Игорь Прокопенко - Блеск и нищета 90-х Страница 10

Предел мечтаний девушки начала 1990-х — вареные джинсы-мальвины, напоминающие клоунские штаны.

И еще чтобы с разноцветной вышивкой — надписью «Мальвина» на заднем кармане и поясом-резинкой. А в придачу — майка кислотного цвета с громким «Chanel» на груди.

Дабы реализовать все девичьи мечты, барахолки и вещевые рынки множатся, они занимают огромные территории. Только под знаменитый Черкизон выделен пустырь в 200 гектаров. Стадионы «Лужники», «Динамо», «Олимпийский» — самые подходящие места для раскрутки челночного бизнеса. На рынки начали ввозить с запада самые дешевые ширпотребные товары. Популярностью пользовались женские туфли на каблуке-шпильке из клеенки бренда «Vigorous» и спортивные штаны из тончайшего мнущегося нейлона ярких цветов с полосой наискосок. Любой импорт воспринимался оголодавшей по ярким тряпкам страной как что-то очень престижное и даже как символ свободы.

В начале 1990-х имя Алексея Грекова знает каждый второй модник страны. Правда, ходили слухи, что на самом деле в Доме Грекова продавались не авторские работы начинающего модельера, а качественный итальянский ширпотреб, который выдавался нашей не слишком взыскательной публике за высокое шитье с логотипом «Grekoff».

Не самый честный, но ловкий коммерческий ход принес свои дивиденды. Греков получил деньги под серьезные проекты — начал шить джинсы, а потом одел целую олимпийскую сборную России. О нем заговорили как о талантливом российском кутюрье и говорили бы до сих пор, если бы в 1997 году модельер не умер при загадочных обстоятельствах.

1990-е — время, когда первые российские бизнесмены понимают, что пора и им занять свое место под солнцем рыночной торговли. Так в России появляются первые кооперативы по производству одежды.

Швейная машина «Зингер»

Как бизнесмен Анатолий Климин состоялся еще в доперестроечные годы. Ему уже тогда хотелось одеваться модно. Но красивую, дорогую футболку с фирменным рисунком шестнадцатилетний юноша себе позволить не мог.

Какие-то джинсы и майки он делал вначале для себя. Перед ним сначала не стояла задача сделать вещь, чтобы кому-то ее продать.

Приходилось что-то выдумывать, фантазировать искать какие-то технологии, какие-то решения, чтобы самому это можно было изготовить. Вот с этого и начинался творческий путь предпринимателя.

Одев себя, Толя Климин стал одевать других, небесплатно, конечно. Кустарным способом, в домашних условиях он творил моду. На собственной кухне юный дизайнер с парой друзей шил на стареньком «Зингере» рубашки и джинсовые сарафаны. Ребята распарывали импортные вещи, рисовали новые лекала и по ним шили модные новинки, которые было трудно отличить от фирменных. Лейблы доставали по договоренности, в местном пошивочном цехе. Вся эта деятельность приносила предпринимателю Климину неплохой доход.

Если переводить в цифры, то это от 5 тысяч рублей до 20 тысяч — солидная сумма. Хотя другие люди в то время уже зарабатывали по 100–200 тысяч.

Вскоре Климин понял, что нужно расширяться. В одном из заводских цехов он организовал подпольное производство. На «левом» сырье и во внеурочное время он отшивал уже целые партии одежды. В то время таких, как он, называли «мелкими предпринимателями», или «цеховиками». Подобная деятельность приносила хороший доход, но за нее можно было попасть и под уголовную статью, ведь до 1990 года такого понятия, как предприниматель, в стране не существовало, так что эта деятельность была очень опасной.

В то время, когда объявили о перестройке и разрешили открывать кооперативы, Климин уже был опытным бизнесменом. Он во всеоружии, выпускает не только футболки, у него налажено производство целой линии одежды и аксессуаров.

В 1992 году Анатолий Климин официально зарегистрировал торговую марку «Том Клийм». Вскоре каждая третья россиянка носила костюмы из синтетики «а-ля французская секретарша» с этим лейблом. Никто и подумать не мог, что под именем заграничного модельера скрывался наш человек Анатолий Климин:

«Не думаю, что успех бы меня сопровождал, если бы я написал «Анатолий Климин» или еще что-то, хотя есть созвучие между «Том Клайм» и «Анатолий Климин», почти одно и то же. И мне было приятно, когда смотрели вещь и говорили, вы знаете, фирма же умеет вещи делать. Я говорю: да-да, конечно. Ну не можешь же ты сказать, что это ты сделал!»

В 1994 году впервые проходит Неделя высокой моды в Москве. Приезжают мировые кутюрье первой величины и привозят своих моделей. Именно тогда российские манекенщицы узнали, что за один показ, после которого они получали 20–30 долларов, западные модели зарабатывали несколько тысяч. После этого ряды зарубежных модельных агентств пополнили русские красавицы.

В 1992 году каждая пятая машина в стране — иностранная, пробег которой больше 10–15 лет. Начался бум на подержанные иномарки. В Россию их ввозят авточелноки, в просторечии — «верблюды». В 1993 году на иномарку «почти новую», примерно пятилетней давности, можно выменять однокомнатную квартиру.

В 1993 году правительство проводит новую конфискационную денежную реформу. Происходит обмен советских банкнот на российские. Фраза Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, получилось как всегда» — становится печально крылатой.

Но даже в этих условиях страна пытается модничать. Высокая мода высокой модой, но лучше, чтобы дешево, сердито и чтобы смотрелось богато. Раскрученные бренды Gucci и Versace, Dolce & Gabbana, Reebok и Adidas выглядели в то время впечатляюще. Срочно понадобилось место, где бы все эти лейблы, которые предприимчивые бизнесмены отшивали в подпольных цехах, можно продавать большими баулами. Нужно же наконец одеть голую страну. Ведь в России ничего не было! Вот и появлялись фарцовщики и челноки, которые возили товары, складировали их на квартирах, устраивали продажи на своих точках или где придется.

Рижский рынок, 90-е

До перестройки на Рижский рынок москвичи ходили за овощами и фруктами. В конце 1980-х спокойный сельскохозяйственный рынок в одночасье превратился в центр свободной торговли. Теперь здесь можно было купить все — от обуви до мебели, от автомата Калашникова до пучка петрушки одновременно. К началу 1990-х Рижский приобрел громкую криминальную славу и стал «родиной рэкета».

До перестройки на Рижский рынок москвичи ходили за овощами и фруктами.

В конце 1980-х спокойный сельскохозяйственный рынок в одночасье превратился в центр свободной торговли. Теперь здесь можно было купить все — от обуви до мебели, от автомата Калашникова до пучка петрушки одновременно.

Вот типичный рассказ покупателя тех лет: «пошел я варенку покупать на Рижский рынок, прицениваюсь и спрашиваю, сколько стоит куртка, ходить не в чем, зима, холодно, а я студент. Пацаны, нормальные ребята называют цифры 200–300 рублей и говорят: зайдем в павильон и померяем. Мы заходим с приятелем в этот закуток, в гаражик, один вытаскивает обрез, другой пистолет и в лицо мне направляет, что хочешь, то и делай, вот вам и все 90-е. Мне показалось, что я попал в зазеркалье, как в боевиках Повезло, не убили, я отдал, естественно, все деньги. Нам сказали сидеть 10 минут, но мы сидели час, в ожидании. Вот так я сходил на рынок».

Там же новые русские покупали свои знаменитые малиновые пиджаки, золотые цепи и кольца-печатки. Всем своим прикидом они показывали, что могут позволить себе все, что угодно.

Анекдот 1990-х:

Подходит покупатель на рынке к мужику, торгующему всем подряд, в том числе и ножами. Берет в руки нож и говорит продавцу:

— Судя по длине, толщине и наличию упора, на статью-то тянет?

Тот, забирая из рук нож, говорит:

— Правильно, братан. А теперь на нем еще и твои пальцы.

Когда модельер Юлия Далакян вернулась в Москву из Милана, где проработала год в дизайнерском бюро Роберто Кавалли, то с ужасом обнаружила, что ее детище Дом моды «Юлия» выставлен на торги. А ведь создавался он в начале 90-х годов в нечеловеческих условиях, буквально под пулями. Наезды, запугивания, дуло пистолета у виска. Так Юлия смогла на себе прочувствовать все прелести тех лихих времен: «Тогда на пике славы был Версаче, было очень много ярких вещей с золотыми пуговицами, перегруженных деталями, прямо из самоварного золота. И возможно, от этого пошла эта история в более утилитарном плане, когда даже мужские пиджаки были в два ряда золотых пуговиц и, естественно, были яркого цвета.

Одна из манекенщиц привела каких-то людей, которые насильно стали моей крышей. Была еще история, от которой я освободилась только через 4 года… разбиралась с ними сама…»

Бизнес Юлии удалось сохранить, но с тех пор модельер больше не отлучалась надолго из России. Да и зачем? Ведь в стране начался настоящий модный бум. Уставшие от серых и одинаковых нарядов, советские люди захотели всего и сразу. Нужно было срочно наверстать 70 упущенных лет. Тогда начинали появляться первые настоящие российские модельеры, и оказалось, что все не так уж плохо. Есть в стране талантливые дизайнеры и предприниматели. Открылись дома мод, вышли модные журналы, постепенно жизнь налаживалась.