Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №7 за 1995 год

Via est vita: Бог велик – а лес больше

«Бог велик – а лес больше» – в этой древней индейской мудрости решили убедиться на собственном опыте участники второй российской научно-исследовательской экспедиции в южноамериканскую сельву, состоявшейся спустя четыре месяца после первой, которая, впрочем, была совместной – итальянско-российской и проходила в приграничном районе между Венесуэлой и Бразилией. Об этом путешествии мы уже писали.

Частота хождения россиян в джунгли Южной Америки может показаться удивительной, во всяком случае, на первый взгляд. И то верно: что они, собственно, там забыли? Что влечет их туда, причем с завидным упорством и настойчивостью? Ответ прост – жажда познать неведомое, то, к чему еще недавно не мог близко подступиться ни один, даже самый упорный и настойчивый из русских исследователей. Ведь сельва – уж если по большому счету – и сегодня остается наименее изученной областью нашей планеты… Итак, в сентябре 1994 года в Бразилию вылетела российская экспедиция – во главе с Анатолием Хижняком, членом Русского географического общества, – куда также вошли: Андрей Куприн, организатор и финансовый директор экспедиции и, кроме того, видеооператор; Владимир Новиков, фотокорреспондент; Александр Белоусов, видеооператор Российского телевидения, и Николай Макаров, художник. Средний возраст участников экспедиции, проходившей при финансовой поддержке банка «Столичный», – тридцать пет. Ив бразильскую сельву они отправились затем, чтобы, проникнув в неисследованные районы Амазонии, снять на видео– и фотопленку, равно как и описать, дождевой реликтовый лес, а также собрать семена некоторых экзотических видов тропических растений – по заказу Главного ботанического сада Российской академии наук. Ну и, помимо всего прочего, для того, чтобы попытаться вступить в контакт с дикими племенами индейцев яномамской группы. О том, как проходила экспедиция, рассказывает один из ее участников – Андрей Куприн. Так что, уважаемые читатели, вам предоставляется возможность узнать о приключениях молодых отважных россиян в Амазонии, что называется, из первых уст. Итак, в путь!..

Был уже второй час ночи, когда дизельный речной пароходик со звучным названием «Принцесса Амалия» подошел к барселусской пристани. Торопливо перекидав на причал, с помощью команды, наш громоздкий, мало поддающийся учету багаж, мы проводили взглядом быстро удаляющиеся кормовые огни. Более неудобного времени для прибытия в этот затерянный в бескрайней сельве городок, что в пятистах километрах от Манауса, выбрать было сложно. Перспектива заночевать на пристани была вполне приемлемой, хотя особой радости не вызывала, учитывая, что последние две ночи мы провели на крыше палубной надстройки парохода. А пошедший под утро дождь привнес в надвигающийся промозглый рассвет еще больше уныния.

Барселус… Это слово позднее стало для нас символом всего цивилизованного мира, городом возвращения. Ну а пока я с интересом вглядывался в каменные ступени, уходящие метров на двадцать вверх по довольно крутому берегу. Сезонные перепады уровня воды в реке доходят до десяти метров. И лишь высота берегов спасает город от затопления.

Несколько улиц, сплошь уставленных магазинами, католическая церковь, заводь, поскрипывающая деревянными бортами баркасов… Скользнув по городским строениям, взгляд невольно останавливается на зеленой стене, возвышающейся на противоположном берегу. Хотя это только один из бесчисленных островов, разрывающих сорокакилометровое русло Риу-Негру, мне кажется, что именно там скрывается древнейшая тайна Земли – реликтовый дождевой лес Амазонии.

Мы остановились в единственной в Барселусе гостинице. В наши планы входило пробыть здесь около двух суток. Предстояла еще масса дел: надо было закупить продовольствие, оружие и выяснить обстановку в окрестностях. Самым сложным оказалось найти проводника с моторной лодкой, который согласился бы подняться, насколько это возможно, по Демени, левому притоку Риу-Негру.

Анатолий Хижняк, как единственный из нас, знавший португальский, отправился в порт – искать проводника, а мы разбрелись по магазинам. Володя Новиков, фотограф, проявив истинную страсть к сбиванию цен, существенно снизил возможные затраты на продукты. То из одной лавки, то из другой, – а иногда казалось, что из нескольких одновременно – я слышал его неодобрительно-пронзительное «не жирная!». Причем это высказывание чаще всего относилось к вещам, имевшим к «жирности» весьма отдаленное отношение. Как ни странно, это все же производило впечатление, и наши гермомешки для продуктов тяжелели с пугающей быстротой. К вечеру нашлись и проводники: их оказалось двое – метис Лопорино и индеец Педро, хорошо знавший район Демени. В общем, все шло более или менее по плану. Правда, некоторое беспокойство вызывал груз, состоящий из трех разобранных лодок, палаток, фото– и видеоаппаратуры и невообразимого количества «нужных» вещей. Прошедший день добавил к этому списку карабин с патронами, продукты в расчете на полтора месяца, а также восемьсот литров бензина для японского лодочного мотора марки «ямаха». Стало ясно, что в одной лодке нам не уместиться.

Вообще все наши предыдущие перемещения можно условно разбить на несколько этапов: ИЛ-62 «Аэрофлота» доставил нас из Москвы в Рио-де-Жанейро, «боинг» «Транс-Бразил» – из Рио-де-Жанейро в Манаус, речной пароходик – из Манауса в Барселус. И лишь на другой день, почти через полторы недели пребывания в Южной Америке, мы уходили в мир, ради которого и ступили на эту землю.

Но, прежде чем покинуть Барселус, мне бы хотелось сказать еще пару слов об этом своеобычном городке. Между прочим, это бывшая столица бразильской Амазонии, однако со временем она утратила свое первенство и медленно пришла в запустение. Обветшалые монументальные каменные пристани, аэропорт с кассой, залом ожидания и баром, где все двери закрыты на замки, где нет ни служащих, ни пассажиров, вызывают ощущение, что город начинали строить с размахом и даже некоторой помпезностью, от которой теперь не осталось и следа. Количество машин и мотоциклов на главной улице города невольно вызывает улыбку. Дело в том, что из Барселуса не проложена ни одна дорога, вся связь с внешним миром – черная лента Риу-Негру да редкий самолет. Поэтому машины здесь встретишь, пожалуй, только на единственной асфальтированной улице, что тянется параллельно берегу. Перед каждой поездкой хозяева с любовью натирают свои автомобили полирующим составом, садятся за руль и отправляются кто куда – но не далеко, от силы на полкилометра от дома. Едут по делам или просто покататься.

Около часа дня наш караван, состоящий из двух связанных алюминиевых лодок, приводимый в движение сорокасильной «ямахой», наконец тронулся в путь. Барселус располагается как раз напротив устья Демени, и прежде всего нам предстояло, огибая многочисленные острова, пересечь русло Риу-Негру, на что при нашей скорости – около пятнадцати километров в час – могло уйти часа три. То, что гигантская река осталась позади, мы поняли, лишь когда Педро, махнув рукой прямо по курсу, произнес: «Демени». И только чуть позднее мы заметили, что плывем вверх по течению однорусловой реки шириной около двухсот метров. Теперь можно было свободно ориентироваться на местности, сопоставляя крутые повороты Демени с имеющейся у нас «пятикилометровой» картой, составленной по данным спутниковой съемки.

На ночь остановились в деревне, состоящей из двух хижин, покрытых пальмовыми листьями. Весьма любопытно, что этот населенный пункт значился на нашей подробной карте. Население – уже приобщенные к современной цивилизации индейцы тукано, встретили нас довольно приветливо. У одной из хижин горел костер, где-то рядом в темноте неслышно несла свои воды река. И надо всем этим раскинулось звездное экваториальное небо, как бы поддерживаемое ветвями могучих деревьев.

Первая ночь в сельве… Она заставляет думать каждого о своем. Ночь, наполненная ожиданием. Таким же откровением для меня позже стал наш последний ночлег в тропическом лесу. А пока мы были лишь на пороге этого чарующего мира, и только собирались войти в дверь, которая открывается далеко не каждому.

Наутро снова в путь. До сегодняшнего дня все шло как по маслу. Равномерный шум мотора, вспугивающий прибрежных птиц, на нас действовал успокаивающе, и мы наслаждались видами Демени и красотами прибрежных пейзажей. Я сидел на носу первой лодки, как зачарованный, всматривался в каждый поворот реки, словно в ожидании чуда, и лишь иногда доставал из защитного кофра видеокамеру – чтобы заснять самое интересное. Хижняк делал пометки на карте: ведь за десять лет, прошедших со дня ее выпуска, река в некоторых местах уже успела изменить свое русло. Чем дальше мы уходили вверх, тем очевиднее становилось, каким долгим и трудным будет возвращение. О том, что его могло не быть вообще, мы старались не думать.