Борис Прянишников - Незримая паутина: ОГПУ - НКВД против белой эмиграции

Борис Прянишников

Незримая паутина

Предисловие

Публикуемая книга является уникальной во многих отношениях. Во-первых, благодаря бесценному материалу по истории русской белой эмиграции и борьбе органов ОГПУ-НКВД с ней. Во-вторых, благодаря поразительной, до сих пор, ничем не достигнутой глубине анализа происходящих в 20–30-е годы прошлого века в Европе событий, и, конечно, главное, благодаря яркой личности самого автора, непосредственного участника описываемых событий, вне всякого сомнения, являющегося одной из крупнейших фигур русского антикоммунистического сопротивления.

Борис Витальевич Прянишников, казак станицы Новочеркасской, родился 21 июля 1902 г. в семье потомственных дворян Области Войска Донского. Его бабка, Мария Михайловна, урожденная Ушакова, и дед, Яков Павлович, выпускник юридического факультета Московского университета во второй половине XIX века и в начале XX века владели крупным имением в семнадцати верстах от станции Чертково Юго-Восточных железных дорог.

Отец Бориса, Виталий Яковлевич Прянишников, офицер царской армии, женился на Марии Николаевне, урожденной Мухиной. Она скончалась от чахотки, когда Борису было всего четыре года. Год спустя отец женился на Софье Ивановне, урожденной Дударевой. У них появились свои дети, сводный брат Бориса — Георгий, Надежда и Мария. Вскоре после начала Первой мировой войны половник Прянишников был сильно контужен под Остроленкой и отчислен от службы в тыл. В станице Нижней — Чиркской он командовал Четвертым Донским запасным полком.

В 1917 году Борис был кадетом пятого класса Донского императора Александра III кадетского корпуса в Новочеркасске. Когда в ноябре 1917 года в Ростове-на-Дону вспыхнуло восстание большевиков, захвативших город, Борис со своими друзьями-одноклассниками, Андреем Решетовским и Александром Горбачевым, бежали из корпуса на фронт. На станции Кизитеренка они присоединились к юнкерам-артиллеристам, бежавшим из Петрограда после октябрьского переворота. Восстание ростовских большевиков было подавлено, но в первом же бою от смертельной раны погиб Александр Горбачев.

Летом 1918 года, против воли отца, Борис использовал каникулы для борьбы с большевиками. Тайно покинув дом, на повозке, груженной снарядами для Добровольческой армии генерала Деникина, он добрался до станицы Мечетинской. Здесь он вступил добровольцем в Партизанский пеший казачий полк, впоследствии переименованный в Алексеевский. Командовал им тогда полковник П. К. Писарев, приятель отца Бориса по совместной службе, в дальнейшем генерал и командир Сводного корпуса в Русской армии генерала П. Н. Врангеля.

Проделав с полком второй Кубанский поход от Лежанки до Ставрополя и Невинномысской, Борис вернулся в Новочеркасск и с некоторым опозданием приступил к занятиям в шестом классе корпуса. За участие в походе он был награжден Георгиевской медалью 4-й степени.

После отступления генерала Деникина и оставления Новочеркасска кадеты Донского корпуса XXXI выпуска все как один поступили в Атаманское военное училище. В это время Борис дважды переболел тифом, а после окончательного разгрома Деникина вместе со всем училищем был эвакуирован в Крым. Здесь он участвовал в боях в составе армии генерала Врангеля. В начале августа 1920 г. под Каховкой Б. В. Прянишников был легко ранен, но остался в строю, за что был награжден Георгиевским крестом 4-й степени. После эвакуации врангелевской армии из Крыма в ноябре 1920 г. вместе с ее остатками Борис оказался на пустынном острове Лемнос в Средиземном море. Затем он переезжает с училищем в городок Ямбол в южной Болгарии. 12 июня 1922 г. в числе других 170 юнкеров Борис был произведен в свой первый офицерский чин.

В 1925 году он переезжает во Франию. «Телом я был тут, но душой — всегда в России, — вспоминал Б. В. Прянишников, — я унес ее с собой в сердце своем. Каждая новая трагическая весть с Родины волновала и ставила все тот же вопрос: „Что делать?“[1]

Являясь членом крупнейшей военной белоэмигрантской организации Русского Обще-Воинского Союза (РОВС), Прянишников болезненно переживал многочисленные неудачи РОВСа в организации „активных действий“ (т. е. диверсионно-террористических и повстанческих) против советской власти. Как и другие многочисленные представители русской эмигрантской молодежи, он пришел к мысли о необходимости создания новых независимых от РОВСа организаций, которые могли бы критически переосмыслить неудачи белых, наметить новые способы борьбы с большевиками.

Самими крупными из этих молодежных организаций были движение „евразийцев“ и будущий Народно-Трудовой Союз (НТС), одним из членов которого в феврале 1933 г. становится Борис Прянишников. Эта организация была создана на базе Русского национального студенческого объединения и Национального союза русской молодежи в декабре 1931 г. и первоначально называлась Национальный союз нового поколения.

Началась бурная политическая деятельность Бориса. Он энергично работает в руководстве НТС, в 1941 г. переезжает в Германию, где работает корректором в газете „Новое слово“, а также редактирует журнал „Посев“ (до 1946 г.) и газету „Эхо“ в 1947–1949 гг. В конце войны Прянишников является членом власовского Комитета освобождения народов России (КОНР) под своим литературным псевдонимом В. Лисовский.

В 1950 г. Прянишников переезжает в США, помогает в работе над мемуарами Роману Гулю. В это время он принимает самое активное участие во „внутрисоюзной“ грызне среди членов НТС в эмиграции. В 1954 г. он выходит из организации, в начале 60-х полностью порывает со своими бывшими товарищами по антикоммунистической борьбе. При этом на протяжении всей своей жизни Б. В. Пряшников считал одной из своих главных задач — публичное разоблачение действий советской агентуры ВЧК, ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ в среде русской эмиграции. Он опубликовал на эту тему большую серию статей, а в 1979 г. в США издал и в 1993 г. в Санкт-Петербурге переиздал данную книгу за счет, как он сам утверждал, своих скромных средств.

Свои разоблачения он основывал как на результатах собственных исследований в роли своеобразного „частного детектива“, так и на многочисленных архивных документах, которые были либо переданы в его распоряжение непосредственными участниками событий, либо выявлены им в богатейших коллекциях различных архивов. В том числе в архиве Гуверовского института Станфордского университета (США). Естественно, что книги Бориса Прянишникова, основанные на свидетельствах с „той стороны“, при несомненной убедительности общей картины событий, несвободны от некоторых ошибок и неточностей. Как отмечал безвременно ушедший из жизни петербургский историк Виктор Георгиевич Бортневский: „Прямые персональные обвинения в работе на советскую разведку генералов Ф. Ф. Абрамова и П. Н. Шатилова, офицеров Фосса, Закржевского и других не выглядят достоверными, основанными на беспристрастном анализе фактического материала. Очевидно, что сознательная работа на какую-либо разведку и недостаточная бдительность, недооценка противника, служебная халатность, излишняя доверчивость к подчиненным все-таки не одно и то же. И соответственно этому люди, виновные в этих деяниях, должны быть по-разному очерчены историей, вне зависимости от имевших место последствий“.

Постараемся хотя бы вкратце привести некоторые новые факты, которыми, к сожалению, не располагал Прянишников к моменту написания книги. Это прежде всего, относится к похищению генералов Кутепова и Миллера. Решение похитить первого и вывезти его в Москву было принято Сталиным летом 1929 года.

Похищение Кутепова стало одним из первых серьезных заданий, порученных Спецгруппе при ИНО ОПТУ, руководителем которой был Яков Серебрянский. (Формально Спецгруппа была образована в начале 1930 года после заседания Политбюро ЦК ВКП(б), посвященного возможной войне).

То, что похищение Кутепова было поручено Серебрянскому и его людям, было далеко не случайным. К 1930 году Серебрянский уже считался опытным разведчиком-нелегалом. В органах госбезопасности он начал работать еще в 1920 году во время похода Красной армии в Персию. А в ИНО пришел в 1923 году и сразу же был направлен в Палестину в качестве заместителя нелегального резидента Я. Блюмкина. Через год, сменив Блюмкина на посту резидента, он смог проникнуть в боевое сионистское движение, а также завербовать большую группу эмигрантов — уроженцев России: А. Ананьева (он же Кауфман), Ю. Волкова, Р. Эске-Рачковского, Н. Захарова, А. Турыжникова и ряд других. Позднее именно они и составили костяк Спецгруппы. В 1925–1928 годах Серебрянский успешно работал в качестве нелегального резидента в Бельгии и во Франции, а в апреле 1929 года был назначен начальником 1-го отделения (нелегальная разведка) ИНО ОГПУ.