Вадим Слуцкий - Русская Атлантида. Статьи, рассказы и повесть о современной России Страница 9

На самом же деле царевна Софья – та самая, которую русские писатели (А.Н.Толстой, например) и живописцы (И.Е.Репин) изобразили как жирную архаичную русскую бабу, сторонницу старых порядков, над которой молодой прогрессивный царь Пётр одержал победу, была как раз европейски образованной и большой поклонницей Запада. Правда, по-русски властолюбивой и авторитарной в отношениях с людьми.

А вот Пётр, которого никто не видел будущим царём (почему так, здесь объяснять неуместно: тут дело в правилах наследования, принятых тогда – Пётр же фактически был узурпатором), обучен был полуграмотным дьячком, рос, как дикарь, да и был самым настоящим дикарём.

Его отец – Алексей Михайлович (прозванный Тишайшим) – был типичным царём-западником. Однако по складу характера – действительно «тишайшим»: очень осторожным, не любившим резких изменений человеком. Поэтому он проводил в жизнь свои преобразования исподволь, без особой помпы. Однако фактически приближал Россию к Европе гораздо более эффективно, чем его безумный сын.

Пётр же – будучи, как я уже сказал, полуграмотным дикарём, без всякого образования – просто слепо копировал реформы отца. Однако делал это дикарскими насильственными методами – и очень помпезно.

Как и для всех дикарей, для него главным была внешность. Учить крестьян грамоте он не стремился – зато открыл Кунсткамеру, где собраны были всякие диковинки, коими можно было хвастаться и перед своими, и особенно – перед приезжими европейцами. Брить бороды, носить европейское платье и курить табак – для него означало – быть самым настоящим Европейцем.

Сам Пётр был, видимо, с 18 – 20 лет сифилитиком (заразился от «дурных девок», т.е. проституток, до которых был большой охотник по молодости лет). В те времена этот недуг эффективно не излечивался. Что он был красавцем и богатырём – неправда. Реалистичный портрет Петра (не живописный, а скульптурный) есть в Петропавловской крепости. Там мы видим высохшего, явно больного и дегенеративного, тощего человека, действительно очень высокого роста, но физически слабого.

Он был алкоголиком и заставлял напиваться до свинского состояния всех, кто его окружал.

Наконец, этот дикарь не терпел ни малейшего противоречия себе, хотя и очень любил «играть в демократию». Он у всех спрашивал их мнение по всем вопросам, а потом всё делал по-своему, ни с кем не считаясь.

Он был, конечно, зверски жесток: ему даже нравилось самому пытать и рубить головы (как и до него – Ивану IY). И, разумеется, очень подозрителен, так что «спецслужбы» (Тайная канцелярия) при нём уже были прототипом сталинской ГБ.

Для его показушных реформ требовались огромные финансовые и человеческие ресурсы. В результате, он ужесточил крепостное право, замучил огромное количество людей (как известно, Петербург построен в буквальном смысле «на костях»), разорил страну, ввёл формальную чиновную «Табель о рангах» – в общем, уничтожил все только-только появлявшиеся ростки нового, взошедшие благодаря подспудному реформаторству его тишайшего отца, – и отбросил страну далеко назад, закрепив азиатское рабство как единственный русский уклад.

Страсть к грандиозным проектам, которые воплощают в жизнь, не считаясь с людьми, – типично азиатская черта.

Внешне европеец – этот монарх по сути был всем азиатам азиат.

Интересно, что народ и даже боярство страшно ненавидели Петра (в народе его называли не иначе как «Антихристом») – и как только он умер, всё поверхностно положительное, что он создал, было тут же уничтожено.

Идя в Европу – оказались ещё дальше в Азии.

* * *

Пушкин говорил, что главной революционной силой в России были дворяне. Он объяснял это тем, что только у дворян были кодекс чести и чувство собственного достоинства, а, кроме того, дворяне знали европейские языки и бывали в Европе, имели представление о европейском укладе, и, наконец, среди них было немало подлинных патриотов, понимавших своё предназначение как служение России.

В то же время в народной толще, разумеется, процветало азиатское рабство: без всякого понимания достоинства человека, без понятия о чести и нравственности, с утробным представлением о задачах человека в земной жизни (нахапать побольше).

Революция 1917 г. позиционировалась как движение вперёд, как путь к свободе.

В результате, дворян или убили, или выдавили за границу – а на всех государственных должностях оказались люди «из народа». Иногда – очень странные: вроде Сталина, например. Полугрузин – полуосетин, не знавший толком ни одного языка, не имевший никакого образования недоучившийся семинарист, сын пьяницы-сапожника из грузинского городка Гори. Малого роста, с лицом, изъеденным оспой. Очень странный царь!

Разумеется, суть этой революции – контрреволюция.

«Во время революций водоверти со дна времён взмывает древний ил и новизны рыгают стариною», – писал М. Волошин, обративший внимание на глубоко архаичный характер происходивших на его глазах общественных процессов.

Зайдите в Третьяковку и посмотрите сначала залы 19-го, а потом – 20 века. В 19 веке была настоящая живопись. Залы же послереволюционные производят странное впечатление: будто это рисовали дикари. Какой-то примитив.

Разумеется, революция уничтожила зарождавшийся средний класс собственников – и их собственность заодно.

В общем, отбросила страну далеко назад.

Революция в России – это всегда на самом деле контрреволюция.

Собственно, это же происходило и происходит на наших глазах. Революционная перестройка и демократизация, обновление и пр., и т. п. – абсолютно закономерно вылились во впадение в архаику.

«Шаг вперёд – два шага назад,» – как говорил незабвенный Ильич.

Почему же так всегда происходит в России?

* * *

Как я уже писал в первой статье этого цикла, русские выбрали в качестве своего особого национального уклада жизни – монгольское рабство. Рабство нравится им тем, что связано с психологической лёгкостью и беззаботностью существования. Не надо отвечать даже за свою жизнь. Всё зависит не от меня – а от начальства.

Это путь назад, в детство.

И для русских очень характерны некоторые психологические черты, в норме свойственные маленьким детям.

Так, они никогда ничего не хотят решать сами – а уверены, что их предназначение – слушаться, исполнять распоряжения начальников. Поэтому они – глубоко нетворческие существа, пассивные исполнители.

Между тем, любые реформы требуют определённой творческой, созидательной энергии – не только зачинателей реформ, но и значительной части народа.

Русский же народ представляет собой что-то вроде бесформенной массы (вроде сырого теста или глины), не имеющей своей структуры. Психологи называют такие материалы «неструктурированными». К ним относятся, помимо названных выше, песок и вода, а из искусственных – пластилин.

Маленькие дети очень любят возиться с такими материалами, потому что их нельзя сломать, испортить, в то же время они позволяют делать с собой что угодно и для этого не нужно ничего уметь.

Однако из песка нельзя построить прочный дом, в котором можно жить. Для этого нужен материал как раз структурированный.

Маленькие дети очень боятся перемен. В случае любых катаклизмов они теснее прижимаются к своим родителям, в которых видят единственное спасение. Они хотели бы, чтобы ничего никогда не менялось.

Вот почему, испугавшись общественных пертурбаций (а испугать раба, как и маленького ребёнка, нетрудно), толпа рабов неизбежно впадает в архаику. Ребёнка и раба успокаивает всё привычное, уже известное.

Дети непоследовательны и, сделав шаг вперёд, в Неведомое, и не видя рядом мамы, пугаются и бегут назад – отступая на много шагов. Это естественно для них.

Вот почему «если ты видишь на клетке с тигром надпись „Слон“ – не верь глазам своим». В России – стране перевёртышей – явления социальной и культурной жизни обычно называются по принципу «от противного». То есть – как у Оруэлла: «Мир – это война». «Свобода – это рабство». «Незнание – сила».

«Революцией» именуется контрреволюция, реакция. «Патриотами» называют ублюдков с психологией или оккупантов-грабителей, или холуев, а подлинные патриоты именуются «русофобами». «Парламент» здесь – «не место для дискуссий», хотя во всех прочих странах это учреждение существует именно для дискуссий. «Какую партию ни создавай – всё равно получается КПСС» (это афоризм Черномырдина). Где написано «верх» – там на самом деле как раз «низ». «Элита» – это отбросы, маргинальные подонки. А подлинная элита – это маргнналы. «Духовными скрепами» и «русской самобытностью» называются те черты русской жизни, которые заимствованы у главных врагов и притеснителей Руси – монголов. Подлинно же свои, европейские, черты – считаются «предательством». То, что воспринимается как суть русской жизни, – несёт России смерть. Подлинную же жизнь стремятся закатать в асфальт, убить.