кооператив по изготовлению тапочек был лишь одним из них. Настоящие деньги Михаил Черный делал, работая в системе Союзспортобеспечения Спорткомитета СССР. «Этот факт из его биографии вообще почти никто не знает, – сказал мне во время нашей встречи в “Национале" Анзор Кикалишвили. – Михаил, еще живя в Ташкенте, занимался вопросами спортивных поставок в Узбекистан. О бизнесе в иной области он пока еще не задумывался, да и трудно было в 1985 году предположить, что через несколько лет можно будет фактически на пустом месте делать миллионы из воздуха. Но начинал он бизнес со спорта. Вернее, это была просто его работа, которая ему очень нравилась. Он футбольную команду “Пахтакор” из Ташкента всегда обеспечивал всем необходимым и сборную Узбекистана тоже. Тогда у него появились и первые международные связи, контакты. Через свои новые знакомства он вышел на крупных чиновников, а затем и нашел зарубежных партнеров для ведения крупного бизнеса».

В Москве Михаил Черный появляется в конце 1980-х годов. Точная дата переезда в столицу неизвестна, скорее всего, это самое начало 1988 года, хотя иногда называют даже 1992 год. Последняя дата, скорее всего, идет в привязке к году начала активной деятельности компании Trans World Group (TWG) – этого злого гения алюминиевой промышленности России.

В Москве у Михаила появляются первые серьезные связи как среди российских чиновников, так и в криминальной среде. Это вовсе не означает, что сам Михаил Черный имел отношение к различным криминальным аферам, но без бандитской «крыши» бизнес в столице начать было невозможно. Итак, если средний брат, Лев, считался в семье финансовым гением, младший, Давид, остался под крылом родителей и в крупный бизнес идти категорически не хотел, то старший, Михаил, был прекрасный организатор. Именно это качество до поры до времени будет открывать перед ним все необходимые двери. Как бы то ни было, но переезд в столицу означал новый этап в жизни будущего олигарха. Москва того времени предоставляла широчайшие возможности для организации своего дела, используя при этом личные связи.

Чехарда в министерствах и госструктурах позволяла лоббировать свои интересы так и там, где еще несколько лет назад, казалось бы, это было совершенно невозможно.

Именно в это же время, на рубеже 1980-1990-х годов, в Москве появляются люди, которые станут либо настоящими и, скажем так, «правильными» олигархами (Лисин), либо те, кто поможет им стать таковыми (Сосковец). Люди, составившие «могучую кучку» тех, кто приберет к рукам российскую цветную металлургию. Люди, начинавшие вместе, но затем выбравшие каждый свою дорогу. Кто-то будет просто перепродавать свои активы, кто-то, заработав миллионы, начнет вкладывать в развитие предприятий и создаст промышленные империи, кто-то останется региональным «бароном», а кто-то, как Михаил Черный, в конце концов, просто «сдуется» и уйдет с исторической сцены. Или же так просто будет казаться многим...

В Москве в гостинице «Россия» Михаил Черный провел свой первый деловой разговор с первым деловым партнером – Сэмом Кислиным. Бывший гражданин города Одессы, уехавший в 1972 году в Штаты, торговал с Союзом широко. Зонтики, другие дефицитные на тот момент товары народного потребления проходили через манхэттенскую контору Семена Кислина.

Правда, помимо ведения «легкого» бизнеса он работал и через союзные министерства, но уже по-крупному – покупал для западных компаний минеральные удобрения.

Использовав связи американского знакомца Кислина – Тимура Сапира, Михаил и Сэм решают менять профиль бизнеса. Теперь их привлекает нефтехимия и металлургия. Однако нефтяная составляющая как внезапно появилась, так внезапно и пропала. После ссоры с Сапиром Черный и Кислин случайно нападают на золотую жилу – торговлю окатышами (Михайловского ГОКа). Учитывая налаженные бартерные связи и у того, и у другого, новая схема выстраивается очень быстро.

Теперь все работы идут под знаком фирмы Кислина Trans Commodities.

Пользуясь ситуацией (постсоветской экономической неразберихой), Михаил свел два завода, заинтересованных друг другом, через компанию «Продсырьеимпорт», которая и переводила деньги на счет фирмы Кислина. По бартерным схемам партнеры продали несколько тысяч автомобилей «Жигули» в обмен на уголь. Разница была положена в карман.

Первый год пребывания в Москве принес свои первые плоды – выход на международный уровень. Однако Михаил Черный, вероятно, чувствовал – бизнес с Кислиным может продлиться недолго (он не ошибся) и что нужно самому выстраивать свою «банду». Съездив в Узбекистан, он привез в столицу несколько человек, с которыми и стал в дальнейшем строить свою новую схему – коксоугольную.

Строго говоря, Михаил Черный создал схему, которая на какое-то время заняла место Госснаба и министерств, в тот момент почти не работавших. А это значило, что без его, Михаила, помощи заводы не могли полноценно функционировать. На таких парадоксах и строился в те годы российский рынок!

Приехав в Кузбасс (уголь олигарх получал именно там), Черный начал лихорадочно реализовывать свою схему. Снова шахтерам в качестве продукта натурального обмена были предложены автомобили (одни «Жигули» за 350 тонн! (угля), уголь шел на переработку на «коксохим», а оттуда готовый кокс – за рубеж, через югославско-австрийскую фирму, на которую Черного вывел его новоиспеченный партнер Сэм Кислин.

При себестоимости кокса 32 доллара за тонну Михаил Черный продавал его за 80–90 долларов.

Пик его деятельности в металлургии пришелся на 1991 год. Тогда прибыль группы Черного достигала 35–40 миллионов долларов в месяц.

Видимо, это и послужило толчком к желанию расширить сферу применения схем – одной черной металлургии стало мало. Михаила Черного заинтересовал алюминий.

А пока происходит важная для Черного встреча со своим будущим партнером Владимиром Лисиным, заместителем гендиректора Карагандинского металлургического комбината. С ним Черный познакомился в коридорах какого-то российского министерства – Лисину нужен был кокс. Еще один парадокс молодой российской экономики – чиновники и директора предприятий сами лично обращались к предпринимателю из Узбекистана: мол, Миша, помоги, дай стране угля, все же в твоих руках...