Владимир Губарев - Атомная бомба Страница 10

Неужели и теперь Сергей Иванович не понял, что Сталинская премия, присужденная ему в марте, напрямую связана с гибелью брата?

Нет, он не допускал такого!

Казалось бы, воспитанной на итальянской культуре (как известно, «пронизанной» коварством и изменами — не случайно же сам Шекспир так любил сюжеты из итальянской жизни!), вавилов должен был почувствовать, что смерть Николая и премия Сталина совсем не случайные совпадения, но этого не произошло. Он был убежден, что «вождь всех времен и народов» ничего не ведает, а злодеяния совершают другие. А все, что происходило с Николаем и многими другими, это «ошибки, которые подлежат исправлению».

Дальнейшие события лишь подтверждают это…

Кстати, многие коллеги академика С.И. Вавилова были убеждены, что он ничего не знает о смерти Николая Ивановича, иначе, мол, он никогда не дал бы согласие на то предложение, которое последовало от Сталина. Но это не так, и дневники великого ученого подтверждают: он знал все!

Но Сталин не догадывался об этом. Или делал вид, что не догадывается. А может быть, в очередной раз он проверял глубины человеческой души? По крайней мере, в те минуты, когда делал свой выбор президента Академии наук.

Перед ним лежало две характеристики. Итак, Христианович и Вавилов.

Из справки НКГБ СССР:

«Христианович Сергей Алексеевич — научный руководитель отдела механики Института математики Академии наук СССР, 1908 года рождения, русский, беспартийный, академик с 1943 года, лауреат Сталинской премии, профессор Московского авиационного института, заместитель начальника ЦАГИ, лауреат премии им. Н.Е. Жуковского. Орденоносец.

Механик-аэродинамик. Известен законченными прекрасными работами в области гидравлики (речной), аэродинамики, больших скоростей, теории пластичности и нефтяной механики. Является одним из выдающихся учеников и продолжателей русских аэродинамиков Н.Е. Жуковского и С.А. Чаплыгина. Общепризнанный в Союзе аэродинамик и гидродинамик. Ведет лично большие научно-исследовательские оборонные работы в ЦАГИ.

Христианович находится в расцвете своих творческих сил, обладает большими организаторскими способностями. Пользуется среди ученых-механиков и математиков огромным авторитетом и уважением. Общительный, скромный в быту и на работе. Сам работает очень много и требователен к своим подчиненным. Среди работников ЦАГИ пользуется уважением».

Христианович, конечно же, достоин занять кресло президента Академии — и Сталин это понимал. Нет сомнения, что он справится с этой нелегкой работой, академики одобрят этот выбор.

Но что-то Сталина настораживало. Во-первых, из 23 представленных кандидатов лишь у Христиановича работники НКГБ не приметили «изъянов». Неужели он на самом деле столь идеален? Но Сталин слишком хорошо знал пороки людей: он не сомневался, что Христианович просто их хорошо скрывает, и это было с одной стороны совсем неплохо, но с другой… Нет, пусть занимается он своей аэродинамикой — авиация сейчас начинает бурно развиваться и такие ученые ей очень нужны. Впрочем, академика Христиановича надо продвигать — пусть возглавит нашу аэродинамику, на таком посту он будет весьма и весьма полезен.

Итак, остается лишь один кандидат. В нем «намешано» все, и это притягивает к нему вождя.

О нем в Справке НКГБ сказано так:

«Вавилов Сергей Иванович — директор Физического института Академии наук СССР, 1891 года рождения, беспартийный, академик с 1932 года, заместитель директора Государственного оптического института, депутат Верховного Совета РСФСР, лауреат Сталинской премии, член Московского общества испытателей природы.

По специальности Вавилов — физик. Автор широко известных научных работ по флюоресценции (создал теорию), по изучению природы света. Автор многих книг и переводов (труды Ньютона).

Участник международных конгрессов. Политически настроен лояльно. В период Отечественной войны — уполномоченный Государственного Комитета Обороны по оптической промышленности.

Вавилов обладает организационными способностями и находится в хороших взаимоотношениях с большинством ученых Академии наук СССР и пользуется у них авторитетом. В обращении прост, в быту скромен.

Вавилов сейчас находится в расцвете своих творческих сил и ведет лично научно-исследовательские работы. Имеет крупных учеников и последователей. Известен в СССР и за границей.

Брат Вавилова С.И. — Вавилов Николай Иванович — генетик, в 1940 году был арестован и осужден на 15 лет за вредительство в сельском хозяйстве. Находясь в Саратовской тюрьме, в январе 1943 года умер».

После избрания С.И. Вавилова президентом Академии наук СССР ходило множество легенд и слухов, мол. И.В. Сталин ничего не знал о судьбе его брата, не принимал никакого участие в его аресте и гибели. Документ № 812/б от 8 июля 1945 года свидетельствует об ином: Сталин не только прекрасно знал все о семье вавилов, но и манипулировал великим учеными, уничтожая одного и возвеличивая другого. Пожалуй, история цивилизации не знает столь изощренного коварства, по крайней мере, таких примеров совсем немного.

Из дневников С.И. Вавилова:

«18 июля 1945 г. Москва.

Вчера выбрали: 92 голоса из 94. Что на самом деле думали про себя эти академики, конечно, уже растаяло в вечности. Сегодняшний день не повторяет вчерашний. Еще до выборов погружение в сплетни, пересуды, «мушкетерство», окружение Комарова. Накануне ездил с А.Г. Черновым на Николину гору к Комарову. Тяжелая картина старческого распада, нелепого цепляния за призрак власти, за должности, обида неизвестно на что…»

Владимир Леонтьевич Комаров — географ, ботаник. Прославился своими экспедициями в районы будущей Амурской дороги, в Манчжурию, в Китай. Изучал флору Дальнего востока. Стал академиком в 1920 году. В 1936 году был избран президентом Академии наук. К началу войны ему уже было за 70. Он очень быстро стал дряхлым, немощным стариком. Этим пользовалось его окружение, которое «разжигало» амбициозные черты характера. Вскоре после ухода с поста президента В.Л. Комаров скончался. О нем, безусловно, как об ученом забыли бы быстро, но звание «Президент Академии наук СССР» подарило ему бессмертие.

Как ни странно, но никто не сравнивал С.И. Вавилова с предшественником, как это случается в нашей жизни. Слишком велика была разница, да и судьба науки начала резко изменяться. Ее роль в обществе стремительно вырастала, и тому были особые причины.

Из дневников президента АН СССР С.И. Вавилова:

«7 августа 1945 г. Москва.

Вчера ночью радио — об урановых бомбах. Начало совсем новой фазы человеческой истории. Смысл человеческого сосуществования. Возможности необъятны. Перелеты на другие миры. Гораздо дальше Ж. Верна. Но неужели горилла с урановой бомбой? Ум, совесть, добродушие — достаточно ли всего этого у людей. В данный момент я в Академии. Просто страшно. Наука получила такое значение, о котором раньше писалось только в фантастических романах… Что делать? Прежде всего — усиление ядерного наступления…»

В России всегда в критические изломы истории находились люди, которые знали, куда и как вести ее.

Приближался Атомный и Космический век, и наша наука устремилась вперед. Нам отчаянно повезло, что во главе Академии наук оказался человек, сумевший уверенно и прямо вести ее в будущее, человек, зажавший личную боль в тиски своей воли, чтобы отдать всего себя будущему Отчизны.

Дневник отражает все, что переживал С.И. Вавилов. Он всегда был честен не только перед людьми, но и собой. О своих ощущениях того времени писал так:

«Президентство свое до сих пор ощущаю как павлинье оперенье, совсем ко мне не приставшее. И тем не менее надо сделать то, что в моих небольших силах, чтобы упорядочить Академию. Прежде всего надо приучить видеть больших, по-настоящему талантливых людей. Знаю, что их очень мало, но без этого ничего не сделаешь. А далее для середняков нужна хорошая среда, институты, приборы, квартиры. Четыре главные науки сейчас: физика, химия, геология, биология.

Предвыборный митинг. Кремль. Прием у И.В. Сталина. Молотов, Берия. Я вот замечаю, что в нужный момент я очень смелый. Это всегда было. И.В. сделал самые серьезные указания о расширении науки, о срочной базе для нее. Одобрил физико-химическое направление. «Гениев не бывает, их выдумали, влияет обстановка, условия». Очень скептический отзыв об Орбели. Разговор очень важный для Академии. Завтра три года смерти Николая».

Всегда при встрече со Сталиным академик С.И. Вавилов будет обязательно вспоминать о брате. И лучшим памятником ему и себе он посчитает возрождение и величие нашей науки. Он все сделает для этого.