Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6453 ( № 10 2014) Страница 9

Буйда в повествовании не скрывает того, о чём сегодня не слишком принято рассказывать: в партию вступил, стремился к карьерному росту, вот он уже и главный редактор газеты. Обо всём этом рассказано суконным языком газетного репортажа. Вдруг возникает более или менее яркая фраза: « Я смотрел на мир сотнями жадных глаз и слушал жизнь, которая пёрла в меня со всех сторон – шёпотами и криками, всем юродством русской речи, её диким блеском и тёмным бессвязным бормотанием », напоминающая скорее взвихренную стилистику советской прозы 20-х. Но повесть, которую он в ту пору сдал в местное издательство, должно быть, была написана иначе. « [?]эта повесть, как ни крути, результат насилия над собой, над воображением », – думает он. И решает её, уже набранную, вместе с гранками сжечь. Сожжёт – и уедет в Москву, станет тем известным писателем, которого мы знаем. « Выпив ещё водки, я снова подумал о Гоголе, который сжёг второй том «Мёртвых душ» , и меня вдруг пробрал смех» . Автор не может не чувствовать некоторой пародийности своего жеста. И, так сказать, упреждает ироническую улыбку читателя.

Этот эпизод следует сразу после некоего фантасмагорического события. Персонаж добирается домой в новогоднюю ночь на попутках, старик с лицом младенца везёт его коротким путём через лесок. Застряли на опушке, водитель, наклонившись лицом к приборной доске, умирает. Час до Нового года. Волки. Из машины не выйти. В сумке – бутылка водки, томик Монтеня, коробка конфет. В машине ещё нашлась банка маринованных огурцов.

« Я стал думать, что это ведь неплохой сюжет. …Сюжет неплохой, но о чём эта история, я придумать не мог. …Я пытался отыскать смысл во всём этом – у меня ничего не получалось. Не получалось – и всё тут. Просто случай ». Очутившись дома и сообщив в милицию о случившемся, он узнаёт, что старик с лицом младенца – убийца, что в мешке лежали отрезанные головы. Три. Начинаем соображать, что четвёртой могла быть голова самого рассказчика, если бы у старика не отказало сердце. Бедняга, видимо, слишком разволновался, предвкушая обладание головой, в которой бродят весьма занимательные сюжеты. По идее, мы должны бы испытать шок, потрясение, хотя бы намёк на переживание трагической силы. Но читаем: «Значит, в новогоднюю ночь я читал Монтеня, поставив ноги на мешок с головами, рядом с мёртвым убийцей, под волчий вой, в обледеневшей кабине, попивая водку и закусывая огурцами с конфетами». И чуть дальше: «Сюжет есть, а смысла нет. Бывает» .

Огурцы с конфетами! Соединение несоединимого, абсурд, который не взрывает обыденность, а оказывается её лицом. Ну что ж, Хармс и Камю давно это открыли, но у них была некая экзистенциальная подоплёка, некая болевая реакция на бессмыслицу! А тут – какая-то бесчувственность, тупость, полуравнодушная констатация фактов. Может быть, перед нами симптом некоего нового «запредельного состояния духа», как раз и характерное для сегодняшних людей, которых уже ничем не испугаешь?

Вот ещё эпизод – о девице, которую знает весь город и которая наведывается к молодому вдовцу. «Когда ей было двенадцать, мать её отдала мужчине, которого пыталась удержать любым способом ». Но вот неожиданное: « После ужина я читал ей вслух «Анну Каренину». Пришлось долго растолковывать смысл эпиграфа, слова Апостола… » Но вот когда смысл эпиграфа дошёл: « Я попытался её поцеловать – она меня легонько отстранила и стала рассказывать о том, как убила любовника своей матери, который изнасиловал Алину (её дочь. – И.Р .), потом убила мать, пытавшуюся защищать любовника, а потом убила и дочь, чтобы та не повторила судьбу матери… » Таков «эффект чтения классики». Дальше торопливо досказывается жуткая судьба женщины. А мне недостаёт нормальной человеческой реакции на событие. Какое-то душевное оцепенение, которое, конечно, спасительно в данный момент. Но ведь потом непременно должна последовать работа переживания. Желательно – трагического ! А иначе то, что было, как бы и не было. А что было? Случай. Жизнь, как цепочка случаев, – прекрасный повод для рассказа, в котором нет никакого смысла.

Трагическое событие – повод для того, чтобы, как сказано у Шекспира, «повернуть глаза зрачками внутрь». Но в сегодняшней литературе почти отсутствуют трагедия и сопутствующая ей «работа души». Во всей культуре – гипертрофия зрения! Нас учат глядеть вовне – а не вовнутрь! И литература соответствующая. Гипернатурализм. Гиперреализм.

Жизнь симулирует, что она жизнь. Автор симулирует, что он автор. И смысл этой лжи в том, что мы в ней участвуем, тоже превращаясь в симулякры, делаем вид, будто эмоционально и вообще по-человечески реагируем на уже нечеловеческую действительность. Анестезия эмоций и души. Так, чтобы нравственно себя не беспокоить.

Эпоха, которая потом получила название эпохи постмодерна, началась с грандиозных по масштабу экспериментов по анестезии – с массового приёма наркотиков. Сегодня мы и без всяких наркотиков уже не видим лжи, не ищем правды, не жаждем смысла – и соглашаемся с бессмыслицей собственного бытия. Это согласие с бессмыслицей и есть то, что требуется социуму, и за это он награждает авторов премиями.

Илья РЕЙДЕРМАН, ОДЕССА

Теги: дискуссия , современная литература

Как это по-русски?

Первые публикации этой рубрики уже вызвали целый шквал откликов. Публикуем мнение читателя Николая Егорова и в который раз поражаемся красоте и бесконечному разнообразию русского языка.

Что касается сверхмодного слова " виртуальный ", то существует целое множество слов, которые в той или иной степени с ним соотносятся по содержанию и при определённых условиях позволяют проводить замену. Приведём ряд примеров для разных предметных областей.

При обозначении воображаемых миров и явлений: выдуманный, придуманный, вымышленный, воображаемый, фантастический.

Для обозначения явлений и процессов из информационно-технической сферы: искусственный, информационный, компьютерный, интеллектуальный, цифровой, символьный, программный, игровой, образный.

При прогнозировании: возможный, вероятный, потенциальный, случайный, маловероятный, гипотетический.

В случае обозначения некоторых сложных для описания явлений: иллюзорный, тонкий, воздушный, призрачный, временный, необычный, неестественный, исчезающий.

Для обозначения ряда психических явлений и процессов: нематериальный, мысленный, иррациональный, умопостигаемый, образный, мнимый, мнительный.

В случае с некоторыми социально-культурными процессами: мифологический, мифологизированный.

Для сферы искусства: символический, образный, тонкий.

Понятно, что данные классификация и примеры носят условный характер.

Теги: русский язык , заимствования

Пишите о Лермонтове

Государственный Лермонтовский музей-заповедник "Тарханы" объявляет о начале приёма материалов на соискание Всероссийской премии им. М.Ю. Лермонтова. Премия присуждается авторам поэтических, прозаических, драматургических, публицистических произведений за выдающийся вклад в литературоведение, изучение и пропаганду творческого наследия М.Ю. Лермонтова через публикации и репортажи в СМИ, культурно-просветительскую деятельность. Для выявления и поддержки талантливых молодых поэтов, прозаиков, композиторов и художников музей-заповедник учредил свою номинацию - «Молодое дарование», которая вручается ежегодно во время проведения Лермонтовского праздника в Государственном Лермонтовском музее-заповеднике «Тарханы» в первое воскресенье июля.

Выдвижение кандидатов на соискание премии производится государственными и муниципальными учреждениями, общественными объединениями и творческими коллективами. Ежегодно присуждаются следующие премии:

– две премии «За выдающиеся достижения в литературном творчестве, получившем широкое общественное признание», присуждаются поэтам, прозаикам, драматургам. Премия «За выдающийся вклад в культурно-просветительскую деятельность и формирование единого культурного пространства Пензенского края» присуждается литераторам, филологам, литературоведам, деятелям культуры. Все материалы, связанные с этими номинациями, направляются по адресу: 440026, г. Пенза, ул. Красная, 71, Управление культуры и архива Пензенской области;