Анатолий Иванов - Публицистика Страница 9

Я осмеливаюсь сказать, что слова и «высокого накала» и «неимоверно трудной простоты» Константин Седых нашел не в поэзии, а в прозе, ибо именно «Даурия» принесла ему всенародную известность и заслуженную славу. В общей сложности больше 15 лет отдал К. Седых работе над романом. «Даурия» была задумана им в 1934 году. Двадцатишестилетний парень в этот и последующий год совершает множество поездок по легендарному Забайкалью, встречается с участниками боев гражданской войны, ведет с ними длительные беседы. Он изучает кропотливо архивные документы, исторические материалы. И только через два года садится за письменный стол, на бумажный лист ложатся первые строки…

Еще через три года готовы несколько начальных глав. Только несколько… Что ж, слова «трудной простоты» даются нелегко. Эти первые главы в 1939 году опубликованы в альманахе «Новая Сибирь».

Наконец к 1941 году закончена первая часть романа. Но грянула Великая Отечественная война…

Константин Седых уходит на фронт… В 1946 году возвращается к прерванной работе. И еще через три года «Даурия» полностью закончена.

В 1950 году Константин Седых по праву удостаивается за свой труд Государственной премии.

«Даурия» — роман эпического звучания как по временному охвату, так и по степени проникновения в глубинные пласты народной жизни. Верный исторической правде, К. Седых ненавязчиво и потому убедительно показывает всей системой художественных образов романа, как зрели в среде забайкальского казачества классовые противоречия, неизбежно приведшие в конце концов к революционному взрыву, к беспощадной схватке с вековечными угнетателями народа.

Постижение классово-социальной истины, классово-социальной правды — вот главнейшая тема романа. Нелегко эта истина достается людям. В мучительных поисках ее всю жизнь бился ставший всем нам близким и родным, вечно живой теперь донской казак Григорий Мелехов. В ее поисках прожили свои жизни главные персонажи «Даурии», и в первую очередь Роман Улыбин, причем истина эта к каждому приходит по-разному. В процессе ее постижения люди порой ошибаются, совершают поступки, которые приводят к жестоким жизненным драмам, как случилось это с Федотом Муратовым. А иногда в подобных ошибках люди убеждаются слишком уж поздно, и это приводит к трагедии и гибели. Такова судьба простого казака Северьяна Романова, оказавшегося в чуждом ему классовом лагере, вынужденного защищать интересы собственных эксплуататоров.

Многоликость и многообразие характеров и жизненных судеб, изображенных исторически достоверно, сделали «Даурию» подлинной эпопеей о революционной борьбе народа. Перед читателем проходят представители, пожалуй, всех социальных слоев Забайкальского края того времени — простые казаки-бедняки и казаки зажиточные, политические ссыльные, революционеры и представители самодержавной администрации, казачья верхушка. В романе действуют крестьяне, таежные охотники, рабочие рудников, приискатели, бойцы Красной Армии, партизаны, всякого рода атаманы, анархисты, каратели, уголовники и т. д. Иные в соответствии с замыслом художника выписаны подробно и выпукло, некоторые персонажи являются, естественно, эпизодическими, но подавляющее большинство из них нарисованы зримо, колоритно, с высоким и завидным мастерством.

«Даурия» по достоинству занимает место в ряду лучших романов советских писателей.

ВСЕГДА В ПОХОДЕ

Моя сознательная жизнь началась с газеты. Поэтому когда говорят о газетчиках, мне вспоминается всегда свежее осеннее утро в полях, размолотые в пыль колесами проселочные дороги, обочины которых присыпаны золотистой соломкой. Не взошло еще солнце, медлит чего-то, молчаливо стоят облитые желтым пламенем березы, ярко-красным огнем полыхают осиновые рощицы.

Тишина? Нет, это только так кажется. И справа, и слева, и где-то впереди рокочут невидимые комбайны. Солнце медлит, а люди давно, едва забрезжил рассвет, уже на ногах, над дорогой медленно рассеивается и оседает пыль от колес недавно промчавшегося грузовика с полным кузовом зерна.

Сколько таких осенних, сколько летних и зимних рассветов пришлось мне, как и любому газетчику, встретить в поле, на ферме, на колхозном току!

Мои ощущения газетной работы в чем-то могут быть субъективными: сколько журналистов, столько, наверное, и представлений о газетном труде. Но и в личном, думается, можно усмотреть всеобщее, закономерное.

Я затрудняюсь точно выразить, какими качествами должен обладать газетчик, наш советский журналист. Конечно, он должен уметь писать, обладать литературными способностями. Но, думается, не менее важно еще умение понять внутреннее содержание, нравственную сущность людей, о которых собираешься рассказать, умение разобраться в социально-общественном значении тех жизненных процессов и конфликтов, в которые они вовлечены. А это дает журналисту всестороннее, общее и политическое образование, непоколебимая партийная убежденность, безукоризненная честность и принципиальность. Когда газетчик сочетает в себе все эти и еще многие-многие другие качества — неистребимое любопытство к жизни и к людям, умение увидеть порой вроде бы в незначительных явлениях и событиях зреющие или уже начавшиеся социально-нравственные процессы в недрах общества, желание в любую минуту стать на защиту справедливости и правды, — про него говорят, что он талантливый журналист.

Газетчик должен обладать всеми этими качествами в силу особой роли и особой ответственности печатного слова в нашем обществе, в деле построения коммунизма.

Эту силу и роль печатного слова с самого начала своей деятельности отлично понимал Владимир Ильич Ленин. Вспомним 1900 год. Ленин только что вернулся из ссылки. Социал-демократическое движение в России раздроблено на отдельные кружки и группы с различными взглядами на содержание политической обстановки, на суть общественных процессов, на методы революционной работы. Ленин был убежден, что России, ее рабочему классу нужна революционная партия нового типа. Но с чего начать построение такой партии? Владимир Ильич в своей гениальной статье, так и озаглавленной «С чего начать?», отвечал: «…Исходным пунктом деятельности, первым практическим шагом к созданию желаемой организации, наконец, основной нитью, держась которой мы могли бы неуклонно развивать, углублять и расширять эту организацию, — должна быть постановка общерусской политической газеты… Газета — не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор».

Таким органом, как известно, стала нелегальная ленинская «Искра», которая успешно выполнила свою роль в строительстве марксистской партии.

И вот завтра выходит в свет двадцатитысячный номер «Правды»! Ленинской «Правды», наследницы ленинской «Искры»… 20 тысяч номеров — это летопись свершений народа, день за днем прослеженная несколькими поколениями людей, которых и называют газетчиками.

Знаменательно: праздничный номер «Правды» — рядом с тем самым днем, который мы называем Днем печати. И еще знаменательнее, что этот этапный, исполненный особого для нас смысла номер газеты выходит в самый разгар третьего года девятой пятилетки, названного партией и народом решающим. Так символически в этом номере сливаются и труд и праздник, как сливаются эти нерасторжимые понятия во всей истории нашей страны — страны труда и мира, страны, строящей коммунизм.

С волнением и ненасытным любопытством, порой с хорошей, здоровой завистью я слежу за работой моих друзей-газетчиков, передающих свои сообщения, репортажи, очерки с самых, если так можно выразиться, жарких, самых горячих точек нашей огромной Родины. Адреса их работы — нефтяная Сибирь и стройплощадка КамАЗа, мартеновские цехи Новокузнецка и Череповца, нивы Казахстана и Кубани, научные институты, лаборатории, мастерские художников… Разве все назовешь, разве все перечислишь?

И не перечислишь, конечно, темы, которые увлекают газетчиков, не назовешь всех удачных и талантливых приемов мастерства. Но опять же главное, всеобщее для всех и тут налицо. Это партийная страстность и убежденность, стремление сказать о человеке труда самые главные слова, помочь проложить дорогу хорошему.

Обратимся опять к опыту основателя нашей партии и государства, величайшему публицисту Ленину. Поставив печать в ряды первостепенных институтов нового, Советского государства, Ленин требовал от нее неустанной и целеустремленной деятельности по мобилизации народных масс на борьбу за построение фундамента социалистической экономики. Но не только требовал, а и учил, как следует налаживать газетную работу в новых условиях, как превратить всю прессу в орудие экономического перевоспитания масс, в орудие ознакомления народа с тем, как надо налаживать труд по-новому.